Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?

• Название: Так кто же развалил Союз?
• Автор: Олег Мороз
• Издательство: Литкон
• Жанр: Политика
• Год: 2011

Одно из самых значительных исторических событий XX века — распад коммунистической империи, какую представлял собой Советский Союз. Еще в середине восьмидесятых годов ничто вроде бы не предвещало этого распада: большинству людей СССР представлялся прочным и монолитным. Но прошло каких-то пять-шесть лет, и «страна победившего социализма» перестала существовать. На ее месте возникло некое странное образование — Содружество Независимых Государств, СНГ. Что это такое, в общем-то не было ясно и тогда, и остается не вполне ясным до сих пор.

Понятно, что это не федерация, не конфедерация… Даже не структура наподобие Европейского Союза… Преобладающее мнение: аббревиатура СНГ понадобилась главным образом для того, чтобы ХОТЬ ЧЕМ-ТО заменить другую аббревиатуру — СССР. Ибо в противном случае пришлось бы признать, что СССР превращается в НИЧТО, что от него остаются лишь куски — отдельные, никак не связанные друг с другом государства. По ряду причин такое толкование случившегося было менее приемлемым, нежели представление, согласно которому СССР не просто исчезает, а превращается в СНГ.

Решающими в процессе распада СССР были два года — 1990-й и 1991-й. Об этом, финишном, этапе исчезновения «великой и могучей» коммунистической державы и идет речь в данной книге.

---

Дальше опять шла патетика:

− Мы, члены Государственной делегации России, идем к подписанию нового Союзного договора, убежденные в правильности этого шага. Думаю, что за последние годы это самый значительный шаг на пути к процветанию России. Не сделать его — значило бы обмануть всех россиян, уставших от ожидания перемен. Не уверен, что граждане России согласятся терпеть наши политические споры, от которых жизнь легче не становится.

В общем-то терпение граждан действительно было на пределе…

Тем не менее, нетрудно видеть, что в своем ответе, внешне вроде бы убедительном, Ельцин обошел молчанием те нестыковки и несуразицы, на которые указывали авторы обращения. Основной смысл его ответа сводился к тому, что, возможно, текст договора и не вполне совершенен, но далее возиться с ним — дорабатывать и перерабатывать невозможно, время не терпит.

В общем, когда сопоставляешь предостережения демократов, адресованные Ельцину в связи с проектом договора, и его ответ, хочется сказать и тем, и другим: «И вы правы!» С одной стороны, проект, разумеется, был несовершенен, разумеется, неправильно было, что его не вынесли на широкое обсуждение, но… политическая ситуация была такова, что тянуть с его подписанием было уже невозможно. Если уж подписывать, так подписывать! Шансов на то, что он спасет Союз и без того было немного, — хотя бы из-за Украины, — но какой-то шанс все же оставался, и его надо было использовать.

К путчу все готово

Вот такие споры шли в те дни между демократами и Ельциным… И в те же дни завершалась подготовка путчистов к выступлению (разумеется, об этом стало известно лишь позже).

План введения в стране чрезвычайного положения готовился под руководством Крючкова. Помимо сотрудников КГБ, где-то 5–8 августа он привлек к этому делу командующего воздушно-десантными войсками Павла Грачева.

14 августа Крючков потребовал, чтобы ему представили план первоочередных мероприятий по введению ЧП. Такой план был подготовлен и представлен уже на следующий день, 15 августа.

Где-то 15–17 августа Крючков приказал начать прослушивание телефонов руководителей СССР и РСФСР (они и раньше прослушивались — по крайней мере, как мы знаем, телефоны Ельцина) и подготовить интернирование ряда народных депутатов, союзных и российских.

16 августа на одном из объектов КГБ состоялась встреча Крючкова, Язова, Шенина, Бакланова, Болдина. Было принято решение: 20 августа Союзный договор не должен быть подписан.

17 августа состоялась очередная конспиративная встреча заговорщиков, в несколько ином составе: в ней участвовали Павлов, Бакланов, Шенин, Болдин, Язов, Ачалов, Грушко, Варенников. Договорились о конкретных действиях по введению в стране ЧП и нейтрализации Горбачева.

В этот же день подготовлены тезисы телевыступления Крючкова о введении в стране чрезвычайного положения.

18 августа заместитель начальника службы охраны КГБ Глущенко приказывает выключить все виды связи на даче Горбачева в Форосе.

«Аппарат всегда был против перестройки»

16 августа утром — то есть за трое суток до путча — я встретился с одним из самых близких к Горбачеву людей — одним из инициаторов перестройки (иногда его называют ее идеологом), бывшим (к тому времени уже бывшим) членом Политбюро, бывшим (только что, 29 июля, обретшим этот эпитет — «бывший») старшим советником президента СССР Александром Николаевичем Яковлевым. Поскольку к этому моменту он покинул пост в администрации президента, встретились мы не на Старой площади, а в каком-то временном кабинете, предоставленном Яковлеву в Моссовете.

Обсуждали сложившуюся в стране ситуацию, его собственное положение (накануне Бюро президиума Центральной контрольной комиссии КПСС предложило исключить его из партии за внесение «раскола» в ее монолитные ряды).

Яковлев рассказывал о том, какое сопротивление встречала и встречает среди партократии перестройка, как крепнет, набирает силы «партия реванша». Уже через трое суток станет ясно, насколько актуальным был этот разговор.

− Аппарат-то всегда был против, не принимал ее (перестройку. — О.М.), — сказал Яковлев. — Скажем, до январского пленума 1987 года, — пока не затрагивались его интересы, — он, хоть и неохотно, недовольно бурча, но голосовал за… А когда его интересы были непосредственно затронуты, тут вступил в действие закон «креслологии» — абы только удержаться. Аппарат вступил в открытую борьбу, в первую очередь против тех, кто действительно начинал перестройку и отстаивал ее. Не партия же начинала перестройку. Это все так, расхожая фраза, для красного словца.

На первом этапе, перед XXVIII съездом (июль 1990 года), формирующаяся «партия реванша» ставила перед собой задачу отделить от Горбачева более всего ненавистных для них Яковлева и Шеварднадзе. А уж с самим Горбачевым, как они полагали, они как-нибудь справятся.

Яковлев:

− Это публика безнравственная, безответственная, малообразованная… Они же ставили вопрос и о его собственном освобождении (от поста генсека. — О.М.) Они уже какой пленум подряд травят его. Вот только на последнем пленуме (в апреле того года. — О.М.) испугались. Испугались не его, а того, что он в самом деле уйдет, и они останутся голыми… Они, конечно, тешат себя, на мой взгляд, иллюзиями, но они готовят «партию реванша». Надеются, что можно совершить партийный и государственный переворот. Такие бредни бывают только в болезненном, горячечном состоянии.

Через три дня станет ясно, что болезненное, горячечное состояние взяло верх над здравым рассудком.

Задаю прямой вопрос:

− А вы считаете, что у них нет потенциала для такого переворота?

− Потенциал-то есть, но ведь это надо с народом драться, прибегать к насилию, проливать кровь. И я убежден: это не закончится их победой. Вот этого-то они и боятся. Я думаю, они все-таки не уверены в своей победе. Хотя попытаться затеять какую-то драку могут. Используя какую-то провокацию, какое-то недовольство. Спекулируя на этом, разжигая эмоции. Ведь любая революция — скажем, в XX столетии, — начиналась с пустых кастрюль.

Никакого народного недовольства путчистам не потребовалось, они придумали другой сценарий.

В своих прогнозах насчет возможного переворота Яковлев тогда опирался не только на анализ ситуации, но и на свою интуицию опытного человека, опытного политика, на свои предчувствия.

− Сейчас какое-то непонятное затишье… Может быть, связанное с августовскими отпусками. Но такие затишья меня настораживают. В целом же, чем ближе к концу, тем раненый зверь становится опаснее.

Интересуюсь, как, по его мнению, владеет ли Горбачев ситуацией? В частности, остаются ли под его контролем армия, МВД, КГБ? Последние события в Прибалтике, Закавказье заставляют усомниться в этом.

− Вы знаете, я не располагаю ни малейшей информацией конкретно по этому вопросу, — признается мой собеседник, — но у меня лично такое представление, что существует какая-то сила, которая вроде бы всем эти командует…

Никакого контроля со стороны Горбачева над силовыми структурами к этому моменту уже, конечно, не было. Пройдет лишь трое суток, и руководители армии, КГБ, МВД — Язов, Крючков, Пуго — предстанут перед честным народом как главные мятежники — члены ГКЧП.

− Неужели, — удивился я, — вы, будучи старшим советником президента, не говорили с ним об этом?

Он ответил как-то невнятно:

− Ну почему же? Почему же не говорил?

− И каково его мнение?

Яковлев ушел от ответа и перевел разговор на тему январских вильнюсских событий:

− Ну, помните, через десять дней после вильнюсских событий он сказал, что не имел к этому ни малейшего отношения…

− А вам не кажется, что существует заговор против Горбачева? Один из элементов этого заговора — убийство на литовской таможне, приуроченное к встрече Горбачева и Буша, более того — к их совместной пресс-конференции. Ведь после этого зверства оба чувствовали себя крайне неловко, когда им задали вопрос об этом убийстве, беспомощно мямлили что-то…

Александр Николаевич со мной согласен и вновь повторяет свое подозрение:

− Никакими фактами на этот счет я, конечно, не располагаю, но у меня такое ощущение, что существует мощная группировка — организованная или не организованная, я не знаю, — которая ставит своей задачей свержение президента.

Все-таки что же это за мощная группировка (в то утро, за трое суток до переворота, пофамильно это еще не было известно)? Спрашиваю Яковлева, как он считает, есть ли среди людей, занимающих ключевые посты в союзном руководстве — я имею в виду президента, вице-президента, председателя Верховного Совета, премьер-министра, министров, — искренние сторонники реформ?

Ответ удручающий:

− Я в их душах не копался, но думаю, что президент — он действительно сторонник реформ (это вроде бы очевидно, но вот ведь Яковлев все же считает необходимым удостоверить этот факт. — О.М.) Член Совета безопасности Бакатин — действительно сторонник реформ… Но я бы так сказал: список очень коротенький.