Джудит Леннокс - Призрак былой любви

• Название: Призрак былой любви
• Автор: Джудит Леннокс
• Издательство: CЛOBO/SLOVO
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-387-00562-6

Молодая журналистка Ребекка Беннетт, находящаяся в сложном финансовом положении и еще не оправившаяся после разрыва со своим возлюбленным, берется за написание биографии известного общественного деятеля Тильды Франклин, чтобы реанимировать свою профессиональную карьеру и повысить самооценку. Но Ребекка не подозревала, что копание в прошлом Тильды станет для нее тяжелым испытанием. Невольно девушка оказывается втянутой в расследование детективной истории сорокалетней давности, которое может разрушить ее счастье и душевное спокойствие, по мере того как она приближается к разгадке таинственного убийства.

«Призрак былой любви» — роман гениальной рассказчицы Джудит Леннокс о трагической любви, тяжелых жизненных испытаниях, нравственном воскресении и смерти, который не оставит никого равнодушным.

---

Люси теребила в руках свитер от Николь Фари.

— Тильда — удивительная женщина, — стала оправдываться я. — Работа очень интересная… Я пытаюсь восполнить пробелы… Есть много такого, что просто невозможно знать… Приходится анализировать, додумывать, как это было на самом деле.

— Пожалуй, можно отрезать второй рукав. Будет кофточка с короткими рукавами.

— Приходится столько всего допускать, предполагать.

— Сделать кромку.

— Это как кроссворд. Заполняешь пустые клетки.

— Или распустить плечевой шов.

— Слушай, достала ты уже со своим свитером, — беззлобно пожурил сестру Чарльз. — Дональд купит тебе десятки кофточек от Николь Фари. — Он снова наполнил мой бокал. — У Лю появился новый приятель. Противный, но очень богатый. — Он сел на пол. — В любом случае я согласен с Ребеккой. Нельзя, чтобы любовный роман заглох сам по себе. Нужно закончить его на драматической ноте. Это очищает.

— Тогда выкраси ему окна в черный цвет, — сказала Люси, сворачивая свитер и убирая его в свою сумочку. — Ночью. А он утром проснется: что такое? где я?

— У Тоби квартира на третьем этаже.

— Слей тормозную жидкость из его машины.

— Чарльз, я не хочу его убивать — просто немного унизить. И потом, ты же знаешь, в машинах я профан.

— Я тут смотрела передачу по телевизору, — сказала Люси, — в которой показывали, как брошенная жена вшила ломтики «стилтона»[15] в нижний край штор своего бывшего мужа. Представляете, какая стояла вонь? Он никак не мог понять откуда.

— Лангустины, — предложил Чарльз. — Лучше подложить лангустинов.

Я допила вино и с сожалением сказала:

— У меня нет ключа от квартиры Тоби.

Но через несколько дней Чарльз снова явился ко мне — с приглашением на званый ужин с танцами в клубе Общества юристов. Он не объяснил, как раздобыл приглашение. Я немного поупиралась, но Чарльз был настойчив, и я подумала: почему бы нет? В худшем случае меня привлекут к суду за мелкий вандализм. И, как верно заметил Чарльз, это будет хорошая реклама. Существенно увеличит продажи моих книг.

Я нарядилась в нечто длинное и воздушное, и мы — Чарльз в своем древнем смокинге, я в платье фирмы «Монсун» — отправились в Общество юристов, по пути заехав в «Сейнебсрис».[16] Лангустинов там не оказалось, я купила креветки. Потом мы поехали в центральный Лондон.

Мне уже доводилось бывать на приемах Общества юристов — с Тоби. И для меня они обычно заканчивались тем, что я наступала ему на ноги, пытаясь неуклюже танцевать квикстеп, или вступала в спор с каким-нибудь влиятельным старым судьей из консерваторов. Неприветливое величие здания, отдаленный гомон аристократичных голосов — все это мне было неприятно знакомо. В сопровождении Чарльза, неторопливо шагавшего за мной, я быстро шла по коридору к гардеробу, с ужасом ожидая, что из-за какой-нибудь колонны вдруг появится Тоби. К счастью, гардеробщика в клубе не держали, и отыскать нужный плащ «Барберри» оказалось проще простого. Тоби до сих пор пользовался метками: на воротнике его плаща была аккуратно пришита тесьма с его именем «Т. Ф. Карн». Видимо, со школы привычка осталась. Интересно, кто пришивает ему эти метки? Должно быть, мама.

Чарльз встал на карауле, а я села на корточки в гардеробе, достала из сумочки ножницы, иголку и нитки. Руки так сильно тряслись, что я с трудом продела нитку в иголку. В то же время я испытывала пьянящее возбуждение. Наслаждалась своей местью, как сказал Чарльз. Всадить нож в сердце Тоби я не могла, зато могла выставить его в нелепом виде.

Я почти закончила шить, когда услышала за спиной шорох.

— Я почти все, Чарльз, — пробормотала я, не оборачиваясь.

Кто-то кашлянул. Это был не Чарльз. Внезапно похолодев, я подняла голову.

Патрика Франклина я узнала мгновенно. Вспомнила, как мы шли с ним по саду Тильды Франклин. Вспомнила, как он бесил меня. Теперь он, держа руки в карманах, стоял у стойки гардероба и смотрел на меня сверху вниз. С непостижимым выражением во взгляде.

— Я просто… просто… — залепетала я. Во рту пересохло, сердце едва не выскочило из груди.

— Вы просто… — и он глянул через мое плечо, — вы просто вшиваете креветки в подол плаща какого-то человека.

— На это есть причина, — с вызовом заявила я, обрывая нитку и убирая в сумочку принадлежности для шитья. Мое покрасневшее лицо горело, мне хотелось бежать. — Мне пора, — сказала я. Голос меня не слушался. Я выпрямилась. — Пока.

— До свидания, Ребекка.

Но когда я повернулась, чтобы уйти, Патрик схватил меня за руку:

— Не забудьте вот это.

«Вот это» — оставшиеся креветки, все еще лежавшие в белом пластиковом пакете. Я сунула их в карман и вышла из гардероба.

В ту ночь я спала мало. Встала рано и села работать над книгой. В девять часов позвонила Джейн. Она подхватила грипп, а Стив в командировке. Не могла бы я приехать к ней на несколько дней, помочь с мальчиками? Она переживала, что отрывает меня от работы, но я успокоила ее, сказав, что возьму с собой ноутбук и буду работать, пока дети спят. На что Джейн глухо рассмеялась, сообщив, что Лори с самого рождения ни одной ночи не спал спокойно.

Просьба сестры о помощи оказалась как нельзя кстати. Нет, я, конечно, сочувствовала Джейн — кому нравится болеть гриппом? — но была рада, что подвернулась возможность уехать из Лондона. Вспоминая события минувшего вечера, выражение лица Патрика Франклина, когда он увидел, что я сижу на полу гардероба с креветками в руках, я морщилась от стыда. Должно быть, он принял меня за сумасшедшую и теперь, возможно, думает, что биографию его знаменитой бабушки пишет какая-то чокнутая баба.

В общем, я покинула Лондон и поехала по сельским дорогам. Езда доставляла мне удовольствие. На бледно-голубом небе ни облачка, на полях, там, где пшеница дала всходы, бурая земля была подернута зеленью. До Джейн я добралась к одиннадцати. Она живет в маленьком домике с соломенной крышей, стоящем в окружении симпатичного сада, где рядом с капустой растет алтей, а стручковая фасоль оплетает те же подпорки, что и вьющаяся роза. Я всегда невольно сравнивала ее милое жилище со своей занюханной квартиркой.

Когда я вошла, Джейн загружала грязное детское постельное белье в стиральную машину. Вид у нее был больной, и я отправила ее в постель. Джек с Лори болели на минувшей неделе, и они все еще кашляли и шмыгали носом. Я приготовила им обед, они поковыряли его, половину еды размазав по столу. После я одела их в теплые куртки, шерстяные шапки, перчатки и повела на прогулку. По дороге домой они стали ныть, что проголодались, и я, укоряя себя за то, что нарушаю их сбалансированное питание, купила им в магазине по батончику «Милки уэй».

После я перегладила гору белья, заправила постель Лори и начала вытирать в коридоре грязь с детских резиновых сапог. Пока я мыла пол, Джек решил самостоятельно взять апельсиновый сок из холодильника, но бутылка выскользнула у него из рук. Услышав звон стекла, разбившегося о напольную плитку, и крик, я кинулась на кухню, схватила на руки босого Джека, посадила его на кухонный стол и стала собирать осколки. В дверях появился заплаканный Лори: он потерял Боффи, своего игрушечного кролика. Потом зазвонил телефон. Я почувствовала, как меня бросило в жар. Я поспешила схватить трубку (естественно, это была реклама двойных рам), чтобы трезвон не разбудил Джейн, перенесла плачущих малышей в гостиную и включила телевизор. Слава богу, показывали мультфильм «Пингу». Хотелось выпить джина и отключиться, но еще нужно было дособирать осколки, убрать грязь и найти Боффи. А через полчаса мальчиков следовало накормить ужином, потом, конечно, искупать. Боффи я наконец-то отыскала — его запихнули за батарею. Потом принялась ползать по полу на кухне, высматривая осколки. Потом сунула на гриль рыбные палочки и вдруг вспомнила, что бедняжка Джейн как выпила в одиннадцать часов утра чашку чаю, так с тех пор ничего не ела и не пила. Она спала, но к тому времени, когда я спустилась вниз, из духовки валил дым. Запищали пожарные датчики. Я скорей бросилась открывать окна и двери. «Пингу» кончился, и мальчики, стоя в дверном проеме, каждый сунув в рот по большому пальцу, завороженно наблюдали, как их тетка, выйдя под дождь из задней двери, счищает с гриля в мусорное ведро черные куски.

Позже, гораздо позже, я рухнула на диван в гостиной, держа в одной руке кружку с чаем, в другой ноутбук. С Тильдой у меня была запланирована встреча через пару дней, а я еще не обработала свои записи, сделанные во время последнего визита к ней. Я смотрела на пустой экран и видела только обуглившиеся рыбные палочки и осколки стекла. Потом я услышала плач. Я бросила на пол ноутбук и побежала наверх.

Лори стошнило в кроватке: зря я купила ему «Милки уэй». Я взяла его на руки, попыталась успокоить. Его плач разбудил Джека, спавшего в соседней кроватке, и тот тоже завыл из солидарности. Одной рукой я пыталась снять испачканное белье с кроватки, другой обнимала Лори и утешала Джека. Тут, к моему несказанному облегчению, в дверях появилась Джейн. Она потрепала Джека по головке и строгим голосом велела ему ложиться спать, потом сняла с Лори грязную пижаму, а я — грязную постель. Одежду Лори, постельное белье и — самое ужасное — Боффи требовалось выстирать. Лори безутешно плакал, пока Джейн споласкивала кролика под струей воды в раковине. Он выл не переставая, пока машина стирала и сушила белье, выл и вырывался от нас с Джейн, пока мы меняли ему подгузник и переодевали его в чистую одежду. Все попытки развлечь его он отвергал — отпихнул свою бутылочку, швырнул на пол куклу. Лишь когда Боффи, непривычно чистый и пушистый, появился из сушилки, Лори свернулся калачиком на коленях у Джейн, и его всхлипы стали затихать.