Александр Зимин - Слово о полку Игореве

• Название: Слово о полку Игореве
• Автор: Александр Зимин
• Издательство: Дмитрий Буланин
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2006
• ISBN: 5-86007-471-9

Исследование выдающегося историка Древней Руси А. А. Зимина содержит оригинальную, отличную от общепризнанной, концепцию происхождения и времени создания «Слова о полку Игореве». В книге содержится ценный материал о соотношении текста «Слова» с русскими летописями, историческими повестями XV–XVI вв., неординарные решения ряда проблем «слововедения», а также обстоятельный обзор оценок «Слова» в русской и зарубежной науке XIX–XX вв.

Не ознакомившись в полной мере с аргументацией А. А. Зимина, несомненно самого основательного из числа «скептиков», мы не можем продолжать изучение «Слова», в частности проблем его атрибуции и времени создания.

Книга рассчитана не только на специалистов по древнерусской литературе, но и на всех, интересующихся спорными проблемами возникновения «Слова».

---

Теперь можно подвести некоторые итоги. Автор Игоревой песни — большой писатель. Он не механически заимствовал отдельные куски Задонщины, а создавал свою собственную героическую поэму, в которой творчески были использованы мотивы этой воинской повести о Куликовской битве. Поэтому общие места с Задонщиной, как правило, органически входят в художественную ткань Слова, что делает подчас невозможным с бесспорной убедительностью сказать, какого они происхождения — первичного или вторичного. Но и в Задонщине они не выделяются никакими текстологическими швами, что могло бы свидетельствовать об их позднейшем происхождении. В ряде случаев можно установить явную вторичность положения этих мест в Слове по сравнению с Задонщиной. Гораздо важнее то, что нет ни одного текста, о котором можно было бы с уверенностью сказать, что он читается первоначальнее в составе Слова, а не как естественный фрагмент Задонщины. Исследование, проведенное в настоящей главе, не имея само по себе полной убедительной силы, вместе с тем дает новые данные, подтверждающие вывод главы I о позднейшем происхождении Слова о полку Игореве.

Глава III РУССКИЕ ЛЕТОПИСИ И СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ

В ходе предшествующего исследования был обоснован вывод о том, что Слово о полку Игореве испытывало сильное воздействие воинской повести о Куликовской битве 1380 г. Это влияние обнаруживается в приемах изложения, в литературной форме произведения, отчасти в его лексике. На первый взгляд можно было бы допустить существование какой-либо Песни о походе Игоря 1185 г. (устной или письменной), созданной современником событий и переработанной много столетий спустя по литературному штампу Задонщины. Но для того чтобы установить, жил ли автор Слова (или какой-либо его части) в конце XII в., необходимо изучить фактическую основу произведения. Вопрос сводится к тому, обнаруживаются ли в Слове живые следы впечатлений современника похода на половцев неудачливого северского князя, или сведения по истории Руси X–XII вв. извлечены автором из каких-либо письменных или устных источников. В последнем случае важно будет определить, когда эти источники возникли, а также кто и когда ими мог воспользоваться. Наконец, нужно разобраться в ошибках, которые допускает автор Слова, объяснить их причины и характер.

О походе русских князей на половцев 1185 г. сохранилось два рассказа: один помещен в Ипатьевской, другой — в Лаврентьевской и совпадающей с ней в этой части Кенигсбергской (Радзивиловской) летописях. Исследователи давно уже подметили явные черты сходства Слова о полку Игореве прежде всего с Ипатьевской летописью.

Существует три возможности объяснить это сходство. Первая — Слово о полку Игореве могло быть известно составителю летописи; вторая — оба произведения посвящены одному и тому же событию, хотя написаны они независимо друг от друга; третья — автор Слова мог быть знаком с Ипатьевской летописью (или с одним из предшествующих ей летописных сводов). Соответственно этому в литературе и высказывались три точки зрения.

Первую отчетливо выразил А. В. Лонгинов. Он решительно отрицал возможность влияния Ипатьевской летописи на Слово на том основании, что приемы пересказа и язык Слова «не носят на себе ни малейших следов заимствования изложения».[Лонгинов А. В. Историческое исследование сказания о походе Северского князя Игоря Святославича на половцев в 1185 году. Одесса, 1892. С. 25.] Зато он не исключал того, что Слово могло повлиять на рассказ летописи. В соображениях А. В. Лонгинова верным было то, что «приемы пересказа» в Слове резко отличаются от летописных, хотя следы влияния летописной терминологии в нем сохраняются. Допускал возможность влияния Слова на летопись и Всеволод Миллер. Он обратил внимание на черты сходства со Словом летописного рассказа о Кончаке, помещенного под 1201 г. В. Ф. Миллер даже полагал, что Слово в 1201 г. могло быть полнее, чем дошедший до нас текст.[Миллер Вс. Взгляд на Слово о полку Игореве. М., 1877. С. 138–142.] К мнению А. В. Лонгинова и В. Ф. Миллера присоединился В. Н. Перетц. Он только отмечал, что сходство обоих памятников обнаруживается не столько в фактах, сколько в стиле и лексике.[Перетц. Слово. С. 36–37.] В. Н. Перетц обратил внимание и на общность плана рассказа в отдельных местах, и на то, что в обоих памятниках река, на которой происходила битва, называется Каялой.[См. также: Еремин И. П. «Слово о полку Игореве» как памятник политического красноречия Киевской Руси//Слово. Сб.-1950. С.109.] Отказываясь вслед за своими предшественниками от возможности допустить влияние летописи на Слово, В. Н. Перетц склонялся к признанию Слова источником летописного рассказа 1185 г.

Вторую возможность допускал еще К. Н. Бестужев-Рюмин. Не вдаваясь в сравнение Ипатьевской летописи (якобы основанной на особом Сказании о походе Игоря) со Словом, он ограничился простым предположением, что «ни Сказание не служило источником Слова, ни наоборот».[Бестужев-Рюмин К. Н. О составе русских летописей до конца XIV века//ЛЗАК. СПб., 1868. Вып. 4. С. 114–115.] Не усматривал текстологической связи между Ипатьевской летописью и Словом А. И. Никифоров. В летописи, в частности, он не видел ни цитат из Слова, ни сходных ритмических частей. Он считал, что сходство Слова с летописью «главным образом чисто лексическое».[Никифоров. Слово. С. 289–292, 1090–1099.] Это, как мы увидим, не вполне справедливо.

Сравнивая Слово с Задонщиной и Ипатьевской летописью, Д. С. Лихачев находит общие эпизоды во всех трех памятниках. Отсюда он делает заключение: «…если допустить зависимость „Слова“ от „Задонщины“, то мы должны допустить и влияние рассказа Ипатьевской летописи о походе Игоря на „Задонщину“. Это невероятно. Ведь в этом случае мы должны были бы считать, что текст Ипатьевской летописи был известен в конце XIV в. автору „Задонщины“, а самое главное, что автор „Задонщины“ установил ту самую связь между битвой на Калке (надо: Каяле.—А. 3.) Игоря и Куликовской победой, которую А. Мазон приписывает неизвестному фальсификатору XVIII в. При внешнем несходстве событий (в одном случае поражение, в другом — победа) двукратное повторение этой связи крайне неправдоподобно».[Лихачев. Изучение «Слова о полку Игореве». С. 68.]

Разберем аргументацию Д. С. Лихачева. Первый эпизод, на который он ссылается, — произнесение речи героем со слезами в голосе.

Д. С. Лихачев сравнивает «Золотое слово» Святослава с рассказом Ипатьевской летописи и Задонщиной. Он прав, говоря в данном случае о близости Слова к летописному повествованию. Но вот когда он считает, что плачи Дмитрия Донского и Святослава Киевского составлены «в одинаковых выражениях и зависимость одного из них от другого несомненна»,[Лихачев. 1) Текстология. С. 176; 2) Изучение «Слова о полку Игореве». С. 68.] то он ошибается: никакой текстуальной общности между Словом о полку Игореве и Задонщиной в данном случае нет.

Задонщина: Рече князь великый… прослезися горко и утер слезы (И1) {л. 222}.

Слово: Тогда великий Святславъ изрони злато слово слезами смѣшено.

И когда Д. С. Лихачев пишет, что о плаче Дмитрия Донского нам «ничего не известно» и что он поэтому восходит к Слову о полку Игореве, он ошибается еще раз. Плач в Пространной редакции Задонщины мог быть навеян текстом Сказания о Мамаевом побоище: «Князь же великий… въсплакася горько и рече».[Повести. С. 66–67] Но вообще же это — средневековый штамп. «С плачем великим и сердечными слезами» произносит свое обращение к Христу и патриарх Анастасий у Пересветова.[Сочинения И. Пересветова / Подготовил текст А. А. Зимин. М.; Л., 1956. С. 148.] Слезы же «от очию яко поток течаше» и у князя Ингваря в Повести о разорении Рязани, когда он произносил свою речь («О милая моя братья»).[Воинские повести. С. 16. Ср.: Fennell. Р. 131.] Так что этот эпизод не может свидетельствовать о знакомстве автора Задонщины с летописью. Наблюдение же Д. С. Лихачева о том, что «во всех русских летописях до XV в. нет второго места, где бы говорилось, что князь произносит речь со слезами»,[Лихачев. 1) Изучение «Слова о полку Игореве». С. 68; 2) Когда было написано «Слово»? С. 143. Позднее Д. С. Лихачев признал ошибочность этого утверждения (Лихачев. «Слово» и культура. С. 306).] неверно (см. Повесть временных лет под 1015 г.).

Второе совпадение трех памятников Д. С. Лихачев вслед за Р. О. Якобсоном усматривает в споре ханов Кзы и Кончака и диалоге Мамая с фрягами из Задонщины. Но если действительно беседы ханов в Слове и Ипатьевской летописи перекликаются между собой, то сходство их с речами фрягов, обращенными к Мамаю, мнимое: в последнем случае даже диалога никакого нет (Мамай фрягам вовсе не отвечает).[Ср.: Fennell. Р. 131–132. {Д. С. Лихачев говорит лишь о близости диалога «речам фрягов Мамаю»: Лихачев. Изучение «Слова о полку Игореве». С. 68.}] А то, что в памятниках «речь идет о набеге на Русскую землю»,[Лихачев. Изучение «Слова о полку Игореве». С. 68.] говорит лишь об интересе к теме борьбы русских с «погаными» — и только. И все же какие-то отголоски Ипатьевской летописи в Пространной редакции Задонщины можно обнаружить. Речь идет об упоминании реки Каялы. Д. С. Лихачев считает, что если допустить наличие связи в Слове между битвой при Каяле и сражением на Калке, то придется предположить, что такая связь была еще в Задонщине, а двукратное обращение к столь разнохарактерным событиям маловероятно. Но ведь в предисловии к Задонщине начало всех бед прямо связывается с битвой при Каяле. Поэтому автор Слова мог просто идти вслед за своим источником.[Вероятно, здесь имеется в виду следующее рассуждение Д. С. Лихачева: «Значит, если Каяла есть только в „Слове“, в „Задонщине“ и в рассказе Ипатьевской летописи о походе Игоря Святославича и „Слово“ считать памятнком XVIII в., тогда очевидно, что рассказ Ипатьевской летописи как-то повлиял на „Задонщину“ прежде, чем эта последняя снова повлияла на рассказ о том же походе Игоря Святославича в „Слове о полку Игореве“. Ясно, что такое совпадение невозможно». Лихачев. Изучение «Слова о полку Игореве». С. 67 и 68.]