Александр Зимин - Слово о полку Игореве

• Название: Слово о полку Игореве
• Автор: Александр Зимин
• Издательство: Дмитрий Буланин
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2006
• ISBN: 5-86007-471-9

Исследование выдающегося историка Древней Руси А. А. Зимина содержит оригинальную, отличную от общепризнанной, концепцию происхождения и времени создания «Слова о полку Игореве». В книге содержится ценный материал о соотношении текста «Слова» с русскими летописями, историческими повестями XV–XVI вв., неординарные решения ряда проблем «слововедения», а также обстоятельный обзор оценок «Слова» в русской и зарубежной науке XIX–XX вв.

Не ознакомившись в полной мере с аргументацией А. А. Зимина, несомненно самого основательного из числа «скептиков», мы не можем продолжать изучение «Слова», в частности проблем его атрибуции и времени создания.

Книга рассчитана не только на специалистов по древнерусской литературе, но и на всех, интересующихся спорными проблемами возникновения «Слова».

---

В тоя ж время по Резанской земли ни ратой, ни постух не покличет, но толко часто вороны играют, трупу человеческаго чают. Сего ради грозно, жалосно видети крови християнское, зоне ж трава кровью полита, а древеса тугами приклонишася до земли (С) {л. 40 об.}.

По К-Б, Ослябя, предсказав грядущую гибель Пересвета, как бы в подкрепление своих предчувствий ссылается на то, что на поле боя уже «пастуси не кличють», а «зогзицы» падают на трупы. Перед нами картина будущего, которая провиделась Ослябей. В списках Пространной редакции текст о поле боя вынесен «за скобки» и дан от имени автора. В него внесено уточнение, что «пастуси не кличут» не вообще, а именно «по Рязанской земли», причем в «то время», т. е. после побоища.[См. дополнительные соображения О. Кралика (Królik. S. 147).] Опустошение Рязанской земли было, как подметил Д. С. Лихачев, «значительно раньше» (самой Куликовской битвы),[Лихачев. Черты подражательности «Задонщины». С. 96, ср.: Królik. S. 115–116] и поэтому вряд ли это несоответствие действительности было в первоначальной Задонщине.[Возможно, упоминание о разорении Рязанской земли было сделано под влиянием рассказа о «пленении Рязаньския земли от Мамаа», помещенного в Никоновской летописи (ПСРЛ. Т. 11. С. 43).]

В К-Б фраза о том, что «толко часто ворони грають», вложена в уста Осляби и является как бы подтверждением его предсказания гибели Пересвета и Якова. В И1 она значительно расширена и дана от имени автора. Материалом для вставок явилось Сказание.[Слова «трава крови полита» взяты из более раннего «кровью земля полита» (см. фрагмент № 16).]

Задонщина: Грозно бо бяше и жалостьно тогда слышати (С видети крови християнское. — А. 3.), зане трава кровью пролита, а древеса к земли тугою преклонишася {л. 220 об.}.

Сказание:…древа прекланяются… (Повести. С. 61). Грозно, братие, зрети тогда, а жалостно видети и гръко посмотрити человечьскаго кровопролитна (Повести. С. 72).

Зогзица «кокующая» — это не кукушка, а чайка. Она «кигикает» (укр.).[Шарлемань Н. В. Из реального комментария к Слову о полку Игореве // ТОДРЛ. М.; Л., 1948. Т. 6. С. 115.] Выражение К-Б «на трупы падаючи» более точно передает суть дела (вместо «трупу ради человечьскаго»): чайки садятся на падаль.[Воронкова О. Г. Морфология Задонщины… С. 42. В данном случае текст Пространной редакции отредактирован по Сказанию («трупу человечьа, аки сенныа громады». Повести. С. 72). О фрагменте также см.: Królik. S. 98.] Чтение «пастуси не кличють» (К-Б) более первоначально; два подлежащих (ратаи и пастухи) при одном сказуемом (кличут) необычны в структуре фразы Задонщины.

Мотив зверей и птиц, питающихся трупами воинов, есть и в Библии: «Рече Давид… Дам тело твое и телеса полка иноплеменнича в день сей птицам небесным и зверем земным» (1 Царств. 17: 45–46).

Фрагмент № 19. Перечень погибших воевод

Краткая редакция:

Тогда же не тури возрыкають на поле Куликове на речке Непрядне, взопаши избиении от поганых князи великых и боляр сановных, князя Федора Романовичя Белозерского и сына его князя Ивана, Микулу Васильевича, Федор Мемко, Иван Сано, Михайло Вренков, Иаков Ослебятин, Пересвет чернець и иная многая дружина {К-Б, л. 128}.

Пространная редакция:

Не тури возгремели на поле Куликове, побежени у Дону великого. То ти не туры побежени, посечены князи рускыя и воеводы великого князя и князи белозерстии посечени от поганых татар: Федор Семеновичь, Тимофей Волуевич, Семен Михайлович, Микула Василевич, Ондрей Серкизович,[В ркп.: Серпизович.] Микула Иванович и иная (И1) {л. 220}.

Не тури возгремели у Дунаю великого на поле Куликове. И не тури побеждени у Дунаю великого, но посечены князи руские и бояры и воеводы великого князя Дмитрея Ивановича, побеждени князи белозерстии от поганых татар: Федор Семеновичь, да Семен Михайловичу да Тимофей Волуевич, да Андрей Серкизовичь, да Михайло Ивановичь, и иная многая дружина (У) {л. 182–182 об.}.

Не турове рано возрули на поли Куликове,[В ркп.: кове.] возрули воеводы силныя, бояре великаго князя Дмитрея Ивановича, вой и князя белоозерстии, побитыи и посеченыи от паганых татар: Федор Семенович, Ондрей Серкизович, Михайло Иванович, Семен Михайлович, Микула Васильевич, Тимофей Волуеч, иная многа дружина у Дона на березе лежит побита и постреляна (С) {л. 40}.

Речи Пересвета и Осляби, а также картина боя (фрагменты № 17 и 18) в К-Б предшествуют перечню погибших воевод, и это естественно: Ослябя предсказывает гибель своего сына Якова, упоминаемого ниже.[Ю. К. Бегунов считает, что Андрей Ослябя принял позднее постриг с именем «Иродион» (Бегунов Ю. К. Об исторической основе… С. 504). Это ошибка. Андрей Ослябя и во время Куликовской битвы был монахом. Он с тем же именем фигурирует как боярин митрополита Киприана в 1483 г. (АФЗХ. М., 1951. Ч. 1. № 1. С. 24). Посланный в Царьград чернец Родион Ослебятин, бывший любутский боярин, был просто родичем Андрея (ПСРЛ. М.; Л., 1963. Т. 28. С. 88; Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.; Л., 1947. Т. 1. С. 416–417).] Этот порядок нарушен в списке И1 и сходных: здесь перечень погибших (фрагмент № 19) дан ранее предсказания Осляби и картины поля боя (т. е. непосредственно перед фрагментом № 17).

Совершенно аморфны рассуждения Р. П. Дмитриевой, отстаивающей первоначальность композиции списков Пространной редакции. Так, она считает, что «эпизод о Пересвете и Ослябе не связан с окружающим его текстом, поэтому он мог быть помещен и до перечисления убитых и после».[Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 256. Критику по адресу Р. П. Дмитриевой см. также: Krälik. S. 108.] Отнюдь нет. Эпизод — органическая часть текста К-Б, где Яков Ослебятин и Пересвет упомянуты среди погибших воинов. Да и вообще разговор Пересвета и Осляби мог состояться только до того, как произошла битва и стали известны имена убитых. Для того чтобы согласовать перечень и предсказание (перемещенное теперь после перечня погибших на Куликовом поле), составитель Пространной Задонщины связал их с картиной поля боя (фрагмент № 18), изъял Якова и Пересвета из числа погибших и заменил список убитых новым, который основан на Никоновской летописи.

Пространная редакция: Федор Семеновичь, Семен Михайлович, Микула Васильевич, Тимофей Волуевич (Так У, И1 после Федора Семеновича. — А. 3.) Ондрей Серкизович, Михайло (Так С, И1 Микула.—А. 3.) Иванович {Реконструкция. См. ниже. С. 447} — ПСРЛ. Т. II. С. 65: …Феодор Семенович… Семен Михайлович, Микула Васильевич… Андрей Серкизов, Тимофей Васильевич Волуй Окатьевич, Михайло Бренко…

В списках Пространной редакции порядок погибших воевод сбивчив. Но он без труда восстанавливается по перечню воевод в фрагменте № 15, где он устойчив для всех трех текстов (И1, У, С) и совпадает в своей основе с фрагментом № 19. В архетипе Пространной Задонщины Тимофей Валуевич должен идти перед Андреем Серкизовичем, а вместо «Микула» надо читать «Михаил». Наиболее близок к первоначальному порядок воевод в списке У (там после Семена Михайловича только пропущен Микула Васильевич).

Список погибших Никоновской летописи восходит к летописной повести о Куликовской битве.[Повести. С. 37.] Источник его ясен — это синодик Успенского собора (в митрополичьей канцелярии, где велась летопись, этот синодик был хорошо известен). С синодиком сходен и состав погибших, и порядок их упоминания («Дмитрею Манастыреву… князю Феодору Белозерскому и сыну его Ивану… Симеону Михайловичу, Никуле Васильевичу, Тимофею Васильевичу {на полях: Валуеву. — А. 3.),[В примечаниях к изданию Задонщины В. Ф. Ржига говорил, что в пергаменном синодике на полях приписано «Валуевичу» (Повести. С. 224). Это ошибка. В синодике — «Валуеву».] Андрею Ивановичу Серкизову, Михаилу Ивановичу и другому Михаилу Ивановичу, Лву Ивановичу, Семену Мелику»).[Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XV века / Под ред. М. Н. Тихомирова. М… 1960. С. 524–526.] В конце списка погибших Летописной повести есть прямо ссылка на синодик: «их же имена написаны в книгах животных; зде же токмо написах князей и бояр старейших, воевод, а прочих оставих множества ради».[ПСРЛ. Т. 28. С. 82, 245; Т. 27. С. 75.] Не мог ли этот синодик явиться также источником Задонщины? Сомнительно. Дело в том, что с Никоновской летописью в Пространной Задонщине совпадает и состав погибших воевод, и их порядок. Список Пространной Задонщины восходит именно к Никоновской летописи, где в перечне погибших упоминается «князь Феодор Семенович», а не к Летописной повести, где этого князя нет.[Князь Федор Семенович упоминается в Сказании о Мамаевом побоище среди убитых в другом контексте, откуда его имя и перенесено было в список погибших на поле боя составителем Киприановской редакции Сказания, помещенной в Никоновской летописи.] Отсутствует «Феодор Семенович» и в синодике, и в списке К-Б. Все это подтверждает мысль о том, что Задонщина основана на Никоновской летописи, а не на синодике. Использовав Летописную повесть о Мамаевом побоище со списком погибших воевод, основанным на синодике, автор Сказания по Киприановский редакции (Никоновской летописи) включил в список ряд имен, в числе которых были Федор Семенович, Андрей Шуба и Тарас Шатнев. Если бы составители летописи и Задонщины пользовались этим синодиком независимо друг от друга, то в Задонщине можно было бы ожидать и других имен из синодика, которые не попали в летопись. Однако этого нет. Да и вообще представить себе, что Рязанец в конце XIV в. пользовался текстом митрополичьего синодика, весьма затруднительно. Практика рассылки синодиков на места известна в XVI в., но чтобы подобное было в XIV в., нам неизвестно. К тому же местные синодики не сохранили следов поминаний, восходящих к тексту синодика Успенского собора.