Ирина Молчанова - Сны с запахом ладана

• Название: Сны с запахом ладана
• Автор: Ирина Молчанова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Чего больше в оборотне — зверя или человека? Какова в действительности вечная любовь вампира и может ли легенда превратиться в реальность?

Из сборника «Игры бессмертных»

---

Ирина Молчанова Сны с запахом ладана

Пролог

Из темно-синего небо становилось черным, как будто на бархатный занавес кто-то плеснул смолой и та кляксой растеклась во все стороны. В лесу от снега все еще было светло. Снег укрывал землю и деревья так плотно, что на них не нашлось бы ни одной темной веточки. Между заснеженных берез по широкой тропе шла семья из трех человек: мать, отец и маленькая дочка.

— Принцесса, догоняй нас! — оборачиваясь, крикнул отец.

Алина ускорила шаг, дергая за веревку бесшумно скользящие позади санки, на которых лежала тряпичная кукла, укутанная в детское одеяльце.

— Фрейлина Соня, — обратилась девочка к кукле, — не желаете ли печенюшку?

Алина остановилась, достала из кармашка шубы печенюшку в форме полумесяца и положила на живот фрейлине Соне.

— Милая, скоро стемнеет! — Мать остановилась и уперла руки в длинных перчатках в бока.

Алина вздохнула.

Нужно было возвращаться. Сегодня вечером отец собирался отвезти их в город. На дачу — в домик, по сути летний, но с печкой, семья приезжала только на выходные.

Девочка наклонилась за веревкой от санок и замерла. Между двух берез сидел маленький белый волчонок, глядя прямо на нее яркими голубыми глазами.

— Мама, — пискнула Алина, протягивая руки к малышу и делая к нему несколько шагов.

Малыш попятился.

— Не бойся, — одними лишь губами произнесла девочка.

Волчонок поджал уши и двумя прыжками, оставляя глубокие следы в снегу, отскочил к елям. А там…

Алина вскрикнула.

Мать с отцом почти сразу оказались у нее за спиной.

— Это волчица, — приглушенно произнесла мать и попыталась закрыть Алине глаза. — Не смотри, дорогая, не нужно. Какой ужас…

Но девочка не послушалась, между растопыренными пальцами матери она видела лежащую под елью огромную белую волчицу со вспоротым животом. Внутренности валялись рядом, повсюду была кровь, снег от нее превратился в яркие комочки.

Волчонок уселся возле матери, задрал маленькую мордочку в россыпи кровавых капелек и тонко-тонко запищал.

Алина рванулась вперед, схватила его и подняла на вытянутых руках перед собой.

— Милая, это же волк! — ужаснулся отец.

— Положи его на место, Алиночка, — взмолилась мама.

Девочка упрямо тряхнула золотистыми косами, спускающимися по спине.

— Он совсем крошечный! Мы должны его забрать, мама, только посмотри!

Родители переглянулись.

— Принцесса… — мягко начал отец, но девочка его не слушала, она смотрела в яркие голубые глаза волчонка и, как загипнотизированная, не могла оторвать взгляда.

— Какой же ты толстенький, — прошептала Алина.

— Положи волка! — строго произнесла мать и шагнула вперед.

Девочка прижала к себе малыша и со всех ног побежала к санкам, крича:

— Он мой! У него никого нет! Он мой!

— Алина, стой!

— Положи его!

— Он же хищник! — кричали в два голоса родители.

Девочка сбросила с санок куклу, укутала волчонка в одеяльце и снова побежала, таща за собой санки.

Сперва родители бежали следом и кричали, но потом немного отстали. Тогда Алина присела на санки рядом с волчонком передохнуть и погладила его.

— Тебя теперь зовут Пушистик… — На миг девочка умолкла, моргнула и неожиданно поправилась: — Нет, тебя зовут Арес[1]. И ты будешь жить с нами.

Малыш смотрел на нее не шевелясь.

— Я буду любить тебя больше всех на свете, — пообещала она.

Волчонок наклонил голову набок, разглядывая надетую поверх мохнатой шапки блестящую корону.

Алина заметила, куда он смотрит, стянула вещицу с головы, позволила ему ее обнюхать и объяснила:

— Я принцесса. Подошли мама с папой.

— Отправится в зоопарк, — объявила мать, недобро глядя на волчонка. И когда девочка открыла рот, чтобы возразить, прибавила: — Ни слова!

Родители прошли мимо, а Алина улыбнулась волчонку и шепнула:

— Ни за что.

Вскоре скрылась из виду семья: папа, мама и маленькая девочка, везущая на санках волчонка, завернутого в одеяльце. А из-за березы бесшумно вышел молодой черноволосый мужчина, одетый в длинное черно-белое клетчатое пальто. Он поднял со снега куклу и печенюшку в форме полумесяца. Игрушку мужчина поднес к носу, затем убрал за пазуху, а печенюшку раздавил двумя пальцами и растер в порошок.

Кончик языка скользнул по острым зубам, в тиши прошелестел голос:

— Ничего, я подожду, Пушистик…

Глава 1 Сны с запахом ладана

Прошло одиннадцать лет

Невысокая девушка с длинными золотистыми волосами, одетая в голубые джинсы и белую майку на тонких бретельках, стояла босиком возле плиты и делала на противне зверюшек из теста: слоников, кошечек, собачек…

Девушка интуитивно обернулась, прежде чем в коридоре раздались шаги и распахнулась дверь в кухню. На пороге возник местный «Ди-Каприо» — вечно блестящие губы, сальные мелированные волосы на пробор и очаровательная попка на подбородке.

— Алиночка, — ехидно ухмыльнулся сводный брат, жестом приглашая своих дружков проходить и мимоходом рассказывая им: — Моя маленькая сестричка любит печь всякие кренделечки.

Один из дружков окинул девушку оценивающим взглядом и заметил:

— Да у нее и самой кренделечки ничего себе!

Алина отвернулась и крепче сжала тесто в руке.

— Даже не поболтаешь с нами? — издевательски рассмеялся сводный брат.

— Что тебе нужно, Захар? — не глядя на него, спросила девушка.

Парень заглянул ей через плечо на противень.

— Ути, господи, волчат лепит…

Алина вздрогнула.

— Это собаки.

Но Захар ее как будто не услышал и принялся за свой любимый рассказ, он всем своим дружкам его пересказывал.

— Пацаны, когда этой цыпе было семь лет, ее мамаша и папаша разбились в авиакатастрофе — самолет шлепнулся. — Захар хрюкнул от смеха. — Приехали люди из социальной службы за нашей Алиночкой, а у нее дома, пацаны, не поверите, волчара самый натуральный! Сидит такой бегемот на диване и без намордника…

На этом месте истории сводный брат всегда хохотал.

— А дальше-то че?! — поторопили дружки.

— Люди из соцслужбы попытались схватить нашу Алиночку, а она их… она их… — Захар заржал. — Покусала, пацаны, покусала!

Его дружки загоготали.

Девушка стояла, не шевелясь, глаза ее были сухи. Она давно привыкла к издевкам сводного братца. Он мучил ее с того дня, как она впервые переступила порог шикарной квартиры приемных родителей. А жалобы не помогли. Мать с отцом лишь вздыхали, упрекали друг друга: «Я же говорил/говорила, она не сможет адаптироваться в нормальном обществе!», пытались растолковать ей, что любят ее как родную дочь и ей нет надобности ревновать к Захару. Уж что-что, а строить из себя хорошего сынка сводный брат умел первоклассно.

Один из его дружков положил Алине руку на плечо, но девушка ее скинула.

— У-у, злюка, — воскликнул тот.

Девушка посмотрела в глаза сводному брату и прошипела:

— Отстань от меня!

Захар в примирительном жесте поднял руки:

— Отстал-отстал.

Алина протиснулась к двери и выбежала из кухни. Она поднялась по лестнице на второй этаж и заперлась в своей комнате. Знала, что братец не посмеет ее преследовать, но за закрытой на замок дверью было спокойнее.

Захар побаивался сводную сестру. Еще с детства за любую причиненную ей обиду он получал сполна. Стоило ему ударить ее, и не проходило получаса, как он калечился сам: разбивал себе лоб, нос, колено. Раз сто он только падал с лестницы, около пятнадцати раз попадал под машину, множество раз был искусан бродячими собаками. А однажды в больнице кричал, будто под машину его толкнул белый волк. Родители тогда всерьез озаботились его психическим состоянием. Захар не был глупцом, поэтому про белого волка больше не заикался, а в своих нападках на сестру стал осторожнее.

Алина подошла к окну и невидящим взором уставилась на ярко освещенный фонарями, витринами и рекламными вывесками проспект. Стекло от дыхания запотело. Девушка нарисовала ноготком сердечко, и в носу закололо от воспоминаний.

Одиннадцать лет назад в детском доме она сидела возле окна, слушая, как дождь стучит по подоконнику, и ненавидела весь мир, а больше всех Ареса. За то, что позволил людям из социальной службы забрать ее. Он даже не шелохнулся, просто разрешил накинуть себе на шею удавку.

Но когда в тот дождливый осенний день он пришел под окно детского дома, целый и невредимый, девочка ему все простила. Она рисовала на запотевшем стекле сердечки, а он слизывал из серцевинок капли и смотрел на нее через эти маленькие окошки. Она прикладывала ладони к стеклу, а он белые лапы с потертыми, загрубевшими розовыми подушечками. Тогда она не знала, что он прощается… На следующий день ее удочерили. О поисках какого-то волка приемные родители ничего не хотели знать. Людьми они оказались неплохими, только ребенок им был вовсе не нужен. Оба слишком много времени отдавали работе, он — начальник производственного отдела мясного комбината, она — успешный фотограф. По состоянию здоровья Евгения не могла больше рожать, а ей хотелось дочь, потому что семейный портрет, по ее словам, не выглядел законченным без маленькой девочки в нарядном платьице.