Роза Сергазиева - Лакуна

• Название: Лакуна
• Автор: Роза Сергазиева
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010

В 70-х годах ХХ века советский ученый Яков Зельдович, одновременно с американскими физиками, высказал гипотезу о том, что "черные дыры" могут быть не только гигантскими, но и вполне миниатюрными. И почему бы им тогда не разместиться на Земле? Может быть, тогда мы сможем понять, где находятся люди, которые каждый год десятками тысяч бесследно исчезают, уйдя из дома и не вернувшись.

---

Теперь следовало заняться тем, с чего обычно начинают герои, попав на необитаемый остров. Вернее сразу со следующего пункта. Первый, посвященный поиску пищи, в лакуне оказался неактуальным: пить и есть (а соответственно и ходить в туалет) не хотелось, организм медленно работал на том запасе энергии, который оказался на момент проникновения. Поэтому колонисты взялись за изучение местности, составление подробного плана, а также описи всего того, что пригодится им для жизни. В столе у запасливой кастелянши нашелся портняжный метр, с помощью которого удалось сделать в масштабе на листе ватмана подробную схему первого этажа.

Итак, по правую сторону — столовая и игровая, по левую — кухня, кладовая и спортивный зал.

— Папа, там тоже муть! — закричал Егор, как только они вошли в помещение с кафельным полом.

Кухня словно плавала в тумане, в молочной пелене неестественно парили плита, стол, полки с кастрюлями. Странно, при первом посещении Аганин-старший подобного не заметил. Лакуна продолжала развиваться?

Профессор взял попавшую под руку сковородку и швырнул ее в муть. Но чугунная чушка не исчезла, как башмаки сторожа, а с характерным звуком "Бум!" отскочила и грохнулась на пол: значит, на кухне стена существовала.

— Оптический обман, — констатировал профессор, убирая экспериментальную посудину на место. — Давай закроем дверь на ключ и разберемся с этим явлением как-нибудь потом.

А сейчас предстояло решить более сложную задачу — найти способ подняться на второй этаж. Они разломали детские стульчики: из спинок сделали ступеньки, прикрепив их к шестам от шведской стенки. Путешествие наверх вызвало у колонистов крики радости. Во-первых, здесь располагались две спальни, а значит, можно разжиться матрасами, подушками и одеялами, аборигенам порядком надоело проводить ночи на жестких матах в спортзале. А во-вторых, в кабинете заведующей они обнаружили не только письменный стол для людей нормального роста, книжный шкаф, пару кресел, но и шесть "взрослых" стульев. Мебель (за исключением тяжелого чугунного сейфа, какая от него польза, тем более что и ключа от него не нашли), как и постельные принадлежности, тут же спустили вниз. Проблему остатков "края" на втором этаже решили уже привычным способом: с помощью фанерного барьера из столиков и "пограничной полосы" из битых осколков.

Список имеющихся "богатств" удивлял количеством предметов и во многих случаях бесполезностью. Все, что не представляло ценности (например, ложки, пластмассовые лейки, игрушки) снесли в кладовую.

Наконец, пришло время подумать о комфорте. Жить решили на первом этаже. Каждому выделили по залу, общим "назначили" коридор. Прежде всего, требовалось соорудить удобные кровати. Одну собирали из трех детских (несказанно повезло, что те оказались деревянными): спиливали спинки и прибивали остовы друг к другу. Получалась симпатичная квадратная тахта, поверх которой укладывали три скрепленных между собой матраса. Нашли выход и с постельными принадлежностями. Сшивали несколько простыней, чтобы полотна хватило натянуть на кровать. Точно так же поступали с одеялами, подушками и пододеяльниками. Кресло Аганин, на правах старшего, забрал себе. Для придания уюта и чтобы мутные окна не навевали тоску, их завесили плотными шторами, а рядом установили тяжелые кадки с фикусами.

Из профессора получился хороший плотник-мебельщик: он придумывал, из чего рациональнее изготовить тумбочки, что пустить на книжные полки, а что на рамку для фотографии Лидочки. А Егор с удовольствием орудовал ниткой и иголкой, обеспечивая колонию необходимым запасом постельных принадлежностей.

— Когда свалились первые гости, мы устроили в коридоре что-то вроде кают-компании, — Егор уселся на диван — конструкцию из остовов двух детских кроватей, к которым приладили матрасы. — Принесли из кухни разделочный стол и поставили вокруг "верхние" стулья. Пока их хватало. Потом дядя Миша сбил пару высоких табуретов.

— Так вот почему, когда Алик стукнулся лбом о столешницу, раздался странный звук, — вспомнил Денис. — А я грешным делом подумал, что банкиру кто-то залепил контрольный выстрел в голову и мужику вставили металлическую пластину в череп.

— А еще мы пытаемся как-то украсить интерьер, — продолжал хозяин помещения, пропустив мимо ушей непонятное замечание по поводу методов современной трепанации. — Отец повесил на стену часы, хотя смысла в них нет. А я пытаюсь рисовать.

Удивительная вещь: Егор никогда раньше, даже будучи маленьким ребенком, когда каждый карапуз обязательно малюет каляки-маляки, не брал в руки не то что краски, карандаши, но даже мелки. Любой предмет, который после себя оставлял на бумаге или асфальте цветную полосу, вызывал у мальчика непреодолимый ужас. Обеспокоенный профессор допекал медиков: вдруг у сына дальтонизм или какой-то особый вид психоза. Эскулапы, проведя для подстраховки серию тестов, никаких отклонений от нормы не выявили. Мальчик не хочет рисовать? И не надо, найдет другие развлечения. Папа со страхом привел ребенка в первый класс: а вдруг малыш не захочет учить буквы и цифры, ведь и школьная ручка оставляет на бумаге чернильный след. Но, оказывается, Егор четко различал два глагола: писать и рисовать (а в дальнейшем к ним прибавился третий — чертить). И даже на уроках изобразительного искусства, которые из программы никак не выкинуть — оценка по предмету шла в приложении к аттестату — он умудрялся картинки "собирать" по-своему, из букв. Например, для крыши у домика использовал букву "Л", горы отлично получались из буквы "З", лежащей на боку, а озеро — понятно, из буквы "О". Попав в лакуну, Егор, обнаружив в своей комнате коробки с акварельными красками, карандашами и разноцветной гуашью, по старой памяти собрал все в мешок и уже хотел отнести на склад. Но, скорее из любопытства, решил проверить: что же его так пугало в детстве? Юноша раскрыл альбомный лист, налил в баночку немножко воды из графина, оставшегося на подоконнике от старого детского сада, обмакнул мокрую кисточку в брусочек зеленого цвета и провел линию. Забавно! А если поверх зеленого нанести жёлтый? Потом красный? Получались совершенно необычные сочетания. Цвета сливались, рождая совсем незнакомые оттенки. Юноша очнулся от наваждения только через несколько дней. Детский страх ни разу не напомнил о себе, наоборот, удручало разочарование, что по какой-то глупости он мог вообще лишиться удовольствия наслаждаться живыми красками.

И сейчас вся комната Егора увешана рамками. Какого-либо определенного сюжета работы не имели. Юный художник увлекся абстракциями, продолжал экспериментировать.

— Это мои сны, — объяснил он Денису, который, вглядываясь в картины, пытался уловить суть. — Удивительная вещь, каждую ночь я вижу сны, но они совсем другие, чем были там, снаружи. Никаких конкретных образов, знакомых лиц или предметов — только цвета. Причем подобных не существует в реальном мире. И проснувшись, я пытаюсь их повторить. Получается редко, но когда удается — моя победа! Тут же помещаю в рамку — мне их папа смастерил с запасом — и вешаю на стену.

— Но, по-моему, вот картина вполне узнаваема и выполнена простым карандашом, — Хромов нашел среди образцов, наконец, что-то реальное.

— Конечно, это точный "портрет" нашей двухэтажной лакуны, — улыбнулся Егор и снял набросок со стены.

— А что за человечки в разных углах? Необходимые атрибуты абстрактного художника? — Денис обратил внимание на значки.

— Я отметил точки, в которых мы находили новых колонистов, — разгадка оказалась такой простой. — Здесь их ровно семь. Сейчас добавим еще две, нанесем тебя и Джина.

Егор карандашом пририсовал два крестика там, где на плане располагалась кухня.

"Значит, мы вошли через кухню", — запомнил Денис. А еще обратил внимание, что больше в этом помещении крестиков на картине не было.

— Кстати, ты говорил, что отдыхал в Финляндии, — Аганин-младший вернул дополненный набросок на место. — Значит ли, что сейчас любой человек может запросто съездить за границу?

— Без проблем, — кивнул Хромов. — Хочешь в гости к друзьям, хочешь сам маршрут составишь.

— И на лечение?

— Куда угодно.

— И даже в Западную Германию?

— М-м-м. Разве есть такая страна? — смутился Денис.

— Ну, Германия, — настаивал Егор. — Не та, которая социалистическая — ГДР, а та, которая капиталистическая. Ты от шока географию забыл?

— Ой, ведь когда-то Германий и, правда, существовало две, — сообразил Денис. — Но теперь она одна, и туда россиянам визы дают.

— А может быть, уже и наши медики научились делать нужную операцию, — мечтательно закрыл глаза Егор. — Когда найдем выход, я сразу же лягу в больницу, вылечусь, затем пойду учиться в институт. И, наконец, сделаю предложение Лане. Ой, извини, — вздрогнул юноша, — я же никому не говорил. Вот, проболтался! Друг, — умоляюще посмотрел он на Хромова, — и ты не говори. Это мой секрет… Я люблю ее, с самой первой минуты, как только Лана появилась. Но признаться боюсь. Жду подходящего момента, но рядом все время крутится Травкин, потом приклеился и Ласков. Они меня постоянно подкалывают, выставляют перед Ланой не в лучшем свете.