Поль Верн - Из Роттердама в Копенгаген на борту паровой яхты «Сен-Мишель»

• Название: Из Роттердама в Копенгаген на борту паровой яхты «Сен-Мишель»
• Автор: Поль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-86218-479-2 (т.29), 5-86218-022-2

Путевые заметки, написанные братом великого французского писателя Жюля Верна Полем. Летом 1881 года они с друзьями совершили путешествие по Северному морю; участок этого путешествия от Роттердама до Копенгагена — конечной точки — и описан в этом произведении.

Текст Поля Верна был отредактирован и дополнен Жюлем Верном.

---

— Но, — сказал я, — ничего другого нам и не надо. Лишь бы там не было шлюзов, потому что «Сен-Мишель» в длину слишком велик, чтобы в них поместиться.

— Не думаю, — возразил инженер, — но в этом легко убедиться. Какова длина вашей яхты?

— Тридцать шесть метров, включая бушприт.

— Да, господа, это и в самом деле великовато. Однако давайте все-таки пройдем в управление порта. Там нам дадут точные сведения.

По дороге мы встретили капитана третьего ранга, заведовавшего минной службой Яде. Инженер ввел его в курс дела и спросил, можно ли осуществить предложенный план.

— Ответить на ваш вопрос довольно просто, — сказал офицер. — Пойдемте, если хотите, на борт пароходика, только что прибывшего из Киля. В моем распоряжении находится паровой баркас, и если вы согласитесь меня сопровождать, то очень скоро мы узнаем размеры шлюзов.

Мы приняли столь любезное предложение и через десять минут уже стояли на палубе парохода, совершавшего регулярные рейсы между Килем и Вильгельмсхафеном по Айдерскому каналу.

Оценив размеры парохода, почти одинаковые что в длину, что в ширину и, очевидно, приспособленные к длине шлюзовых камер, я потерял надежду. Я уже не сомневался, что наша яхта превосходит параметры шлюзов.

Пока я делился своими мыслями с братом, офицеры вытащили подробные карты канала и стали вымерять длины шлюзовых камер.

После довольно долгого обсуждения этого вопроса с капитаном парохода инженер объявил, что, возможно, мы и пройдем, но для полной уверенности надо бы измерить длину «Сен-Мишеля». Мы вернулись в шлюпку и через некоторые время высадились в порту.

Там мы встретили еще одного старшего офицера, которому инженер рассказал о наших затруднениях. После обычных в таких случаях представлений тот нам сказал:

— Господа, у нас есть очень простое средство, чтобы избавиться от сомнений. В порту стоит канонерка, пришедшая из Киля в Вильгельмсхафен именно по этому каналу. Пойдемте, если хотите, измерим вашу яхту; потом измерим канонерку, и вы поймете, какое решение следует принять.

Несколько минут спустя «Сен-Мишель» был измерен с величайшей точностью от кончика бушприта до закругления кормы; потом мы отправились к стенке, у которой стояла канонерка; измерив и ее, мы убедились, что она вместе с бушпритом на целых два метра длиннее «Сен-Мишеля».

Теперь мы были уверены в удаче, и тем не менее, проявив избыточную предусмотрительность, мой брат послал директору канала срочную телеграмму, в которой, указав точные размеры нашей яхты, просил дать нам знать в Тоннинг, можем ли мы воспользоваться каналом. Простившись с немецкими офицерами, мы вернулись на борт.

Час спустя «Сен-Мишель» вышел в Тоннинг, маленький гольштейнский порт, расположенный в устье реки Айдер.

VII

И тут снова возник Томас Пиркоп со своей арифметикой.

— Если хотите, — сказал он, — дайте мне на два фунта больше, и я избавлю вас от лоцмана в Яде, который обойдется вам в пятерку. Я выведу вас из реки.

— Но, Пиркоп, — возразил я, — имейте в виду, что фарватер сложный, а пойдем мы по нему ночью, и вы не сможете производить необходимые наблюдения, не увидите и расставленных буев.

— Будьте спокойны, господа, я увижу все, что необходимо, и отвечаю за все.

Я принял его предложение. Томас Пиркоп и в самом деле провел нас великолепно, заработав свои два фунта и сэкономив нам три.

Ночью 15 июня мы вошли в маленький порт Тоннинг, живописно расположенный на правом берегу Айдера, а на следующее утро, заправившись углем, взяли лоцмана до Рендсбурга, где и начинается сам канал.

Но какое же разочарование нас здесь постигло! Письмо от директора канала, пришедшее в ответ на нашу телеграмму из Вильгельмсхафена, сообщало, что мы не сможем пройти через шлюзы. Яхта оказалась на три метра длиннее, чем нужно. Что делать?

— Ладно, — нашелся брат, — никто не скажет, что группа бретонцев отступила перед трудностями. «Сен-Мишель» слишком длинный?… Так укоротим ему нос, то есть бушприт, а если появится необходимость, то срежем и эмблему на форштевне.

— Да будет так! — ответил я. — Но подождем, пока яхта дойдет до первого шлюза.

Как только разнеслась весть о том, что мы хотим пройти Айдерским каналом, среди местных жителей, купцов и поставщиков, привлеченных прибытием французской яхты, разгорелись споры. Большинство считало, что это невозможно. Мы оставили их спорить и вышли курсом на Рендсбург, куда и прибыли в шесть часов вечера.

Первую часть пути составлял подъем по красивой реке, без сомнения самой извилистой, какую только можно вообразить. Ее повороты настолько капризны, что часто мы возвращались по собственным следам, и я определил, что путь между Тоннингом и Рендсбургом составляет по меньшей мере сто пятьдесят километров, хотя по прямой их разделяет всего восемьдесят.

Местность по обоим берегам реки была плоской, заросшей зеленью; во множестве попадались пастбища, где сотни лошадей, овец и коров находили обильный корм. Время от времени встречались поросшие деревьями холмы, фабрики, фермы с высокими соломенными крышами; на кирпичных стенах низких домов выделялись серые оконные косяки с зелеными ставнями. Остались позади несколько деревушек, спрятавшихся за деревьями — Фредерикштадт, Эрфде, Виттенберген. Река достаточно глубока, но свободный проход найти порой нелегко — так много каботажных судов бороздят ее воды; особенно много галиотов[37] — красных, синих, зеленых, настоящих плавучих домов моряцких семейств; их желтые гроты[38] ярко выделяются на окружающем фоне. И вот, несмотря на мастерство гольштейнского лоцмана, «Сен-Мишель» все-таки задел выступ берега, и мы с трудом вернули его на глубокую воду.

Первый шлюз был расположен в Рендсбурге, куда мы пришли в шесть вечера. Пройдем ли? Сомнения охватили нас при первом же взгляде на этот шлюз. Камера была такой короткой! Но наше беспокойство длилось недолго: через две минуты яхта уместилась в камере шлюза, однако заняла всю ее длину, так что для преодоления следующих шлюзов, которые были еще короче, требовалось снять бушприт. Операцию эту, недолгую и нетрудную, мы выполнили незамедлительно. К счастью, носовое украшение снимать не пришлось.

Рендсбург, считавшийся до германской аннексии одним из главных городов Дании, и сегодня играет важную роль.

Еще в античные времена одни из ворот города украсили надписью:

Eydora Romani terminus imperii[39].

И в самом деле по Айдеру проходила граница римских завоеваний. Ныне в Рендсбурге расположен штаб одиннадцатого корпуса германской армии. Сам по себе город не представляет особого интереса, а вот окрестности его живописны. Очарователен парк с огромными деревьями, нижние ветви которых купают свои листья в Айдере.

Трудно представить себе великолепие растительности в этой северной стране; кажется, что природа после долгого, шестимесячного зимнего сна оживает здесь с большей жизненной силой и торопится обрядиться весенней зеленью словно для того, чтобы поскорее забыть мрачные и туманные дни сурового времени года. Полевые цветы не ожидают даже таяния снегов, почки тянут свои тонкие замерзшие шапочки, прикрывающие ветки, нагретые соком, и все распускается разом с силою, неведомой нашему умеренному климату.

От Рендсбурга и до обширной Кильской бухты река пересекает настоящий парк, нечто вроде нашего Сен-Клу;[40] стволы деревьев достигают здесь двухсотфутовой высоты — главным образом это буки, сменившие росшие в ледниковый период дубы и сосны. Здесь Айдер разливается широкими плесами со спокойными и глубокими видами, отражающими почти без искажений живописные берега. Но дальше река опять сужается и причудливо змеится посреди высоких деревьев, смыкающихся вершинами и образующих непроницаемый для солнечных лучей свод. Яхта легко скользила в таинственном полумраке, между могучими мачтовыми деревьями и шпалерами ежевичных кустов, защищающих берега. Казалось, что путь ведет в неведомое.

Все вокруг было закрыто листвой, и река исчезала в лабиринте зелени. Тростники кланялись нам, нежданным пришельцам, водяные растения с широкими и спокойными листьями покачивались на волне и исчезали в ее глубине, словно охваченные внезапным испугом. И будто для того, чтобы поставить на этот восхитительный пейзаж свою индивидуальную метку, неподвижные аисты — в то время как щеглы выскальзывали из зарослей — глядели на нас без страха, а потом вдруг взлетали и усаживались, покачиваясь, на вершины деревьев или на маленькие зеленые треугольники, венчавшие крыши хуторских домиков.

Из Рендсбурга, оставив позади большое тюремное здание, выстроенное в верхней части города, мы вышли 17 июня в восемь утра, а на Кильский рейд прибыли в пять вечера. Мы преодолели шесть шлюзов, миновали два поворотных железнодорожных моста и пять или шесть обычных подъемных мостов. Все они великолепны в своей простоте: по одному человеку с каждого берега достаточно для того, чтобы за несколько секунд привести их в действие, естественно, с помощью хорошо продуманной системы противовесов.