Виктория Угрюмова - Некромерон

• Название: Некромерон
• Автор: Виктория Угрюмова
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00671-9

Кто поможет нечистой силе и умертвиям в их борьбе за независимость? Кто спасет от алчных людей замок черных магов и его загадочных обитателей? Добрый минотавр, миролюбивый некромант и отважные оборотни-патриоты… Вот только война против людей — не самое плохое, что может произойти в вотчине некромантов. Страшные тайны чародеев манят древнейшее зло. Смогут ли герои противостоять королю потустороннего мира?

Написанный с лукавой улыбкой, новый роман Виктории и Олега Угрюмовых, чьи имена хорошо знакомы как поклонникам серьезной героико-романтической фэнтези (цикл «Кахатанна», роман «Голубая кровь»), так и любителям фэнтези юмористической («Дракон Третьего Рейха», «Змеи, драконы и родственники»), адресован самому широкому кругу читателей.

---

— Потрясающая фраза! — откликнулся военный корреспондент. — «Имею на него дополнительный зуб». Сенсационный материал.

— Я не позволю это публиковать.

— Вы нарушаете закон о свободе поговорить и пописать!

Мумия ошарашенно всплеснула руками и огляделась в поисках поддержки.

— А я ввожу военную цензуру! — рявкнул Такангор. — Офицер Бургежа, исполнять приказ старшего по званию!

— Есть исполнять, — прошептал Бургежа. — Но фраза все равно гениальная.

— А тут я и не спорю, — согласился Узандаф.

— Словом, — вздохнул Мадарьяга, — есть подозрение, что старый враг снова почтит нас своим присутствием. И бороться с ним на сей раз придется тебе, мой мальчик.

— Ничего страшного, — сказал Такангор. — У него есть я, а у меня — все, что нужно вашему Генсену: маменькины наставления, боевой топорик, неплохая армия и даже собственный военный корреспондент.

* * *

— Дедушка, а дедушка, а ты тоже армии мановением руки поднимал?

— Всяко бывало.

— Не понял.

— Все очень просто. Прилюдно — да, мановением руки. Это торжественно и поэтично, об этом потом в летописях упоминают. А так, для хозяйственных нужд и пальцами пощелкать можно. Сам попробуй.

— Я не умею.

— А чего тут уметь? У тебя вот волосы пепельные, как у всех да Кассаров. И мертвых ты поднимать можешь, как мы. Это в крови. Да и Кассария вокруг — то есть куда уж более? Ну, попробуй.

Зелг неуверенно пощелкал пальцами.

— А заклинания?

— Это чтоб пыль в глаза пускать. Ну, для большего, что ли, плезиру. Скажем, рыкнешь вот эдак: «Восстаньте, мои вассалы!» — так живых со страху кондратий хватит. А на самом деле нужно только в уме держать, чего именно ты этим щелканьем хочешь сказать.

Зелг подумал о том, чтобы восстал из праха… дальше мысль еще не додумалась, а на столике с напитками, бодро пританцовывая, образовалась из осколков разбитая Бургежей чашечка в мелкий синий цветочек. Зелг готов был прозакладывать очень многое на то, что кабы чашка умела улыбаться, то она непременно бы расплылась в счастливой улыбке.

— Ух ты! — восхитился Карлюза. — Чашка!

— Смотри-ка, — одобрил Узандаф. — А мне бы и в голову не пришло. Хозяйственный ты, внучек, хвалю.

— Да оно само как-то вышло.

— Само собой ничего не случается. Это тебе ее просто жалко стало. Ну а теперь попробуй кого-нибудь призвать. Ну, не знаю…

Герцог послушно махнул рукой, и в воздухе замерцало и засеребрилось нечто весьма недовольное.

— Я имею право на личную жизнь?! — возмущенно заявило оно. — В третий раз приступаю к любимой женщине с серьезным предложением руки и сердца, и в третий раз — такой чудовищный конфуз. В первый раз, лет четыреста тому, только-только встал на колени и покраснел, как положено, но тут объявили поход против харцуцуйцев. Вернулся лет пять спустя, бросился в объятия, стал объясняться, но тут выяснилось, что это не совсем моя возлюбленная. Страшный конфуз. К тому же меня заколол ревнивый муж. Спустя столько лет моя первая невеста меня простила и разрешила сделать предложение — что же теперь? В чем проблема?

— Простите великодушно, — смутился Зелг.

— В чем дело, спрашиваю?

— Учусь вызывать усопших.

— Щас как дам в нососопелку, — взвился призрак, — вся наука в голову устремится! Моршанскую звезду покажу! Привидением заделаю! Вина прокляну, чтоб скисли в бульбяксу!

— Чем тебе бульбякса не нравится?! — стал наступать на наглеца Такангор.

— И тебя прокляну!

— Кхм! — кашлянула мумия.

— Ах! Милорд! — засветился призрак. — Какое счастье видеть вас, какое счастье!

— Ты чего мне внука огорчаешь? Явился — поздоровайся и ступай к невесте. Передавай от меня поздравления и пламенный привет.

— А может, я вызову ее сюда, чтобы милорд сам, так сказать, лично, от имени да Кассаров… и подарочек какой-нибудь…

— Нет, ну что же это такое? — огорчился Узандаф. — Раз в жизни решишь забыть, что ты жестокий и коварный некромант и проявить любезность, как тебе тут же начинают усаживаться на голову и свешивать ноги. Думгар, предприми что-нибудь, будь любезен.

— Голубчик, ты все еще хочешь жениться? — уточнил Думгар.

— Да, ваша милость, — произнес призрак гораздо тише и внятнее.

— И не хочешь, чтобы твоя третья попытка завершилась полным фиаско? Вроде того, что тебя затузил недовольный голем?

Привидение согнулось в земном поклоне и в таком положении всосалось в вентиляционный ход.

— Сумасшедший дом, — вздохнул Узандаф, сочувственно хлопая внука по плечу. — Когда выиграешь войну, придется тебе наводить тут порядок.

Всякий существующий порядок приходится непрерывно наводить.

Владислав Гжегорчик * * *

— И куда это ты собрался на рассвете? С узелочком?

Мунемея была настолько разгневана, что спрашивала почти спокойно.

— На войну, — потупившись, отвечал Милталкон.

— Ну а тесачок мой зачем прихватил?

— Это же и корове ясно: папашин топорик вы братцу всу… вручили. А мне досталось, что осталось.

— А чем я котлеты рубить буду, ты подумал?

— А то, маменька, вы голыми руками котлет не на мясорубите. Да от одного вашего вида капуста сама квасится.

Тут минотавр с ужасом понял, что перегнул палку, и почти шепотом завершил:

— В самом высоком смысле этого слова.

Женщина будет счастлива, если ты скажешь ей, что около нее для тебя останавливается время. Но попробуй сказать ей, что от одного взгляда на нее у тебя останавливаются часы!

— В самом высоком… Хрмм… И что ты собираешься делать? Кстати, на какой войне?

— Так вот же ведь, синим по серому, в «Королевском паникере» указано, что королевские войска осадили замок Кассарию, и тщетно пытается недалекий рогатый быкоподобный главнокомандующий собрать хоть какие-то войска и заставить кучку жалкого сброда защищать их ненавистного господина. Это же они о Такангоре клевещут, маменька. А я подумал, что возьму-ка ваш тесачок да как обрушусь с тыла в самый разгар сражения. То-то радости.

— Особенно мне, — буркнула Мунемея. — Инструмент отдай. Кухонная утварь все-таки, а не оружие. И откуда ты такой выродился, ума не приложу.

— От вас, — заметил Милталкон.

— Весь в братца! Значит, так, слушай меня внимательно, второй раз повторять не буду, а просто скручу в бараний рог и посажу под замок на солому и воду. Я тебя породила, я тебя и воспитаю. Чего бы это тебе ни стоило!

— Маменька, да это уже геноцид какой-то! — в непритворном ужасе вскричал молодой минотавр.

— А тесачок умыкнуть аккурат в тот день, как я собралась всю семью котлетками побаловать? Это и хорошо, конечно, потому что иначе я бы прошляпила твой побег. Погоню бы пришлось организовывать, обед не успела бы приготовить, а питание всухомятку — худшее из зол.

— Кстати, маменька, о котлетках, — выпятил грудь Милталкон, твердо решивший идти до конца. — Это каннибализмом попахивает. Братоубийством и жестокосердием.

— Переведу на сушеные блювабли. И ляпики. Пожизненно.

— Не надо. Про котлеты это я так, в порядке полемики.

— Кольцо в нос вставил, «Королевский паникер» читает, удрать на войну намеревается. Ты бы еще на паялпу заявился, чтоб во всем братцу наследовать.

— А можно? — расцвел наивный минотавр.

— Я тебе покажу, можно! — замахнулась на него Мунемея. — Я тебе сейчас все роги-то и поотшибаю, не надо будет даже на арену выходить. Я тебе так дам, что ты у меня будешь иметь все!

— Вот вы меня пришибете под горячую руку, — рассудительно заметил Милталкон, кружа вокруг разгневанной родительницы, — а кто тогда в тыл ударит?

Мунемея внезапно успокоилась и уселась на валун перед входом в лабиринт. Рассеянно сорвала молодой побег бублихулы и принялась его пережевывать в глубокой задумчивости.

— В тыл-то кто же?..

— Либо твой брат это уже предусмотрел, — спокойно откликнулась минотавриха, — либо я очень сильно в нем ошибаюсь. А ты давай марш на кухню — тесачок на место пристрой, потом наноси воды, потом полей садик и садись изучать труды великого полководца Тапинагорна Однорогого. А то как на войну бежать и кольцо в нос вкручивать, так он брату подражает. А как матери по дому помогать и уроки учить, тут мы сразу самостоятельные и независимые. Куда пошел? Газету матери отдай!

* * *

В Оружейной палате Зелгу безумно понравилось, несмотря на то что в самой глубине души он продолжал полагать себя пацифистом. Однако же фамильные стальные вороненые доспехи с крылатыми наплечниками, шлем в виде рогатого черепа с черным гребнем, ниспадавшим до лопаток, боевые перчатки, снабженные острыми и длинными когтями и с рукоятью в виде раскрытой руки скелета, не могли оставить его равнодушным. Удивительно было и то, что доспехи пришлись ему как раз впору, и то, что, надев их, он ощутил внезапный прилив сил и храбрости. Но было ли то какое-нибудь особенно хитрое заклятие либо естественное воодушевление, молодой человек уточнять не стал. Довольно и того, что воинственный дух окреп в нем и сегодняшнее сражение уже не представлялось чем-то невозможным и смертельно опасным.