Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №12 от 19.03.2013

• Название: Газета "Своими Именами" №12 от 19.03.2013
• Автор: Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)
• Жанр: Политика
• Год: 2010

«Дуэ́ль» — еженедельная российская газета (8 полос формата А2 в двух цветах), выходившая с 1996 по 19 мая 2009 года. Позиционировала себя как «Газета борьбы общественных идей — для тех, кто любит думать». Фактически была печатным органом общероссийских общественно-политических движений «Армия Воли Народа» (и.о. лидера Ю. И. Мухин).

Частые авторы: Ю. И. Мухин, В. С. Бушин, С.Г.Кара-Мурза. Публиковались также работы Максима Калашникова (В. А. Кучеренко), С. Г. Кара-Мурзы, А. П. Паршева, Д. Ю. Пучкова и др. Художник — Р. А. Еркимбаев

Первый номер газеты вышел 9 февраля 1996 года. До этой даты коллектив редакции выпускал газету «Аль-Кодс» (учредитель — Шаабан Хафез Шаабан). Главную цель новой газеты издатели газеты изложили в программной статье «Учимся Думать»[1].

В 2007 году Замоскворецкий районный суд города Москвы принял незаконное решение [2] об отзыве свидетельства о регистрации газеты. Решение вступило в силу в мае 2009 года, печать газеты прекращена. Коллектив редакции, не пропустив ни одного номера, продолжил выпуск новой газеты «К барьеру!», продолжающей традиции закрытой газеты «Дуэль».

[1] См.Статью «Учимся Думать» http://www.duel.ru/199601/?1_1_1

[2] Кремлевский режим и лобби одного маленького государства в России руками лоббистов этого маленького государства в судах России ..." http://www.kbarieru.info/200901/?01_1_1

---

Нигде не встречал техники становления кулаком. Везде, где об этом хоть что-то есть, всегда говорят о том, что у кулака сначала должен появиться капитал.

Хорошо, появился, но что делать с капиталом, чтобы стать кулаком? Торговлей заняться? Но ведь она требует времени, и ты уже не крестьянин, а купец, это другая профессия и тебя земля уже не будет интересовать. Да, тебе односельчане будут завидовать, не без этого, но тебя не будут ненавидеть, поскольку твое богатство на других никак не будет сказываться, наоборот, с твоей помощью кто-то что-то выгодно продаст или купит. А ведь единственное, что выпирает из истории о всех кулаках, так это то, что кулаков люто ненавидели односельчане. До такой степени, что кулаки всегда стремились иметь избу в центре села, чтобы односельчане не рискнули ее поджечь из-за опасности распространения пожара на все село. За что так ненавидели?

Полагаю, не за то, что кулак действительно оставался земледельцем, «рачительным хозяином». А ненавидели его вот за что.

Если заинтересоваться подробностями жизни в царской России, то вся система этой жизни в ней была построена так, чтобы было удобно издеваться над крестьянином. Скажем, окладные платежи (плата за землю) в 1891 году были для крестьян 1 рубль 33 копейки за десятину, для землевладельцев 20 копеек, к 1899 году они стали для крестьянина

1 рубль 51 копейка, для помещиков остались все те же – 20 копеек. Выше я писал, что 6 десятин в принципе были достаточны для существования семьи в 6 человек. Расклад был такой: две десятины были под паром, после отдыха и удобрения земли навозом, следующей осенью на этом поле сеяли после пара озимую рожь. (Можно было и озимую пшеницу, но она, во-первых, была менее урожайной, во-вторых, русские крестьяне вывели рожь с прекрасными хлебопекарными качествами, в связи с чем и немецкие крестьяне покупали русскую рожь, а свою или продавали, или пускали на корм скоту). Вся рожь обычно шла на прокорм семье. После ржи, на третий год, на этом поле сеяли яровую культуру – пшеницу, ячмень или овес. И этот урожай шел весь на продажу для получения денег – для уплаты податей и поборов (ведь спасибо эсэрам, которые террором добились отмены выкупных платежей, а то ведь крестьяне продолжали платить помещикам за свою же землю с 1861 до 1905 года).

Казалось бы, что стоило царю растянуть уплату налогов по году, скажем, по кварталам? Нет, царь требовал уплатить всё сразу и именно в начале осени, когда крестьяне снимали урожай, и у них появлялось что продать. А купцы осенью снижали цены на зерно, зная, что крестьянин всё равно его им продаст. В результате крестьянин вынужден был продавать не только яровые культуры, предназначенные для продажи, но и рожь, оставляя семью без необходимого запаса хлеба. После чего уходил на заработки, а заработанные деньги весной тратил на покупку хлеба для семьи. А в это время купцы как раз и повышали цены.

Система царской власти, повторю, совершенно открыто преследовала цель – удобство сдирания с крестьянина трёх шкур.

Наткнулся на рассказ добровольца-москвича, ездившего в начале прошлого века в Поволжье помогать крестьянам, умирающим от голода в связи с засухой. Казалось бы, эти добровольцы должны были везти в Поволжье хлеб, однако они собирали по Москве только деньги, поскольку в Поволжье хлеба было в достатке, но только купцы и кулаки взвинчивали на него цену, а у крестьян, и так не имевших из-за неурожая денег, не на что было его купить: «Когда мы ехали на голод, то много думали о том, как и откуда будем получать хлеб и другие продукты. В действительности же оказалось, что почти всюду, где нам пришлось кормить, можно было или в этом же селе или по соседству найти богатых мужиков, у которых хлеба сколько угодно. В Ефимовке нашлись такие богатые мужики, и у них мы в первый же день купили 1 000 пуд. пшеницы по 1 руб. 45 коп. за пуд. (Обычная цена на пшеницу в тех местах 60 — 70 коп.)»

Однако вернемся к вопросу, как стать кулаком – «рачительным хозяином». Положим, этот «рачительный» крестьянин в несколько лет сэкономил на чем-то, и у него образовался некий капиталец, скажем, рублей 100. И вот крестьян его села подпирают платежи, или у кого-то лошадь сдохла, или корова, а денег нет. В принципе крестьяне могут взять в долг у ростовщика, но тот запросит от 60 до 200% годовых. А тут свой «рачительный хозяин» дает вообще без процентов! Да и без обязательств возврата денег. Он говорит: вот ты работаешь с конем по найму у помещика за 1-20 в день, а пешим – за 50, а жена твоя – за 30 копеек в день на своих харчах? Ну так и у меня отработаешь долг за эту справедливую плату, и всех делов! (Думаю, что платил он меньше, чем помещик, но ладно). Выгодно? Честно? Вроде да.

И тогда «рачительный хозяин» арендует у того же помещика землю и луга, скажем, вдвое превышающие его собственный надел, и предлагает должникам их обработать. Ну и что? – скажете вы. А то, что сельскохозяйственные работы имеют жёсткий временной характер – пахоту, сев, косьбу сена и особенно уборку урожая нужно проводить в сжатые сроки. Если, начав жать еще зеленую, едва начавшую желтеть рожь, не уберешь ее в две недели, она осыпется. Чтобы убрать десятину за 4 дня, нужна была семья из двух взрослых и пары подростков, даже по военным положениям для наряда на уборку хлеба нужно было выставлять команду в 5 солдат на десятину в день. Ситуация с этими работами была такова, что самый смертный месяц в России был август – время уборки урожая, настолько все надрывались. Военное министерство обсуждало вопрос снижения призывного возраста с 21 года до 18 лет потому, что треть новобранцев к 21 году уже была жената. И жената не по любви – крестьяне заставляли сыновей рано жениться, чтобы к их призыву в доме была дополнительная пара пусть и женских, но рабочих рук.

Вот этот наш «рачительный» хозяин и предлагает должникам обрабатывать свою землю, разумеется, именно тогда, когда его должникам нужно обрабатывать свою. И не откажешь, ведь ты, когда брал деньги в долг, знал, что у «рачительного» хозяина другой работы не будет. И получалось, что кулак осенью, как бы не имея в собственности ни земли, ни рабочего скота, получал тройной высокий урожай, а его должники со своей земли не получали даже того урожая, который могли бы получить. Это причина того, почему кулаки имели второе имя – мироеды. Они дачей денег в долг жрали мир – своих односельчан – не хуже какого-нибудь еврейского шинкаря, дающего в долг под 200%. За это кулаков люто ненавидели. И ненавидела не Советская власть – её функционерам было выгодно рассчитываться именно с богатыми крестьянами, и не коммунисты – для них крестьяне были мелкой буржуазией, которая вся подлежала упразднению как класс. Кулаков ненавидели односельчане.

Сегодня любят говорить, что коммунисты, дескать, забрали весь хлеб у кулаков, раскулачили их и сослали. Какие коммунисты? Откуда они в то время на селе в таком количестве? И откуда им знать, где и что кулак прячет? На то время в стране даже путёвой армии не было! Кулаков уничтожили сами односельчане, их уничтожил мир.

И не из зависти к их рачительности.

Помню, было мне лет 13-14, я ехал на автобусе в село Николаевка к дедушке Федору и бабушке Агриппине вдвоем со своим родным дядей Илларионом. А по дороге на дядю Ларика нахлынули воспоминания о временах, когда он был таким, как я, и он рассказал, что мой дед и его отец, Федор, был стельмахом – строил телеги. И вот в 28-м или 29-м году за зиму он построил их штук 20, зацепил одна за другую и парой лошадей отвез на базар в Новомосковск, а там удачно их продал, и на радостях купил помогавшему ему Иллариону, который был как раз в моем возрасте, велосипед. Это был первый велосипед в очень большом селе, и многие завидовали богатству деда. Поэтому, когда началось раскулачивание, нашлись инициаторы раскулачить и Федора Мухина, поскольку у деда было голов 6 лошадей и голов 10 крупного рогатого скота, не считая овец и свиней. Но мир не дал! Поскольку у Федора Мухина за стол садилось 19 человек семьи. Он не использовал наемный труд, все работы во дворе и в поле делала семья, миру не за что было на него обижаться.

Поэтому, когда начинают стонать о рачительных крестьянах-кулаках, которых коммунисты и сельские бездельники ограбили и сослали, то у меня подспудно возникает мысль, как у персонажа фильма «Берегись автомобиля», сыгранного А. Папановым: «А не надо было своих односельчан грабить!».

За достаток при честной работе не выслали бы.

Ю.И. МУХИН

(Окончание следует)

ПРИТЯНУТО ЗА УШИ…

В марте 1951 г. в Москве был намечен съезд молодых писателей, число которых росло год от года. Поэтому в предсъездовский период в молодёжных и литературных изданиях закономерно увеличилось число публикаций на наиболее острые темы, волнующие молодых писателей с активной гражданской позицией.