Владимир Добряков - Зуб мамонта

• Название: Зуб мамонта
• Автор: Владимир Добряков
• Издательство: Центрально-Черноземное книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1975

В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.

Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.

И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.

Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.

До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.

А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.

---

— А можно я с тобой? — спросила Мариша.

Алька вопросительно взглянул на старшую сестру. Лично он ничего не имел против. Забавная девчушка. Он бы не отказался иметь такую сестричку.

— Только сразу же возвращайся! — строго наказала Галка.

— Пусть банку возьмет, — сказал Алька.

Через минуту, держась за другой конец сачка, счастливая Мариша гордо вышагивала чуть впереди Альки.

День 75-й

В тот же день в баночке из-под майонеза, крепко закрытой бумагой — чтобы не пролилась вода, Алька принес для Мариши несколько веточек водяного мха и две красные улитки туда же сунул.

— Пусть в аквариум положит, — передавая на уроке обещанные дары, шепнул он соседке на ухо.

Баночку Галка спрятала подальше в парту, а шариковая ручка ее снова заскользила по синей промокашке: «Спасибо. Только дела это не меняет».

Восклицательных знаков на этот раз Галка не поставила. Да и зачем они тут? Однако на что намекает она? Словно угрожает ему. Словно он задобрить ее хочет. В глубине души Алька сознавал, что есть немного: подарок был задуман не без умысла. Но неожиданная обида глушила эту мысль. Угрожает! А что он плохого ей сделал?

Промокашка лежала на ничейной территории. Альке словно предоставлялось право написать ответ. Он мог бы написать. Но слишком все это запутано, чтобы уложить в несколько слов. Обойдется! В знак того, что не желает обсуждать эту тему, он решительно отодвинул синий листок на половину парты соседки. Она подумала немного и к прежней строке дописала две новые: «Между прочим, завтра четверг. Как обычно, сбор звена. Не опаздывай».

Положение начинало проясняться. Не думает ли Галка рассказать на сборе о нем с Валеркой? Но ведь снова намечался обзор «Пионерки». Леня Майский готовился…

На переменке Алька спросил у Лени: будет ли тот завтра делать обзор?

— А как же! Все четыре газеты перечитал. Видел, какую в прошлом номере статью напечатали? О подлизах и ябедах…

Алька статью не читал да и особого любопытства не проявил:

— Хорошо, завтра расскажешь.

Немного успокоенный, он поспешил к Валерке:

— Сбор звена собирают.

— Так четверг же, — спокойно сказал Валерка и предложил: — Сыграем в фантики?

— А если, вместо обзора, о нас станут говорить, как на базаре торговали?

— А нехай языки почешут, если делать им больше нечего. И плевать на их разговоры! Через пять дней — конец учебе. Соображаешь: каникулы три месяца! Красотища! Никаких уроков, никакой Гребешковой!..

На сбор Алька и Валерка пришли вместе. Не опоздали. Кроме некоторых ребят их звена за партой сидел и редактор стенной газеты. Читал толстую книжку.

— А ты чего пришел? — удивился Алька. — Ты же не из нашего звена.

— Гребешкова попросила прийти. И опять же — пресса — сдержанно ответил Игорек и снова углубился в свою книжку.

«Что это он, — подозрительно подумал Алька, — книжка такая интересная или говорить со мной не хочет?..»

В дверях неожиданно появилась Динка Котова. Тоже из другого звена.

— Всем привет! — сорвав с головы желтый берет, крикнула она с порога и весело подмигнула Альке.

Чего подмигивает? Алька совсем растерялся. Приятно, конечно, только к чему бы? Раньше не подмигивала.

Вслед за Динкой и звеньевая показалась. И первое, что сделала, как успел заметить Алька, поискала глазами его и Валерку. Сомнений не оставалось: Гребешкова готовилась к сражению. У Альки засосало под ложечкой. Хоть и сказал Валерка, что плевать на все, но приятного мало, если звеньевая начнет про высокие материи.

Немного погодя все первое звено было в сборе. Даже с прибавкой: Динка да Игорек.

Леня Майский поправил за ушами проволочки очков, сел к учительскому столу и положил перед собой номера газеты.

— Леня, — поднявшись с парты, сказала Гребешкова, — обзор «Пионерки» ты делай, только, пожалуйста, покороче. Прости, что не предупредила заранее. Это я нарочно, чтобы не срывать что намечали. Сегодня кроме обзора мы решили обсудить еще один очень интересный вопрос. Но это — потом. Начинай, Леня.

После такого предупреждения несчастный оформитель стенной газеты несколько секунд моргал под очками и усердно скреб пальцами затылок, словно собирался насквозь продырявить свой череп.

— Тут много интересного, — наконец сказал он. — А больше всего о ябедах мне понравилось и подлизах…

— Давай о них! — хихикнул Валерка. — Жми!

— Шмаков! — Галка гневно сверкнула на Валерку глазами. — Тебе слова пока не давали!

О ябедах, прямо сказать, разговора не получилось. Оказывается, большинство ребят статью уже читали. О чем же говорить? Искать примеров в собственном классе почему-то не хотелось.

— Чего тянуть? Ко второму давай! — потребовал кто-то из ребят.

Но поскольку обзор газеты выходил уж очень коротким, Леня пересказал еще заметку о том, как в рыболовные сети попали сразу четыре акулы. Потом художник виновато шмыгнул носом, собрал газеты и сел на свое место.

К столу вышла звеньевая. Покусала нижнюю губу, взглянула на Альку, притихшего и настороженного.

— Двое наших ребят, — сказала Гребешкова, — разводят рыбок. Это Костиков и Шмаков. Вот они сидят. Значит, рыбок разводят. В своих аквариумах! Это ведь хорошо, правда? Помните, Костиков рассказ даже написал и, наверное, в журнале его напечатают. Но если бы они только разводили. Так нет. Знаете, что делают? Носят на базар и продают. Я это не выдумала, все своими глазами видела. Как вы считаете, хорошо это? Кто хочет высказаться?

Алька сидел, низко наклонив голову, и с замиранием сердца ждал, что же будет дальше. А Валерка (он, как нарочно, примостился тут же рядом. Картина! Сидят, как на скамье подсудимых), Валерка кривил губы и друг о дружку постукивал коленками. Тоже, видать, от страха.

Охотников высказываться что-то не находилось. Галка обвела вопросительным взглядом всех сидящих и остановилась на редакторе:

— Игорь, ты не хочешь сказать?

— Пресса больше слушает, — не отрывая глаз от раскрытой книжки, сказал Игорь. — Подожду пока.

— А ты, Белявкин?

Толик поднялся из-за парты, помял в пальцах кончик пионерского галстука, проговорил глухо:

— Почему обязательно продает? Алик и дарит своих рыбок. Брату моему подарил. До сих пор живут. Одна только погибла. Уже совсем большие.

— Это все? — спросила Галка.

— А чего еще… — Толик подумал, пожал плечами и опустился на скамейку.

— Да, — подтвердила Галка, — Костиков и мне подарил своих рыбок. Вернее, моей сестре Марише. А я отказалась взять. Знаете, почему отказалась? Потому, что нехорошо он дарил. Пока на базаре их не увидела, Алик и не собирался дарить. Мимо дома за кормом ходит, а предложить рыбку — и не думал об этом. А вчера принес в баночке. Возьми, пожалуйста! Задаром отдаю…

Такого Алька стерпеть не мог. Если бы Валерка не крикнул с места, то Алька тоже непременно что-нибудь рубанул бы наотмашь.

— Ты, Гребешкова, глупая! — крикнул Валерка. — Он же не знал, что ты рыбками интересуешься. А когда узнал тогда и принес! Пишут о ябедах, а сама ябедничаешь!

— Уж ты-то молчи, защитник! — не осталась в долгу звеньевая. — Я вовсе не ябедничаю, а говорю честно, на пионерском сборе. А вот ты — самый главный зачинщик! Ты и подбиваешь Костикова на такие дела! Будто я не знаю… Кто еще будет говорить?

Игорек, видимо, решил, что пора и прессе сообщить свое мнение, отодвинул в сторону книгу, вышел из-за парты, но к столу идти раздумал.

— Интересные дела творятся. Вот о чем в «Пионерку» надо написать. Согласен с Гребешковой: держать рыбок — хорошо. А стоять с ними на базаре, из-за копеек торговаться — это дело не пионерское. Я, Костиков, друг тебе. Но учти, старик, правда больше, чем дружба. Не дело это — на базаре торговать. Лучше занялся бы пинг-понгом. Отличный вид спорта. Давно советовал тебе. Все у меня.

Алька окончательно сник. Все почему-то говорят о нем. А Валерки будто и нет здесь. Точно Галка сказала: он во всем виноват, Валерка. Кто уговорил на базар идти? Он!

Но если не говорили о Валерке, то он сам захотел напомнить о себе. После слов редактора посидел чуточку, стуча коленками, а потом вскочил словно ужаленный:

— Интересно ты, Звонок, рассуждаешь: на базар нехорошо нести. А куда нести? Ну, Галке подарили рыбок, Толику. А еще? Что же дальше нам делать? Ходить по улице и спрашивать каждого: «Вам рыбок не подарить? Возьмите, пожалуйста».

Валерка так смешно изобразил это голосом, что кое-кто захихикал. Ободренный поддержкой, Шмаков заговорил еще горячей:

— Подарить можно. Факт! А вот попробуй поухаживай за ними! Одной воды натаскаешься — спину ломит. А корм добывать! Аквариумы почистить! За температурой следить, накормить вовремя, да не один раз. И смотри, чтобы вода не зацвела. Попробуйте, повозитесь — другое запоете! А то разинули рты на дармовщину! Дари им! Упрашивай! А на базар — не смей, стыдно! Чепуха! Это воровать стыдно. Чужое брать.