Эдуард Успенский - Таинственный гость из космоса

• Название: Таинственный гость из космоса
• Автор: Эдуард Успенский
• Издательство: Астрель
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023302-7

Дорогой друг!

У тебя в руках фантастическая книга. Потому что всё, что происходит в моей совершенно новой повести, — настоящая фантастика! Представитель иной цивилизации оказался на планете Земля и подружился с девочкой Катей. И началось: погони, приключения, научные поиски и большая политика с настоящими президентами и миллиардами долларов. Прочитай эту книгу, и ты поймешь, что только дети, которые сегодня читают книги писателя Успенского, завтра будут знать, как делать мировую политику и вступать в контакт с внеземными цивилизациями. Рисунки Алексея Шевченко.

---

— Контакт с новым экземпляром начинается с пищевых продуктов. Сначала перед дельфином кладут десять разнопородных рыб. Смотрится, какую породу он предпочитает: треску, севрюгу или кефаль. Допустим — это кефаль. Понимаешь?

— Допустим, это кефаль, — понимал Кузиков.

— Тогда начинается вторая часть контакта. Выясняется — какого размера требуется кефаль. И какая кефаль предпочитается — сырая или варёная. Допустим, сырая.

— Предположим, — допускал лаборант.

— С этого момента и начинается контакт. Ты кричишь ему: «Вася, Вася!» — и бросаешь кефаль. Он приплывает, ест её два кило — и вы уже в контакте. Он — твой друг.

— Ну, а как вы с ним разговариваете?

— Да никак!

— Ну, вот ты говоришь ему: «Прыгай вверх!» Это как происходит?

— А вот так, — махнул рукою вверх дрессировщик. — И всё.

— А вниз?

— Вот так! — махнул дрессировщик рукою вниз.

— Значит, ты с ним вот так разговариваешь?

— Да никак я с ним не разговариваю. Я ему руками показываю.

— Это и есть язык жестов?

— Ага. И старший дрессировщик так говорит.

Тогда лаборант Кузиков познакомился со старшим дрессировщиком. Старший дрессировщик уже пил не пиво, а коньяк.

— Главное в нашей работе что? — спрашивал он Кузикова.

— Что? — спрашивал Кузиков.

— Душевность. Ведь если ты дельфина обидишь, он вообще есть отказывается. На внутреннее питание переходит.

— И что, ничего не ест?

— Ничего.

«Совсем как у нас, — подумал про себя Кузиков. — Это же ведь чистая голодовка протеста».

— А чем его обидеть можно?

— Да чем хочешь. Ударь его. Назови дураком. Подсунь вместо рыбы дохлую крысу.

— Зачем?

— Так, вроде шутки. Неделю потом надо с ним мириться.

— Но за такие вещи надо наказывать!

— Вот и наш главный тоже так говорит.

Главный дрессировщик уже пил не коньяк, а виски.

Он говорил Кузикову так:

— Чужая жизнь, уважаемый гражданин, — потёмки. Ничего мы про неё не знаем. Ведь мы даже не знаем, какими нас видит дельфин.

— Как так?

— Может, он нас вообще не видит.

— Почему?

— Очень просто. Чтобы жить, ему нужно хорошо видеть рыбу. Вот он и видит первым делом треугольную голову и хвост. И хвать её посередине! А у нас — ни треугольной головы, ни хвоста.

— Как же он тогда с вами общается? Ведь как-то он всё-таки вас видит!

— Как-то видит. Может, в виде чучела с глазами или в виде скелета. Главное, гражданин, — дельфинов надо любить. Просто как детей. Тогда всё и получится.

«Вам хорошо, — подумал про себя Кузиков. — Дельфины тёплые и живые. А у нас кто? Какая-то сковородка силиконовая на ножках, холодная и тяжёлая. Попробуй полюби её».

В общем, из командировки он вернулся не сильно обогащённый знаниями.

Глава пятнадцатая Научные исследования дяди Коли Спиглазова

Как верно предполагал дядя Коля Спиглазов, пол-литра для работы с местными алкоголиками было мало.

При помощи одной бутылки ему едва удалось завязать первый контакт с местным умельцем — заборостроителем и мудрецом Степанычем Кривошеевым.

Слава богу, что Кривошеев завёлся и дальше сам стал добывать спиртное. И скоро в инструментальном сарае соседней дачи-новостройки собрался целый небольшой совет постоянно пьющих мудрецов.

Несмотря на свою фамилию (Кривошеев), Степаныч был слегка искривлён в позвоночнике. Ещё он немного прихрамывал, но энергии он был невозможной. В свои шестьдесят он мог свободно залезть на дерево, чтобы снять упавшие токовые провода. Или за час выкопать трёхметровую канаву для газа и т. д.

И всё это за одну стандартную цену: один метр — одна пол-литра, два провода — две бутылки.

— Вот надо помочь человеку, — объявил тему заседания Степаныч. — У них пришелец пропал. Такой плоский и красный, на ножках. Как расплющенный таракан. Никто не видел?

Не видел никто.

Мудрец автомеханик Зарипов сказал, что у них на чердаке по ночам кто-то ходит.

Бывший пожарный Сергей Одиноков сказал, что вчера ночью, когда он, как обычно, исследовал посёлок на предмет что-нибудь стянуть, в одном дворе он наступил на кого-то и растянулся. Этот кто-то был плоский и скользкий.

— Это лужа была, — сказал аксакал[3] Кривошеев.

— И не лужа! Он меня за ногу укусил.

— Значит, собака.

— И не собака. Он не лаял, и не мохнатый. Вот, смотрите.

Все посмотрели и убедились, что укус был не собачий и не в ногу, а в ботинок. Кусок ботинка словно ножницами вырезали. Но ни на какие мысли этот укус мудрецов не навёл.

— В общем, вот что, — решил Степаныч, — не беспокойся. Вернётся твой пришелец. Побегает, побегает и вернётся. Никуда твой расплющенный таракан не денется.

— Почему? — удивился дядя Коля Спиглазов.

— Потому что лучше нашей Клязьмы нигде места нет. Смотри, какие у нас сосны — сплошной кислород! Тут одних санаториев туберкулёзных три штуки. Вон Саяр Хуснутдинов отсюда уехал. И в Израиле был как еврей, и в Америке как татарин, и в Испании как украинец, а потом как миленький сюда вернулся — прорабом работает.

Все обещали быть бдительными и при случае сигнализировать.

На этом хурал[4] закончил свою работу.

Глава шестнадцатая Папа, девочка и Камнегрыз переезжают

А «расплющенный таракан», он же «силиконовая сковородка», у Кати буквально расцветал.

Выяснилось, что он прекрасно может бегать и прыгать на большие расстояния. Он поджимал под себя ножки и резко щёлкал ими. После этого он пролетал метров пять и мягко опускался на землю. Если бы он опустился на человека, то непременно сбил бы его с ног, потому что был очень тяжёлый.

Они с Катей всё лучше понимали друг друга. И что интересно, Камнегрыз за две минуты до появления учёных знал, что они появятся.

Однажды, когда в очередной раз к ним пришёл профессор Пузырёв просить хрен и горчицу для эксперимента, Камнегрыз лёг резиновым ковриком для ног у входа, подняв лапки вверх. Ничего не подозревающий Пузырёв стал вытирать об него ноги. Камнегрыз одновременно всеми лапками сделал влево и Пузырёв шлёпнулся на пол как подкошенный.

— Всё, — сказал после этого папа. — Переезжаем в город.

— Почему?

— Потому что из-за дурацких шуточек твоего Камнегрыза его скоро найдут. А потом заморят.

В городе у Кати с папой была двухкомнатная квартира с телефоном, с ванной и с мамой Наташей.

Вообще-то Катины папа и мама давно развелись. Нет, не развелись, а разъехались, потому что у каждого из них была своя жизнь.

Папа был размеренным инженером с твёрдым расписанием, а мама работала на телестудии костюмером днями и ночами. Из-за съёмок она часто возвращалась домой совсем поздно и долго не могла прийти в себя.

Папе это не нравилось. Он говорил:

— Телевидение или мы!

Они оба любили Катю и с неохотой передавали её друг другу.

— Это моя дочь!

— Нет, это моя дочь!

— Это моя дочь!

— Нет, это моя дочь.

— Нет это моя дочь!

— Это моя дочь!

— Нет, это моя дочь!

— Я тебе её не отдам!

— Это я тебе её не отдам!

— Это моя дочь!

— Нет, это моя дочь.

— И всё-таки это моя дочь!

— И всё-таки это моя дочь! Телевидение или мы!

Катя жила с папой в Клязьме, потому что там была хорошая школа и потому что у папы был постоянный рабочий режим.

Но иногда они подолгу все вместе жили в московской квартире. Особенно на каникулах.

Вот и сейчас Катя с папой решили спрятать Камнегрыза от глаз вездесущих учёных в Москве, чтобы учёные не заморили его окончательно.

Папа закатал Камнегрыза в трубку и запихнул в чемодан на колёсиках. Чемодан он с трудом дотащил до машины, и они с Катей умчались, оставив учёных одних заниматься изучением пришельца.

Они решили, что покрасят Камнегрыза в крупную клетку и будут говорить, что это бразильский броненосец, которого им дали на время из зоопарка.

— Здравствуйте, — сказала им мама. — Давно вас не было.

Глава семнадцатая В городской квартире

Мама открыла им дверь, как всегда не отрываясь от телефонной трубки.

— Я, Маша, тебе перезвоню, — сказала она в телефон. — Моя дочка приехала с мужем.

Она заобнимала, зацеловала Катю, а папу только чмокнула в щёку.

— А это что ещё за чемодан с гантелями? — спросила она.

— Он не с гантелями. Он с пришельцами, — ответил папа.

— С какими ещё пришельцами?

— С Камнегрызом, — сказала Катя.

Мама, оказывается, о Камнегрызе ничего не знала. Ни в газетах, ни по радио, ни просто так в народе никто ничего о пришельце не говорил.

Папа раскрыл чемодан, Камнегрыз со стуком выпал из него и радостно забегал по квартире, топоча всей тысячью своих тяжёлых ножек.