Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

• Название: Рунная птица Джейр
• Автор: Андрей Астахов
• Жанр: Фэнтези

И сказал древний пророк: встают и гибнут царства, и люди проживают свой век, не ведая грядущего. Приходит час конца эпохи, Finem Millenim, и погибнет мир, если не придет Спаситель и не оживит рунную птицу Джейр. Услышав пение птицы из легенды, мир не погибнет. Но кто он, таинственный посланник высших сил? И удастся ли ему самому спастись от темных всадников, которые приходят в этот мир из царства демонов, чтобы убить Спасителя и ввергнуть в мир в бесконечную пляску смерти? Близка последняя битва уходящей эпохи, и Судьба уже выбрала ее героев - охотников за нежитью из почти уничтоженного инквизицией древнего языческого ордена. Герцогского бастарда, одержимого духом по имени Мгла. Бывшего королевского лучника и девочку, чудом спасшуюся от наемных убийц. Наступит или нет новый день - теперь зависит только от них. Полный текст. Внесены мелкие правки. Просьба прокомментировать ляпы и ошибки, если они встретятся в процессе чтения. Заранее спасибо.

---

       Нет, он не станет ничего менять. Надо успокоиться, подумать, найти верное решение. Всегда есть выбор.

       Гариан нащупал на шее ключ и вновь отпер крышку ларца. Ужас прошел, наступило спокойное осознание важности момента. Шумно вздохнув, Гариан осторожно взял филактерию. Жидкость в сосуде будто вбирала в себя свет. Истинная Тьма, заключенная в маленькой стеклянной бутылочке. Филактерия скрывала в себе мощь, которую трудно вообразить. Маро, хоть и был язычником, сумел совершить невозможное - поспорил с Творцом, стал мастером жизни и смерти. Неслыханное, невероятное могущество, о котором можно лишь мечтать... Как получилось, что отравленный эликсиром сумел избежать своей участи? Невероятно, необъяснимо, невозможно. Выходит, мощь эликсира преувеличена? Или он, Эдан Гариан, ошибается, и Бог все-таки существует - и Он против него?

       Этих филактерий было двадцать четыре, и никому не известно, сколько еще осталось. Их разыскивали все чернокнижники и маги, начиная с учеников самого Маро. Их разыскивали Серые братья, и за долгие годы охоты за филактериями в руки Братства попали лишь четыре сосуда. Два из них уничтожены по приказу Капитула еще в прежние времена - командорам Братства не хватало дальновидности, они не понимали, как можно использовать это дьявольское зелье к славе ордена. Он, Эдан Гариан, понял это. Десять лет назад, в тот день, когда прочитал полуистлевший пергамент, написанный рукой самого Маро. Пройдет еще четыре года, и Абдарко, молодой и честолюбивый маг из Кревелога, расскажет Гариану о филактерии, уже пять веков хранящейся в крипте Градца - и предложит с ее помощью усилить в Кревелоге влияние Братства. Еще одна филактерия случайно нашлась в захудалой обители в Орлигуре совсем недавно - как раз перед тем, как был найден и переведен текст со стелы в агаладском святилище. И Гариан понял, как заставить великое Зло, сотворенное Маро, послужить Братству. Как избежать предопределенный высшими силами поворот Колеса времен. Как сделать так, чтобы власть Братства не канула в небытие после этого поворота. И очень скоро произойдет то, чего он так желал последние годы. Вопреки воле Темных, вопреки всему...

       Инквизитор протянул руку и коснулся бутылочки пальцами. Хрусталь был необыкновенно холодным - эликсир внутри филактерии излучал холод и мрак смерти. Гариан решился. Вытащив флакон из углубления в ларце, он осторожно завернул его в охранительный пергамент и положил в свою нагрудную торбу, вместе с оберегами и молитвами. И странно - сразу почувствовал себя спокойнее и увереннее. Холод филактерии даже через толстую замшу торбы обжигал кожу на груди, к нему нельзя было привыкнуть, но Гариана это не смутило. Так надежнее, так будет лучше. В этом хрупком флаконе не только ключ к вечному могуществу ордена и исполнению всех его желаний. В нем ключ к жизни, когда весь мир должен стать добычей смерти.

       Вечная жизнь или вечная смерть? Гариан не знал ответа. Ни один из текстов, оставшихся со времен Агалады, не давал ответа на этот вопрос. До сих пор магия была способна лишь наделить умершую плоть подобием жизни - оживленные при помощи магии могли ходить, разговаривать, даже принимать пищу, но не испытывали ни единого из тех чувств, что доступны живым. В этом Возвращенные напоминали безумцев, чей разум погиб, съеденный их душевной болезнью. Оживленные магией напоминали кукол, бездушных и страшных. Им казалось, что они живы, что вырвались из лап смерти, но само их присутствие всегда заставляло живых содрогаться от ужаса и омерзения. Магическое оживление несовершенно, но может быть, Маро сумел преодолеть это несовершенство?

       К одной и той же цели можно прийти разными путями. Можно пойти на союз со злом, чтобы послужить добру. Спасти этот мир, раз и навсегда покончить с появлением Всадников, пусть даже ценой крови Спасителя - разве это не достойная цель? Когда-то Маро вмешался в ход событий и спас мир от нашествия нежити - чем он, Эдан Гариан, хуже? Маро пролил кровь тысяч, он же позволит пролиться крови только одного человека, пусть и отмеченного Творцом.

       Гариан вспомнил, как еще юношей ему довелось прочитать древний свиток, хранившийся в монастырской библиотеке. На свитке была записана история пророка, посланного Творцом, чтобы спасти мир от скверны. Пророк добровольно пошел на смерть, дабы его пролитая кровь очистила людей от грехов - и мир был спасен. Если Творец допускает смерть одного человека, чтобы спаслись тысячи, более того - предопределяет ему такую страшную участь, то почему Братство не может сделать то же самое? Спаситель умрет, но мир будет жить.

       Пришло время действовать. Темный хочет, чтобы Гариан выполнил его волю, убил императора, все его войско и умер сам, отравленный эликсиром - что ж, значит, нужно обмануть презренную нежить. Заставить императора действовать немедленно. А для этого у Серого братства есть все возможности. Немного магии и страх смерти собьют с императора весь гонор. Император захочет мстить. И никакие Всадники не смогут помешать будущему владыке этой земли войти в святилище и окропить птицу Джейр эликсиром Маро...

       Инквизитор вновь ощутил, как шевелятся на его голове волосы. Потом посмотрел на узкий и острый нож, которым очинял гусиные перья для письма. Тот самый, которым он порезал себе руку для создания Кровавой пуповины.

      - Артон Веларий? - пробормотал инквизитор, глядя на нож. - Или Марий Ателла? В сущности, какая разница...

       ***

       Антоний Госсен был ошеломлен. Не столько словами командора, сколько тем выражением лица, с которым Гариан сказал их.

      - Отец мой, я..., - тут накатившая слабость подломила колени Госсена, и заклинатель упал к ногам Гариана. - Умоляю, не губите меня!

      - Что? - Гариан вопросительно поднял бровь. - Ты испугался, брат мой? Ты отказываешься выполнить мой приказ из страха за свою жизнь?

      - Отец мой, я всегда служил братству верой и правдой. Но я не могу!

      - Чего же проще, брат Госсен? Убей Ателлу, который насмехается над нами и стоит у нас на пути. Пусть он умрет.

      - Отец мой, - губы Госсена затряслись, слезы градом покатились по круглым щекам, - не губите!

      - Ты отказываешься выполнить волю Братства? Что это значит, Госсен?

      - Эта кровь... она пугает меня, отец мой. Убить... нет, нет, умоляю вас, отец мой! - Тут Госсен разрыдался. - Не могу так, нет!

      - Брат мой, - инквизитор опустился рядом с Госсеном на колени, обнял его, - на тебе нет греха! Твой грех на мне, ибо я посылаю тебя свершить суд. Его кровь падет не на тебя, а на меня. Никто не осудит тебя, и в анналах Братства ты будешь почитаем вовеки. Возьми этот нож и ступай!

       Госсен закивал, глотая слезы, протянул руку. Пальцы у него тряслись, по тучному телу волнами пробегали нервные судороги. Но Гариан не вложил в его протянутую руку нож.

      - Впрочем, ты прав, брат мой, - сказал он, с презрением глядя на Госсена. - Ты не готов пожертвовать собой ради Братства. Слышал ли ты эти слова: "Есть ли смысл жить, если тебе не за что умереть?" Их сказал один мудрый человек, умерший много веков назад. Я вижу, что ты не способен выполнить волю Божью и войти в историю. Ты слаб и ничтожен, брат мой.

      - Да, да! - всхлипывал Госсен, качая головой. - Я слаб! Я ничтожен! Отец мой, я... я боюсь смерти!

      - Я мог бы легко избавить тебя от страха смерти, брат, - Гариан подошел к походному сундуку, отпер его и достал бутылку с монастырским вином и две простые оловянные чашки. - Но сначала я покажу тебе пример истинной веры.

       Гариан вытащил пробку из бутылки, налил немного вина в одну чашу, всыпал в нее порошку из мешочка, и позвонил в колокольчик. В шатер тут же вошел прислуживающий командору послушник, юноша лет семнадцати. Смиренно поклонился иерархам и замер, ожидая приказа.

      - Сарин, ты готов потрудиться во славу Братства? - спросил командор.

      - Да, отец мой, - ответил послушник.

      - Хорошо, - Гариан взял чистый листок бумаги, свернул его в трубочку и подал юноше. - После полуночи отнесешь это послание его светлости Ателле во дворец Грейамсвирт.

      - Слушаюсь, отец мой.

      - Это не все, Сарин. Когда он возьмет послание, ты ударишь его ножом. Ударишь так, чтобы он умер. Ты понял меня?

      - Да, отец мой.

      - Прекрасно. Вот, выпей, - верховный инквизитор протянул юноше чашу с вином. - Пей.

       Послушник выпил. Госсен ощутил липкий темный ужас. Этот юноша уже был мертв.

      - Во славу Божью! - сказал Гариан и знаком отпустил послушника. - Видишь, Антоний, этот послушник лучше тебя и меня. Он не рассуждает, и в нем нет страха. Такие как он спасают королевства и создают легенды. Встань же и прекрати дрожать!