Александр Широкорад - Польша. Непримиримое соседство

• Название: Польша. Непримиримое соседство
• Автор: Александр Широкорад
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5824-8

Отношения двух славянских народов в течение последнего тысячелетия были сложными и порою драматичными. В X–XIII веках русские и польские князья активно сотрудничали: торговали, создавали военные союзы. Большинство польских княгинь было из рода Рюрика. Случались и войны, но не между народами, а между князьями: один звал другого, ляха или руса, против третьего.

Впоследствии, однако, вмешательство католической церкви и произвол польских магнатов разделили два народа. В XIX–XX веках неоднократно предпринимались попытки их примирить. На десятки лет устанавливалось взаимовыгодное сотрудничество, но, увы, всегда находились силы, заставлявшие забывать о единых славянских корнях.

---

Александр Широкорад ПОЛЬША. НЕПРИМИРИМОЕ СОСЕДСТВО

Глава 1 Рюриковичи и Пясты — враги и союзники

Польша около 1000 г.

В IX в. территория Польши контролировалась десятками племенных группировок, — только в Силезии их было не менее пяти. К началу X в. наиболее сильными становятся две группировки — висляне («люди Вислы») вокруг Кракова и поляне («люди полей») вокруг Гнезно. В 960 г. верх берёт Полянская группировка, во главе которой стоит князь Мешко (Мечеслав) (922–992 гг.) из рода Пястов. Согласно легенде, основателем этой династии был простой крестьянин Пяст, изготавливавший колёса для телег.

Около 966 г. Мешко женится на чешской княжне Доброве (Дубровке). Невеста была христианкой, и Мешко пришлось креститься. Вместе с Добровой в Польшу приехало и несколько священников-папистов во главе с епископом Иорданом. Именно с них и началось крещение Польши.

Мешко начал сношения с римским престолом, и в 990 г. римский папа признал Мешко королём. Тем не менее занявший после смерти Мешко престол Болеслав I Храбрый считался только великим князем и принял королевский титул лишь в 1025 г., за несколько недель до своей кончины.

Первое столкновение Руси[1] и Польши, о котором сохранились письменные свидетельства, произошло в 981 г. Согласно русской летописи князь Владимир Красное Солнышко (г. рож. неизв. — ум. 1015 г.) ходил с войском на ляхов и занял Перемышль, Червен и другие их города. Забавно, что чешские историки утверждают, будто эти города не могли быть отняты у поляков, а были отняты у чехов, поскольку земля к востоку до Буга и Стыря, впоследствии названная Галицкой, принадлежала в то время чехам. Чехи ссылаются на данную Пражскому епископству при его основании грамоту, в которой границами епископства к востоку обозначены реки Буг и Стырь в Хорватской земле. С. М. Соловьёв довольно аргументированно доказал недостоверность этой грамоты[2], так что 981 г. мы должны считать годом первой русско-польской войны.

Русские летописи свидетельствуют, что занятые князем Владимиром города принадлежали Руси ещё при Олеге Вещем, но были заняты поляками в малолетство князя Игоря.

Согласно русским летописям, в 992 г. князь Владимир воевал с Мешко «за многие противности его» и в бою за Вислой одержал полную победу. Поводом к этой войне мог служить спор за Червенские города. Война эта могла вестись в союзе с чешским князем Болеславом II Благочестивым, который с 990 г. воевал с Мешко. Болеслав I Храбрый (967–1025 гг.), занявший польский престол после смерти своего отца князя Мешко в 992 г., ещё как минимум год продолжал войну.

Болеслав I был опытным политиком и храбрым воином. На севере он расширил свои владения до Балтийского моря, подчинив себе поморян и пруссов. Болеслав I, воспользовавшись смертью в 999 г. чешского князя Болеслава II, напал на Краков и присоединил его с окрестностями к Польше. В это же время он захватил Моравию и земли словаков до Дуная.

Примерно[3] в 1008–1009 гг. Болеслав I заключил мир с Владимиром Красное Солнышко. Мир был скреплён родственным союзом: дочь Болеслава вышла замуж за сына Владимира Святополка (ок. 980 — ок. 1019 гг.). Но этот первый родственный союз польских и русских князей привёл не к миру, а к серии новых войн. Где-то между 980 и 986 г. Владимир разделил земли между сыновьями. Вышеслава он направил в Новгород, Изяслава — в Полоцк, Святополка — в Туров, Ярослава — в Ростов. Следует заметить, что Владимир делал сыновей не независимыми правителями областей, а всего лишь своими наместниками.

В конце 1012 г. или в начале 1013 г. Святополк вместе с женой и её духовником Рейнберном Колобрежским оказывается в киевской темнице. Подробности ареста туровского князя летописцы до нас не донесли, что дало повод разыграться фантазии историков. Так Ф. И. Успенский писал: «Епископ колобрежский [Рейнберн], сблизившись со Святополком, начал с ведома Болеслава подстрекать его к восстанию против Владимира… С этим восстанием связывались виды на отторжение России от союза с Востоком [Византией] и восточного православия»[4]. Видимо, более близок к истине П. Голубовский: «Князь Туровский, Святополк, заводит отношения с Польшей, чтобы иметь поддержку для завоевания своей автономности, и попадает за это в тюрьму»[5]. Не исключено, что Святополк попросту отказался платить дань Киеву, как это сделал в 1014 г. князь Ярослав в Новгороде.

В немецкой хронике Титмара Мерзенбурского, умершего в 1018 г., говорится, что Болеслав, узнав о заточении дочери, спешно заключил союз с германским императором и, собрав польско-германское войско, двинулся на Русь. Болеслав взял Киев и освободил Святополка и его жену. При этом Титмар не говорит, на каких условиях был освобождён Святополк. По версии Титмара, Святополк остался в Киеве и стал править вместе с отцом. Нам же остаётся только гадать, был ли Святополк при Владимире советником или, наоборот, Святополк правил страной от имени отца.

Любопытно, что все русские летописи молчат о последних годах жизни князя Владимира Красное Солнышко. Из этого может следовать лишь один вывод: кто-то, то ли сам слишком «мудрый» Ярослав, то ли его беспокойные детишки, основательно отредактировали русские летописи, а периоды, где врать уже было невмочь, попросту опустили.

Так или иначе, но к 1015 г. Святополк был если не правителем Киева, то, по крайней мере, соправителем своего отца[6]. Надо сказать, что перед смертью Владимира на Руси творился бардак или беспредел — кому как нравится. К примеру, после смерти в 1001 г. Изяслава Владимировича, посаженного отцом в Полоцке, полоцким князем-наместником был назначен не следующий по старшинству брат, как было принято тогда и в последующие 400 лет на Руси, а сын Изяслава юный Брячислав. Это свидетельствует о фактической независимости Полоцкого княжества от Киева. Затем и Ярослав Владимирович в Новгороде отказался платить дань Киеву. Там начинают готовиться к походу на Новгород. Но весной 1015 г. Владимир разболелся и 15 июля умер. Естественным возможным преемником Владимира был Святополк. Он был самый старший из сыновей Владимира, то есть законный наследник престола.

И тут, согласно русским летописям и «Сказанию о Борисе и Глебе», начинаются абсолютно необъяснимые события. Полоцкое и Новгородское княжества отделяются от Киева и готовятся к войне с ним. Значительная часть князей Владимировичей (Мстислав — князь тмутараканьский, Святослав — князь древлянский и Судислав — князь псковский) держат нейтралитет и не собираются подчиняться центральной власти. Лишь два младших по возрасту князя — Борис Ростовский и Глеб Муромский — заявляют, что готовы чтить Святополка, «как отца своего».

А Святополк начинает своё правление с убийства… двух самых верных и, кстати, своих единственных вассалов, Бориса и Глеба. При этом и сами Борис и Глеб ведут себя более чем нелепо. Оба знают, что Святополк послал к ним убийц, и попросту ждут их, распевая псалмы, то есть они фактически становятся самоубийцами. Чем, к примеру, отличается покорное ожидание убийц от стояния на железнодорожных путях в виду приближающегося поезда? А ведь христианская церковь осуждает самоубийц.

Тайна была раскрыта норманнским скальдом в «Саге об Эймунде». Эймунд был командиром наёмной варяжской дружины, служившей у Ярослава Владимировича, вошедшего в историю под именем Ярослава Мудрого (ок. 987–1054 гг.). Согласно саге, Борис (Бурислейф) верно служил своему сюзерену киевскому князю Святополку и водил рати печенегов на Ярослава. Летом 1017 г. печенеги под командованием князя Бориса врываются в Киев, но они увлеклись грабежом, и варяги Эймунда выбили их из города. Следующим летом Борис опять идёт с печенегами к Киеву. Тогда Эймунд обратился к Ярославу (Ярислейфу): «Никогда не будет конца раздорам, пока вы оба живы». Ярослав оказался действительно «мудрым» и хитро ответил: «Я никого не буду винить, если он (Борис) будет убит». Эймунд выполнил приказ своего князя и убил Бориса. Об убийстве Глеба достоверных данных нет. Предполагается, что он был сторонником Ярослава, и убили его свои же муромские подданные.

Но вот в 1054 г. умирает Ярослав Мудрый, и на Руси вновь начинаются большие усобицы. Естественно, что о событиях 1015–1018 гг. все давно забыли. Этим и воспользовался князь Изяслав Ярославович, чтобы в 1072 г. канонизировать Бориса и Глеба как невинно убиенных злодеем Святополком Окаянным.

История убийства варягами Бориса и весь варяжский вектор гражданской войны на Руси 1015–1025 гг. приведены в книге «Северные войны России». Здесь же я остановлюсь на польском векторе этой войны.

Осенью 1016 г. князь Ярослав Владимирович (в саге — Ярислейф) с помощью варягов разбил у города Любеч войско печенегов под предводительством Бориса Владимировича (Бурислейфа) и вскоре овладел Киевом. Борис бежал к печенегам, а князь Святополк — в Польшу к своему тестю Болеславу Храброму. При этом его жена стала добычей Ярослава.