Стивен Хэнд - Фредди против Джейсона

• Название: Фредди против Джейсона
• Автор: Стивен Хэнд
• Издательство: Амфора
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-483-00010-2

Вот уже более двадцати лет они живут в наших снах.

Кто из ценителей фильмов ужасов не знает Фредди Крюгера из киноцикла «Кошмар на улице Вязов»? Кто из знатоков кровавого кино не слышал о Джейсоне Вурхисе из сериала «Пятница, 13-е»?

Рожденные людским подсознанием и вырвавшиеся из него в человеческий мир, они стали долгожителями экрана и обитателями домашних фильмотек.

Но даже домашние чудовища все равно остаются чудовищами. Они живут, потому что вы их боитесь. Ваш ужас — это их кровь.

Им, бессмертным, суждено умирать в финале каждого фильма. Умирать, чтобы вскоре вернуться снова. В этом и заключается их бессмертие.

На этот раз они воскреснут вместе — и встретятся лицом к лицу в беспощадном сражении за право обладать вашим страхом.

ФРЕДДИ ПРОТИВ ДЖЕЙСОНА

Вы уже видели это? Но такого вы еще не читали!

---

Стивен Хэнд Фредди против Джейсона

Биллу и Ричи — это, конечно, не то, чего вы ожидали, но без вас и этого бы не было.

И, как обычно, Мэнди.

Глядите, с ярым бешенством каким
Два адских пса опустошить спешат
И уничтожить новозданный мир…

Джон Мильтон. Потерянный рай (Книга 10-я)[1]

ПРОЛОГ

Неясный крик во тьме.

Нет, не во тьме. Помещение озарял слабый мерцающий свет, пробивающийся из топки старой печи. Воздух пропитывал стойкий запах ржавого железа. А возможно, вполне возможно, это запах крови.

Снова крик.

Кто-то находился в помещении, но кричал не он. Это была душераздирающая мольба маленькой девочки, а фигура, которую вдруг осветило пламя, бьющее из открытой печной топки, принадлежала мужчине. Мужчине вполне обычному. У него был дом, были жена и дочь. Была у него и работа. Вернее, даже две работы, и обе эти работы он выполнял здесь…

В котельной…

В котельной электростанции…

Здесь он кидал кукол в печь, прямо в бушующее пламя.

Личико куклы начинало чернеть и плавиться, а вскоре все ее тело охватывал огонь и оно превращалось в розовый пластиковый сгусток, прикрытый тлеющим белым и синим полиэстером. Нейлоновые волосы куклы вспыхивали, и от головы поднималось яркое облачко неприятно пахнущего дыма. Стеклянные глаза проваливались, и от этого детское кукольное личико сразу становилось маской мертвеца — весь путь от колыбели до могилы занимал какие-то секунды.

Но куклы не кричали.

Мужчина смеялся, глядя, как пластиковые девочки превращались в дым.

В этом зрелище для него было все. Охота. Добыча. Страх.

Игрушкам, можно сказать, везло, ведь они сгорали так быстро, а вот живой жертве требовалось намного, намного больше времени, чтобы расстаться с жизнью.

Об этом стоит сказать подробнее.

Его жертве требовалось намного больше времени, чтобы расстаться с жизнью: ведь сначала пытка и только после этого убийство.

Ведь так лучше.

Намного лучше.

Ну иди же к папочке.

Мужчина захлопнул дверцу топки, убедившись, что кукла сгорела. Что? Вы думаете, взрослый человек играет в куклы? Каким безмозглым идиотом надо быть, чтобы этим заниматься?

Нет.

Этот мужчина, это существо, этот… этот извращенный ублюдок — он играл в «дочки-матери» по-настоящему. Он играл с настоящими девочками. Он развлекался с ними. Он играл с ними самыми гнусными, самыми злодейскими, самыми непростительными способами. Он, играя с ними, убивал. Всех девочек. А их было двадцать девять.

Эта маленькая сучка — под номером тридцать.

Некоторым везет. Некоторым — не везет!

Заслонка печи захлопнулась с резким лязгом, эхом отозвавшимся изо всех углов котельной. И сразу плач перешел в истерический крик.

Прелестная маленькая девочка, вжавшаяся в один из темных углов котельной, уже знала, что она скоро умрет. Этот человек похитил ее, он украл ее у мамы и папы. Он предлагал ей красивые вещи, а сам был одет в смешной красно-зеленый полосатый свитер. Он принес ее сюда, в это страшное место. Здесь повсюду было жарко и темно. Все здесь было старое, везде полно труб, наверх поднимались металлические лестницы, было много котлов и печей. И никто больше не пришел сюда с нею, никто, кроме этого противного дядьки. Он притащил ее и связал. А затем сделал ей больно, очень больно. Он надевал эти перчатки, эти ужасные перчатки. На некоторых из них были шипы, на некоторых звериные когти, но те, в которых он сегодня, — его любимые.

Эти, его любимые, перчатки были особыми: на правой к каждому испачканному сажей пальцу был прикреплен острый, как бритва, нож.

Сейчас она отчетливо видела эти когти-ножи.

Стоя, словно черная тень, перед пылавшей печью, мужчина затачивал пальцы-ножи на точиле. Искры летели во все стороны от смертоносной перчатки, и в этом летящем потоке огней девочка могла видеть его глаза.

Он наблюдал за ней.

Девочка почувствовала, что этот человек снова собирается сделать ей больно, потому что каждый раз, подходя к ней для того, чтобы сделать больно, он шел какой-то странной походкой. Пальцы-ножи двигались и изгибались, как будто были живые. Он всегда делал так, прежде чем сделать ей больно.

Вот и сейчас он делал то же самое.

Слезы ручьями текли по ее лицу. Она не понимала, что значит смерть, она понятия не имела о том, что значит быть мертвой, но какой-то врожденный человеческий инстинкт говорил ей, что сейчас настанет конец.

Он смеялся, шаг за шагом приближаясь к углу котельной.

Да, он был обычным человеком.

У него был дом — ставший логовом убийцы.

У него была жена — он убил эту любопытную суку, повсюду совавшую свой нос.

У него была дочь — кандидат на удочерение, так как он был лишен родительских прав.

У него была мать — монахиня, изнасилованная сотней маньяков; это грязное, постыдное действо и определило ужасную, нечестивую жизнь Фредди, а его мамаша провела остаток дней в психиатрической больнице для социально опасных буйнопомешанных.

У него была дневная работа — он работал в той самой котельной.

И у него была еще и… ночная работа…

Чирк-чирк-чирк!

Он провел своими пальцами-ножами по трубе. Полетели искры. Пять несущих смерть ножей все приближались и приближались к прелестной маленькой жертве.

Она хотела просить его сжалиться, молить о пощаде, она уже пыталась и раньше делать это — но все было бесполезно. Он лишь смеялся в ответ. Ее печальное маленькое личико тронуло бы сердце любого нормального человека, но этот нормальным не был.

И вот теперь он стоял над ней — высокий, могучий. А она только и могла, что вжиматься в пол и кричать.

Фредди глубоко дышал, по лицу ручьями струился пот. Его жгло желание располосовать ее, изрезать на куски.

Кукла в топке расплавилась, сгорела, превратилась в ничто.

А Фредди Крюгер медленно двигался к жертве, двигался, чтобы убить. Эта вопящая, надоедливая девчонка действовала ему на нервы. Крюгер с проворством гремучей змеи сделал прыжок в сторону девочки и одновременно выбросил вперед руку со смертоносной перчаткой. Он распялил пальцы-ножи, нацеливая два из них в ее заплаканные глаза.

Хорошенькая девочка.

Какая хорошенькая девочка.

Ножи попали в цель, и девочка зашлась последним криком. Крюгер, в одно мгновение оказавшись над ней, яростно набросился и стал терзать ее тело в безразличной и безмолвной темноте котельной, в которой раздавалось эхо ее безответных криков и стенаний. Сейчас котельная больше напоминала кровавую скотобойню.

На все потребовалось не больше минуты.

Теперь она была его.

Господи, какое чувство…

— Стой! Ни с места!

Прежде чем Крюгер осознал, что произошло, он оказался в лучах двух фонарей. Копы. С поднятыми пистолетами, направленными прямо ему в лицо.

Гнусный ублюдок застыл на месте, кровь мертвой девочки капала на пол с его пальцев-ножей. Полицейский Перри не верил своим глазам. Если бы не эта жуткая перчатка и дурацкий полосатый свитер, в Крюгере все было вполне обычным: черные башмаки, коричневые брюки, светлые волосы. Но перчатка…

За час до этого Перри узнал от своего осведомителя, что Крюгер — убийца. Все в Спрингвуде были встревожены известием о том, что пропал еще один ребенок, поэтому Перри не мог медлить и секунды, спасая жизнь бедной малышки.

Он ворвался в дом Крюгера, но Фредди там не было. Перри обыскал дом… и нашел то, о чем никогда не забудет.

Он обнаружил лежбище Крюгера, его берлогу. Там Крюгер вынашивал кровавые планы. Там Крюгер хранил свои ужасные трофеи. Там Крюгер изготавливало свои… специальные приспособления и инструменты.

Выйдя из дома, Перри передал всем патрульным и всем постам словесный портрет Крюгера, хотя и он, и напарник уже знали, где его искать. Они помчались прямиком сюда, на электростанцию, расположенную в южной части города, туда, где Крюгер работал.

Перри знал, что действует не по правилам, но ставкой-то была жизнь ребенка. Окажись он здесь всего на одну минуту раньше, он мог бы… но этого не случилось — девочка мертва. Она была разодрана на куски.

Перри защелкнул наручники на запястьях Крюгера и, едва сдерживаясь, стал зачитывать ему права.

Но полицейский Перри, ошеломленный увиденным, сделал все не так, как было положено по закону.

Ни к чему хорошему это не привело.

Крюгер должен был предстать перед судом по обвинению в похищении и убийстве тридцати несовершеннолетних — так, по крайней мере, предполагалось. В первый же день слушания суд отказал в иске.

Полицейский Перри действовал в доме Крюгера и на электростанции без ордера на обыск, поэтому ни одно из вещественных доказательств, предъявленных копами, не было принято судом к рассмотрению.