Елена Погребижская - Исповедь четырех

• Название: Исповедь четырех
• Автор: Елена Погребижская
• Издательство: ООО "Нота-Р"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98581-022-6

«Я считаю, что Богушевская, Сурганова и Умка уже давно заслужили, чтобы о них написали книгу. У нас принято описывать жизнь замечательных людей тогда, когда замечательные люди уже ничего о себе не скажут по объективным причинам. Мне кажется, что мы, те, кто это читает, сможет подзарядиться от их опыта и переживаний, их истории способны многих из нас поддержать в трудную минуту и вдохновить во все остальные».

Е. Погребижская

---

И еще вот это:

Я люблю — и я же ненавижу
Всех людей, и даже мудаков.
Город мой, далекий от Парижу,
Не умеет жить без кулаков.
Город мой ужасен и прекрасен,
Больше всех нормальных городов,
И уклад страны родных орясин
Безразмерно скучен и кондов.
Я люблю — за что, сама не знаю —
Гул ее длиннющих поездов,
Тех, в которых разве только с краю
Для меня отыщется местов.
Как бы так всю безразмерность эту
Заманить в стальные корабли,
Выслать на далекую планету
И забыть, как страшный сон земли?

9 октября 03, поезд Москва — Пермь

Или вот еще чудное (а это уже песенка):

Реинкарнация.
Если жизнь твоя будет не слишком сладкой,
Можешь родиться опять муравьиной маткой.
Будет всегда излишек
Маленьких муравьишек.
Будешь от них даже в лес убегать украдкой.

Будешь тихо сидеть в лесу под берёзкой.
Будешь гордиться своей красотой неброской,
И, истекая слёзкой.
Скрипя половой желёзкой,
Будешь думать, как бы стать менее яйценоской.

Вот муравьи ходят по лесу в поисках матки,
Не понимая, зачем она играет в прятки.
Ах, не грусти, бедняжка.
Это еще не тяжко.
Вот возродишься мужиком с аденомой простатки,

Будешь тихо сидеть в лесу под берёзкой,
Будешь гордиться своей лысою причёской,
И, истекая слёзкой,
Будешь страдать вопросной:
Что тебе делать с твоей половою желёзкой.

Из впечатлений:

«Приятель стал рассказывать, что видел передачу про Умку, что она суперприколистка… что есть такая песня (про муравьиную матку и половую железку)… Вот так он все это рассказывал, а я постепенно влюблялся в эту песню. Эй вы, эстеты, слышите, влюблялся! Несмотря на то, что песня прошла через микрофон, через телевизор, через моего другана, что почти фатально. Потеряла по дороге почти ВСЕ, но и оставшегося оказалось достаточно, чтобы меня заразить. А вы говорите Хай Енд, Хай Енд. Кстати, до сих пор эту песню так и не слышал. А потом я купил ее кассеты. И стал слушать». (Тим О*Ги)

Аня вообще терпеть не может поклонения и культа личности. И каждый раз убеждает очередного журналиста, чтобы не писал слова «поклонники». У меня, говорит, не поклонники, а друзья, буду со всеми с ними здороваться, мол, за руку, а с поклоняющимися — ни за что. Ну, и друзья совершенно точно знают, что прилюдных восторгов по поводу песен, альбомов и концертов им проявлять не следует, Умка может закипеть. Но у, них прорывается, конечно.

«…тут… БАЦ! Она выходит на сцену и начинает петь.:)

Вот такая вот она, Умка!:))

Я стоял и слушал… Очень понравилось!

После концерта и заверений Умки, что она еще пойдет диски продавать и подпишет всем всё, что захотят, я выслушал в свой адрес укоры типа „А чё ты, блин, стоял как столб-то?“… Осспа-ди, ребят… А нельзя теперь просто слушать?» (Spleaner_ya)

«Кто-то здесь (или не здесь?) писал, что Умку и Бро слушает в машине каждый день месяцами. Угу. Вот и мне мне как-то неинтересно что-то другое стало слушать, за исключением классики. Каждый день я спускаюсь с холма… Когда чуть отчаянный — то (альбом) „600“, а по-новому — (альбом) „Ничего страшного“. В вертушке музыкальной моей машинки на сегодняшний день — один диск трио-сонаты Баха, другой — концерты Моцарта, и остальные четыре — Умка и Бро. Я думаю, что и ни Амадеич, и ни Иван Севастьяныч не обиделись бы за возможную — с их точки зрения — непропорциональность. Ах, в какой же я замечательной компании пребываю… Только не спрашивай — а ты-то, Саша, хули там делаешь в такой компании?… Так я просто за рулём сижу!!» (San_diegan)

«АААаааааа!!!!! Концерт был потрясающий! Полный раскол-бас!!!

Как только Умка выходит на сцену, люди просто не могут усидеть…

Цивильные дяденьки и тетеньки, дети цветов с блуждающими взглядами, бешеные панки, рвущие на себе ирокезы… И все, все… всё кружится и превращается в единое целое… все мы становимся музыкой… становимся танцем… каждой проигранной нотой, звуком… Я не заметила, как прошло 2,5 часа…» (Shadow_of_songs)

Последний Анин альбом называется «Ничего страшного». И заглавная песня там звучит как мантра, Умка в припеве приговаривает свои характерным голосом «ничего страшного, ничего страшного нет». Умка сама убеждена, что на сегодня это ее лучшие песни. То есть — то, что она пишет сейчас, ближе к сути вещей, чем то, что 5 лет назад и 10. А дальше, значит, будет еще лучше.

* * *

Я: Вот обычно среднестатистические группы выпускают по альбому в 2 года.

Умка: Я работаю в винил-формате. У меня короткие пластинки, и я выпускаю их раз в год. Смена времен года, особенно в нашем климате — это достаточно реальная вещь. По истечении этих четырех времен года у меня все меняется. У меня каждый год имеет другое лицо. И из-за этого нового лица возникают какие-то изменения во мне.

Я: В этом году какое у тебя лицо?

Умка: Мы узнаем об этом весной.

Я: Хорошо. А какое лицо у тебя было в прошлом году?

Умка: У меня было лицо — «ничего страшного».

Я: И что это значит?

Умка: Это значит, что у меня в жизни произошли некоторые очень тяжелые изменения. После которых произошел некоторый взлет. Это когда умерла мама, и я не хочу об этом особенно говорить…

Я: Для меня тема страха актуальна. Хотя мне родные запретили упоминать про эти, мать их, атаки, но я шепотом скажу, что у меня еще недавно были панические атаки, а это так страшно, брр. И вот они уже и закончились, но чего-нибудь я все время боюсь.

Ну, а как же не бояться? Я каждый день часа полтора чего-нибудь боюсь.

Умка: Да ты что?! Ты с ума сошла? Прекрати немедленно.

Я: Ну, например, я иду в спортзал, и у меня там что-нибудь закололо в боку. И я думаю, что у меня там что-то сломалось, и часа полтора об этом думаю, уговариваю себя.

Умка: Не надо. Это жрет тебя изнутри. Это нехорошо. Вот если у меня горло болит, я ж не начинаю думать, что у меня рак горла.

Я: А я начинаю. У меня есть даже целая теория о знакомых ощущениях и незнакомых. Знакомые ощущения — они безопасные, незнакомые — небезопасные.

Умка: Ого. Ух ты. Чувство опасности должно быть. А бояться не нужно. Я считаю, что страх, он один, как и любовь. И когда ты этот страх уничтожаешь, то перестаешь бояться вообще. Страх может быть направлен на все, что угодно: на машины, на собак, на людей противоположного пола, на людей своего пола, на родителей. Можно вообще начать бояться выходить на улицу.

Я: У меня такое было.

Умка: Я считаю, что человеку нечего бояться. Страх, он находится в тебе. То есть, есть страшные вещи, но бояться их не нужно. Страх — это то, что тебя жрет изнутри. Это то, из-за чего начинаются все твои болезни, все твои слабости, вообще все твои плохие черты, сволочизм там. Все плохое, что в тебе есть — это от того, что ты чего-то боишься. Не надо ничего бояться.

Я: Ну как же ты перестаешь бояться?

Умка: А я не перестаю бояться. Нельзя бояться, и все. Нужно прекратить бояться, и все.

Я: Ну, а как же прекратить?

Умка: Не знаю.

Я: Силой воли, что ли?

Умка: Да. (Смеется). Мы же отличаемся от последнего… животного? «Тварь ли я дрожащая…?»

Я: «…или право имею?»

Умка: Вот именно.

С той минуты, как выяснилось, что мы двое, сидящие на креслах друг напротив друга в квартире на 13 этаже, не твари дрожащие, мы взглянули на мир, плещущийся вокруг нас, полный страхов.

Умка: Коврига, наш издатель, говорит: «Я не знаю, чего они ноют, что сейчас плохо, плохо. Их всех могли 25 лет назад за то, чем они занимаются, посадить за решетку. Я так рад, что я на свободе и делаю то, что хочу, — что я вообще не понимаю, чего они ноют, что им не нравится. Все прекрасно, все идет к лучшему».

Я: А ты как считаешь?

Умка: Я стараюсь на это не очень обращать внимание. У меня есть своя жизнь, и вообще я прекрасно знаю, что чем меньше обращаешь внимания на постороннюю информацию, тем больше ты будешь обращать внимания на собственную жизнь. Люди, которые всю жизнь заняты тем, что они смотрят телевизор и переживают за события, к которым они не имеют отношения, — они за своей жизнью совсем не следят. То есть они механически живут, механически выпивают свой кофе с бутербродом, идут, там, на работу и все время думают о том, что где-нибудь взорвалась бомба или в теракте погибло 8 человек; а то, что они приходят домой и начинают терроризировать собственную жену, — они не думают об этом. Они детей не замечают, они думают про бомбу и что, когда они сядут в метро, там опять взорвется бомба.