Майк Рипли - Город Ангела

• Название: Город Ангела
• Автор: Майк Рипли
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-86471-350-3

Ангел — лондонский таксист. На раритетном кебе он колесит по Лондону, и для него нет тайн — ни в аристократических кварталах, ни в трущобах. Ангел — циничный наблюдатель и философ, романтик пабов и певец жизни на колесах. Ангел — часть Лондона, а Лондон — часть Ангела.

Однажды Ангелу приваливает денежная работенка — не пыльная, но сомнительная, и он погружается в сумеречный Лондон, город темных улиц и быстрых теней. Партнером по сомнительным перевозкам становится странный юнец по кличке Тигра — клоун криминального мира, гороховый шут подпольной жизни. Но стоило Ангелу привыкнуть к необычному напарнику и даже проникнуться к нему симпатией, как тот бесследно исчезает. С этого момента Ангел одержим желанием найти пропавшего мальчишку и выяснить тайну, связанную с ним. Путь его проходит по бесчисленным барам и пабам, по лондонским задворкам и заканчивается в странном даже для Лондона месте…

В книге Майка Рипли соединились фарс, детектив «нуар» и почти документальные заметки об особенностях лондонской жизни.

---

Черт!

Я схватил мешок за горловину и оттащил его за первый ряд битых машин. Ворота открывали, я слышал, как они поскрипывали. Фары осветили площадку свалки.

Когда свет приблизился, я вспомнил о других мешках и закрыл дверь «рено», чтобы те не выпали. Теперь я понял, какой трюк задумал Тигра во время последней поездки. Он подбросил шесть мешков на свалку самого Хаббарда, а раз они были еще на месте, значит, он никому о них не успел сказать. Выходит, он собирался указать пальчиком на мошенников, предварительно увеличив свой загашник.

Я рискнул выглянуть еще раз. Перед кирпичным зданием стоял белый «форд-транзит». За ним подъехал темный «ягуар».

Я не удивился, заметив на боку фургона надпись «Химическая опасность. Биологические отходы. Утилизация по специальному разрешению».

Водитель опять перешел на холостые обороты и открыл дверь. В свете фар проплыл его силуэт. Когда он приблизился к кирпичному строению, загорелись огни сенсоров на стенах.

Я видел его со спины. Коротышка ступил в освещенное пространство, как персонаж из научно-фантастического фильма семидесятых годов.

Со стороны второй машины донеслось жужжание автоматически опускаемого стекла, потом голос:

— Сэмми, ключи не забыл?

Коротышка, не оглядываясь, поднял руку и крикнул в ответ:

— Конечно нет, мистер Ха.

Сэмми отпер двери кирпичного гаража, вернулся к машине и заехал внутрь. Он не стал зажигать свет, попросту выключил двигатель, запер дверь машины и начал закрывать двери гаража.

Водитель «ягуара», мистер Ха, тоже вырубил свет. Я расслышал кряхтение Сэмми, закрывающего дверь. Вот запрет их Сэмми, сядет в «ягуар», и они уедут. Это я так думал. Кто вместо выпивки и хорошей программы по телику стал бы терять время, торча на свалке машин в Восточном Лондоне?

— Не спеши, Сэмми, — послышался голос из «Ягуара». — Надо собак выгулять.

Бля-а-а!

Я двигался по лабиринту автомобильного хлама с максимальной быстротой, но стараясь не поднимать шума — двигатели машин уже не работали, проходящего поезда, способного заглушить мою возню, тоже не наблюдалось.

Фонарик пришлось включить, чтобы не напороться на заостренную ось или еще какую-нибудь железяку и не пасть жертвой запоздалой мести раздавленных и брошенных ржаветь колымаг. Луч я старался направлять вниз, поближе к себе, освещая лишь небольшое пятно под ногами.

Миновав третий вал металлолома, я попробовал свернуть налево. Ориентироваться было несложно — куда угодно, лишь бы подальше от гаража. В конце концов я должен был выйти или на пустырь и берег канала или к железной дороге. Беда в том, что уже на расстоянии трех корпусов машин их скелеты начинали нависать над проходом или были сдвинуты настолько близко, что протиснуться между ними не было никакой возможности.

Неожиданно где-то рядом раздался басовитый лай. Голос из «ягуара» прокричал:

— В чем дело, Симба? Крысу почуял?

Зачем подсказывать глупому животному?

Оставался один выход — встать и бежать, надеясь, что металлолом скроет меня от Сэмми и компании.

Радуясь, что на мне перчатки, я подтянулся за крышу «вольво», видавшего лучшие дни, оттуда перепрыгнул на капот половинки «альфа-ромео», оттуда — вверх, на крышу того, что раньше было фургоном мороженщика.

Лай раздался сзади и снизу, вторая собака залаяла слева от меня. Ну конечно. Гад сказал «собаки» — во множественном числе.

— Что там, Симба? Ищи, мальчик, ищи! — Этот «мистер Ха» начинал действовать мне на нервы.

Однако еще большей жутью повеяло от скрежета собачьих когтей по металлу. Одна из тварей догадалась, что по свалке быстрее перемещаться поверху, и пыталась найти опору.

Я рискнул посветить фонариком прямо перед собой. Три ряда каркасов машин, за ними — пустота. Впереди находился до неузнаваемости искореженный «форд», дальше — «фиат». Осталось перескочить и спрыгнуть.

Близко, очень близко сзади раздался гулкий лай, но я не стал оборачиваться. Я прыгнул, потом еще раз, отдавая себе отчет, что, если оступлюсь, сестрица или братец, а может быть, приживалка Симбы внизу меня не упустит.

Когда я оказался на крыше «фиата», времени светить фонариком уже не оставалось. Я просто сиганул в пространство. Приземление вышло жестким, но я удержался на ногах. Тревожиться, что не смогу быстро бежать или запыхаюсь, было некогда. Сожалеть, что вовремя не бросил курить, тоже. За мной по пятам гнались доберманы, питбули или ирландские волкодавы, а бежать было практически некуда.

Я заметил на воде канала блики света — то ли от освещенных окон квартир, то ли от луны.

На берегу я обернулся первый раз. Симба, если это был он, застыл на вершине горы металлолома, словно пробуясь на роль собаки Баскервилей. Он оказался не доберманом, а немецкой овчаркой — уже хорошо. Его сестренка, или кто она там была, выскочила из-за кучи лома и пулей понеслась ко мне. Умная собачка!

Очистив мозг от мыслей, я плавно спустился с берега в холоднющую воду. Мне было страшно, но я еще не выжил из ума, чтобы прыгать в воду, если не видно дна. (Жизненное правило № 124, которое распространяется и на джакузи.)

Фонарик Дуги сразу ушел на дно, но у меня имелись другие заботы. Например, как удержать голову над водой, не только холодной, но и наверняка кишащей бациллами тифа? Каковы шансы, что собаки не решат искупаться при луне? Где вообще кончается канал Гранд-Юнион? В местном канализационном отстойнике или где-то ближе к побережью Франции?

Я отгреб метра на три, не удаляясь от той стороны канала, где была свалка, когда с берега свесила голову первая собака. Не пожелав лезть в воду, она решила ограничиться заливистым лаем.

Издали послышался голос:

— Симба, иди сюда, паразит! Крыса это. Не связывайся. К ноге!

«Давай же, Симба, — мысленно уговаривал я пса, глядя в его мертвенно поблескивающие глаза. — Слышишь, что хозяин говорит? Вали отсюда на хрен, оставь нас, крыс, в покое».

Тут появилась вторая собака, и громкость лая возросла до шестидесяти ватт на канал.

Я отгреб чуть дальше, стараясь не поднимать волну. Кажется, псы не горели желанием преследовать меня вдоль берега. Они не уходили с того места, где я спустился в воду. Может, не хотели намокнуть или преследовали меня непрофессионально, из чистого азарта. Они много лаяли, а ни одно специально дрессированное животное не выдаст себя голосом при нападении. Собаки больше смахивали на щенков. Но зубы у них успели отрасти.

— Симба, Дарлин, вы, блин, вернетесь наконец?

Дарлин? Боже, неудивительно, что у сучки такой злобный характер.

— Заводи машину, Сэмми. Обычно на этот звук они возвращаются.

Давай, Сэмми, нечего резину тянуть. Поворачивай ключ, заводи «ягуар», а то я здесь дам дуба.

Я находился в двух метрах от берега, стараясь грести без всплесков, когда голоса вдруг зазвучали совсем близко.

— Симба, Дарлин, ко мне. Побегали — и хватит.

Раздался щелчок поводка, пристегиваемого к ошейнику.

— Поехали домой, к мамочке.

Слышишь, Белый Клык? Вали к мамочке. Она приготовила тебе фунт сырого мяса.

— Дарлин, а ну иди сюда! Непослушная девчонка! К ноге!

Дарлин не собиралась уступать. Собака была так близко, что почти дышала мне в лицо. Я держался за бревенчатую обшивку берега, предотвращающую эрозию. Деревянные бревна подгнили и сами пали жертвой эрозии.

— Дарлин, к ноге!

Мы с Дарлин смотрели друг другу в глаза, я боялся даже дышать. Она тихо рычала, кривя черную губу и обнажая зубы. Я беззвучно повторил ее гримасу, и она с любопытством свесила голову набок.

За моей спиной раздался всплеск.

— Видишь, — сказал голос, — я же говорил — крысы. Сидеть!

Опять щелкнул поводок.

— Теперь пошли, глупое животное.

Но Дарлин — типичная женщина! — не сдавалась. Она рванулась к кромке берега и натянула поводок, втащив в поле зрения того, кто ее держал.

Я мысленно поблагодарил Дуги за черную шапочку, набрал воздуху, закрыл глаза и опустился под воду.

Перебирая руками в бесценных перчатках по деревянным сваям, я попытался двигаться вдоль берега на ощупь. Потратив три часа, я переместился аж на полметра. На самом деле я провел под водой не более тридцати секунд, но насчет расстояния не соврал.

Труднее всего оказалось всплыть медленно, не тревожа маслянистую поверхность воды. Когда я открыл глаза, собаки уже исчезли. Вместо них на берегу, сантиметрах в тридцати от моего лица, резвилась пара крыс, размерами не уступающих собакам.

Собаковладелец был прав. Кроме нас, крыс, тут больше никого не было.

Ночное небо над моей головой прочертил свет фар разворачивавшегося «ягуара». Я прислушивался, пока не заперли ворота и звук работающего мотора не пропал вдали.

Не имея сил даже барахтаться, я просто держался за сваи, нащупывая точку опоры, чтобы выбраться из воды. Одежда весила тонну; я не сомневался, что вместе с водой из канала нахлебался тифозных бактерий и бацилл бубонной чумы.