Грэм Макнилл - Отверженные мертвецы

• Название: Отверженные мертвецы
• Автор: Грэм Макнилл
• Издательство: Фантастика Книжный Клуб
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91878-052-7

Галактика полыхает в огне гражданской войны. Верные Императору примархи готовятся к битве с Хорусом и предательскими легионами на черных песках Исстваана. Эти темные времена предвещают еще более страшные события. Астропат Кай Зулан случайно становится хранителем, точнее — хранилищем секрета, способного повлиять на ход войны и изменить будущее. Спрятанная в его мозгу информация предназначена только одному человеку во всей вселенной, но вытрясти ее из несчастного астропата считают своим долгом многие. Зулан становится заложником своего дара и вынужден бежать вместе с компанией заключенных самой строгой тюрьмы Терры. Компания довольно примечательная — Астартес, когда-то именуемые Воинством Крестоносцев, а ныне называющие себя Отверженными Мертвецами.

Кай Зулан должен решить, кому вручить свою верность и невыносимое знание. Или некоторым тайнам лучше оставаться тайнами.

---

Иногда в сопровождении сотен вооруженных солдат к Арке Глашатаев выходили имперские герольды и зачитывали списки тех, кому посчастливилось получить разрешение на вход во Дворец. Но лишь немногие из этих счастливчиков проходили сквозь Врата Прим. Многие к тому времени погибали в безымянных переулках города, а другие, отказавшись от своей мечты получить разрешение, возвращались в тот уголок планеты, который считали своим домом.

Палладий был одним из тех, кому повезло. Его вместе с семьей призвали во Дворец еще в те времена, когда в Городе Просителей соблюдался относительный порядок. Он пришел сюда из южных земель Романии, где зарабатывал на жизнь резьбой по камню, отделывая мрамором дворцы представителей зарождающейся технократии. Но мегаструктура поднималась все выше и выше, и стекло и сталь постепенно вытесняли тяжелый камень, так что Палладию пришлось искать другое занятие.

Вместе с женой и недавно родившимися сыновьями он пересек земли, еще хранившие шрамы глобальной войны, начала которой никто уже не помнил. Только тогда он стал понимать величие замысла Императора, о котором говорили герольды. Тогда же он и отправился в путь. Палладий пересек хребты Сербиса и шел вдоль Карпатской Дуги, пока не добрался до родины руссов, а затем вместе с торговыми караванами по Шелковому пути пересек плато Нахиджеван. Оттуда путники повернули на восток, прошли Ариану[15] и вновь расцветшие земли Индоя, после чего дорога пошла наверх. Горы, маячившие на самом горизонте, начали приближаться.

Это было захватывающее зрелище, которое навсегда запечатлелось в памяти Палладия. Но со временем эти воспоминания наполнились не только восторгом, но и горечью.

Палладий прогнал воспоминание об убийстве и вышел за пласталевые щиты, задерживающие большую часть пепла из крематория. Однако и здесь воздух был насыщен гарью. Камеру сжигания скоро надо будет освобождать от останков. Он повесил на крюк прорезиненный фартук и стащил плотные брезентовые рукавицы. За ними последовала промокшая от пота повязка, закрывавшая рот и нос, а затем и потемневшие от пепла очки.

Палладий задержался еще на мгновение, чтобы пригладить рукой взлохмаченные волосы, а затем вышел через дверь в главный зал храма. Тот, как обычно, был полон скорбящих, и к фигурам ангелов возносился поток непрерывных стенаний мужчин и женщин. Взгляд Палладия остановился на плавных изгибах статуи Безучастного Ангела, а рука сама собой потянулась к прохладной мраморной поверхности.

Вывезенный из Сирии нефрит был отшлифован и отполирован вручную до такой гладкости, какой может достичь только преданный своему делу ремесленник. И все же Вадок Сингх отверг статую и приказал выбросить. При мысли о военных каменщиках Императора у Палладия сжались кулаки. Сингх так был одержим своей идеей, что отвергал любую вещь, если она в точности не соответствовала его замыслам, касалось ли это материалов, планов или людей.

Особенно людей.

Он скользнул взглядом по безликой голове ангела и уже не в первый раз задумался, чье лицо собирались изобразить на оставшейся нетронутой поверхности. Но статуя навсегда осталась незаконченной, и этот вопрос не имеет смысла. Чей-то голос окликнул его по имени, и Палладий отвел взгляд от пустого лика.

Роксанна и Майя сидели с двумя выжившими ребятишками, которым смогли помочь добытые у Антиоха антисептики. Немного в стороне от них расположился муж женщины, Эстабен. При виде его Палладий ощутил легкое раздражение. Он запретил этому человеку распространять листовки Лектицио Дивинатус. Нельзя привлекать излишнее внимание к этому месту, которое люди стали считать настоящим храмом.

Роксанна подняла руку, и Палладий ответил тем же. Он знал, что рано или поздно она навлечет на них беду. Подобные ей личности не могут вечно скрываться, даже в таком месте, как Город Просителей. Пока о ней никто ничего не знал, но Роксанна была исключительной женщиной, и ее семья рано или поздно заставит ее вернуться. Если потребуется — силой.

Он направился к ней, сочувственно улыбаясь скорбящим и кивая тем, кто стоял рядом с ними. При его приближении Роксанна подняла голову и положила руку на головку ребенка, лежащего на коленях Майи.

— Похоже, что лекарство подействовало, — сказала она. — Я думаю, с ними все будет хорошо.

— Я рад это слышать, — ответил Палладий и легонько потрепал по волосам мальчика, сидевшего рядом с Майей.

— Его зовут Арик, — сказала Майя и погладила ребенка по щеке.

— Хорошее и сильное имя, — заметил Палладий, обращаясь к мальчику. — А ты знаешь, что оно означает?

Мальчик покачал головой, тогда Палладий сжал кулак.

— Арик был одним из воинов, отмеченных знаком молнии Императора, в эпоху Объединения, — сказал он. — Рассказывают, что он был высоким, как Пустая гора, и что он пробил проход к Мохану только своими кулаками. Дай время, и ты тоже вырастешь таким же большим.

Мальчик улыбнулся и тоже сжал кулачок. Майя положила ладонь на плечо сына.

— Да возлюбит тебя Император, — сказала она. — А ты благословлен детьми?

Палладий слегка вздохнул, но кивнул в ответ.

— Двумя сыновьями.

— Они здесь? — спросила Майя. — Я бы хотела с ними встретиться и сказать, какой добрый у них отец.

— Они были здесь, — сказал Палладий. — Но умерли.

— О, прости! — воскликнула Майя. — Я не знала.

— А что с ними случилось? — спросил Арик.

— Арик, помолчи! — прикрикнула на него мать.

— Ладно, все в порядке, — сказал Палладий. — Он должен знать и понимать подобные вещи.

Палладий обнял мальчика за плечи и заглянул ему в глаза, желая, чтобы тот понял мрачную историю, которую ему предстояло услышать.

— Когда-то давно я работал на одного могущественного человека, и он не хотел, чтобы я работал на кого-то другого, — заговорил Палладий. — Мне не понравились такие ограничения, и я тайком принял заказ от другого хозяина, хотя и знал, что придется дорого заплатить, если это раскроется. Могущественный заказчик узнал о работе на стороне и послал людей к моему дому, чтобы выразить свое неудовольствие. Я тогда вырубал известняк в каменоломне на западе от Дворца, а моя жена и мальчики оставались дома. Те люди перерезали горло моей жене, а мальчиков застрелили. Вернувшись с работы, я нашел всех троих мертвыми.

Арик широко раскрыл глаза, и Палладий понял, что напугал его. Это хорошо. Страх поможет ему уберечься от многих нападок смерти.

— Несчастный ты человек, — сказала Майя и привлекла мальчика к себе.

Он отверг ее испуганное сочувствие и свою печаль, переведя взгляд на Эстабена. У мужчины было невыразительное и пустое лицо сломленного человека, словно его уже покинула жизнь. Это выражение было очень хорошо знакомо Палладию. Порой казалось, что другого у этого мужчины и не бывает.

— Эстабен? — окликнул он, но тот не поднял головы.

Он повторил имя, и мужчина наконец отреагировал.

— Что? — откликнулся он.

— Эстабен, твои сыновья поправляются, — сказал Палладий. — Ты должен бы вздохнуть с облегчением.

— С облегчением? — повторил Эстабен, пожимая плечами. — Вали и Чио уже с Императором. Если уж на то пошло, им повезло. А нам приходится жить в этом мире, полном страданий и боли. Скажи, жрец, чему я должен радоваться?

Палладий ощутил толчок гнева.

— Я сожалею о твоей утрате, но двое сыновей еще нуждаются в тебе. И я не жрец.

— Жрец, — настаивал Эстабен. — Ты этого не признаешь, по это храм, и ты его жрец.

Палладий покачал головой, но, прежде чем он успел опровергнуть слова Эстабена, послышался треск дерева и глухой стук упавшей двери. Люди испуганно закричали и стали поспешно отодвигаться от входа.

В пролом вошли семь человек. Семь высоких, сильных и опасных мужчин.

Все они были одеты в кожу с ремнями и стальными пластинами, прикрепленными наподобие брони. У двоих имелись усеянные шипами шлемы, один нес устрашающую ребристую палицу из чугуна, а четвертый держал в руках громоздкое ружье с конусовидным дулом, вдоль которого к сверкающему искрами цилиндру тянулись медные трубки. На перекатывающихся мускулах рук извивались замысловатые татуировки, и у каждого над правым глазом красовалось клеймо в виде зигзага молнии.

— Люди Бабу Дхакала, — зашептала Роксанна, но Палладий жестом призвал ее молчать.

Он вышел в центр зала и поднял руки.

— Прошу вас, — заговорил Палладий. — Это место для мирных обрядов.

— Уже нет, — ответил ему широкоплечий громила, вошедший последним.

Он настолько превосходил ростом своих семерых спутников, что те казались рядом с ним подростками. Его грудь крест-накрест пересекали ремни, увешанные кинжалами, а на поясе, рядом с пистолетом, слишком тяжелым для нормального человека, покачивались три крюка, на каких обычно мясники подвешивают туши. Огромные бицепсы перетягивали металлические браслеты с шипами, отчего вены под кожей пульсировали, словно извивающиеся змеи.