Александр и Лев Шаргородские - Бал шутов. Роман

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Бал шутов. Роман"
Описание и краткое содержание "Бал шутов. Роман" читать бесплатно онлайн.
Там он ползал. Но с высоко поднятой головой.
Здесь он ходил прямо. Но голова почему‑то была понура…
Иногда ему хотелось вернуться…
Нет, не туда, в ту страну — он хотел вернуться в пятидесятые годы. В 56–ой, в 59–й. Цифра «пять» его привлекала. Она проясняла его. Душа озарялась солнцем, голубой горизонт вставал перед глазами.
Если б можно было уехать в страну, где были сейчас пятидесятые годы… Ему было одиноко.
«Может, это от того, что я изгнанник?», — думал он.
И сам отвечал.
«Чего жаловаться. Все мы изгнанники. Из рая…»
Соколу все осточертело. Несколько дней он пил. Затем вдруг поехал в театр…
На сцене шла «Трехгрошовая опера» Бертольда Брехта.
Мекки — нож пел свои страшные куплеты.
Проститутки голосили и повиливали бедрами.
И вдруг в этом борделе на берегу Темзы появился Владимир Ильич. Ленин шел не торопясь, немного подпрыгивая, в своей знаменитой кепочке, заложив руки за жилетку и лукаво поглядывая на проституток.
Зал взорвался аплодисментами — как и всегда, когда на сцене появлялся вождь революции.
Пусть даже и в бардаке.
Он двигался от задника к авансцене, подмигивая проституткам и пощупывая их.
— Негасиво, — картавил он, — негогошо.
От стыда, от ужаса происходящего, а, может, и от близости вождя проститутки начали спешно напяливать на себя что попало, а Мекки чуть не проглотил свой знаменитый нож.
Зал смолк, ошеломленый столь легкомысленным поведением Владимира Ильича, а также вопросом — как он забрел в этот бордель?
А вождь революции и не думал отвечать. В абсолютной тишине он приблизился к рампе, выбросил вперед правую руку и страстно и пламенно выкрикнул в зал.
— Товагищи! — прокартавил он. — Социагистическая гевалюция, о котогой столько говогили большевики — провалилась!..
Зрители онемели и с надеждой смотрели на запасной выход.
Владимир Ильич потер сократовский лоб.
— Пгошу почтить ее память вставанием, — попросил он.
Все стали переглядываться, как бы ищя помощи друг у друга, а затем, как один, в едином порыве, встали.
Как‑никак, это был призыв вождя.
— Смело товагищи в ногу… — затянул он.
-..гудью окгепнем в богбе, — почему‑то картавя, подхватил зал…
Кулисы были потрясены. Главный принимал сердечное.
Борис стремительно шел по театральному коридору.
Он был заполнен перепуганными актерами, пожарниками, проститутками, режиссерами, Мекки — Ножом, секретарем парторганизации, мастерами по свету и звуку.
— Догогу вождю геволюции! — шумел Борис, и все в страхе расступались. К нему бросились секретарь и Главный.
— Что вы наделали? — спросил секретарь. — К чему вы идете?!!
— К воогуженному восстанию, — пламенно выкрикнул Владимир Ильич.
— Ты сдурел, — пропищал Главный, — одумайся! Что, наконец, происходит?
— Социалистическое отечество в опасности! — объяснил Борис, отодвинув Главного и вошел в грим — уборную.
За его столиком сидел Борщ. Борис ничуть не удивился.
— Ну, — спросил он, — сейчас я уже заслужил тюрьму или нет?!!
Майор даже не колебался.
— Заслужили, — недовольно ответил он.
— Так чего вы ждете?..
Невесть откуда появились два битюга, заломив ему руки, потащили его, на глазах всей труппы, к черному воронку.
— Вся власть Советам! — только и успел выкрикнуть Владимир Ильич…
Он кричал этот лозунг и в машине, по всему пути следования.
Прохожие узнавали ленинские интонации, в испуге оглядывались…
Так его и везли, неразгримированного, словно арестованного царской охранкой.
А затем втолкнули в большую ярко освещенную комнату. От обилия света Владимир Ильич даже зажмурился. Висела люстра и хрустальные бра, стояли красные кожаные кресла и огромный письменный стол, полки с великолепной коллекцией книг, стереосистема, японский транзистор, телевизор с видеомагнитофоном и фрукты в вазах.
Борис расстроился.
— Опять, — сказал он, — а когда ж тюрьма?
— Это тюрьма, — елейно улыбнулся один из битюгов.
Со временем Леви начал чувствовать, что, живя в Женеве, он начинает подсыхать.
У него начали атрофироваться чувства, пропали энтузиазм, азарт. Было безденежно и скучно. Какого‑то элемента нехватало ему в этом воздухе. Какого‑то витамина недоставало на этих берегах.
Ему казалось, что он жил в банке. Они стояли вокруг, а «Швейцарский кредит» заслонял ему вид на Монблан, как когда‑то торс мадам Штирмер.
Корреспонденция у него тоже была банковской.
Банки наперебой приглашали его открыть счета, причем на выгодных условиях.
Особенно настаивал «Народный банк».
Это сочетание всегда как‑то коробило Леви. Ему казалось, что в банке действительно народном не должно было быть ни «су».
А в этом народном, судя по всему, было больше.
И он давал высокий процент.
Но Леви почему‑то колебался.
Вокруг были деньги и чистый воздух.
Видимо, действительно, деньги не пахли.
Хотя сам Леви этого все еще подтвердить не мог. До сих пор у него не было ни обоняния, ни денег…
И ни хорошего настроения — что самое страшное.
Разговор с шефом его несколько задел.
«Да, я не христианин, — думал он, — а кто же? Разве я еврей? Зачем я сюда приехал? Что я тут делаю?»
Он стал вспоминать, и вдруг имя Иегуды Галеви прожгло его мозг.
— Боже! Я ведь совсем забыл о нем!
Его это поразило. Он достал чемодан и вынул оттуда портрет Иегуды. Галеви несколько постарел, осунулся, казалось, что и ему здесь скучно и неуютно.
— Конити ва, — поздоровался Леви, — это нейтральная страна, учитель, ты знаешь?..
Иегуда молчал.
— Если хочешь знать, здесь проводились первые сионистские конгрессы.
Лицо Галеви оставалось кислым.
— И здесь, к твоему сведению, не трогают евреев. Тут их почти любят!
Галеви молчал, сколько бы времени Леви ни проводил у портрета и сколько бы ему ни рассказывал о местных прелестях.
— Ты, наверное, в обиде, что я не сыграл тебя, Учитель? — спросил он.
И тут Галеви произнес:
— Сердце мое на Востоке, — сказал он под серым небом веселого района Паки.
— Ты мне это уже говорил, — ответил Леви.
— В каждой фразе много смыслов, Леви.
— Не понимаю, я устал, я одинок. Говори яснее. Мысли мои облетели, как листья с дерева. Я гол, Учитель.
— Сердце мое на Востоке, — опять повторил он.
— Боже, моя голова дурна, я стал идиотом. Объясни мне, Учитель, смысл слов твоих. Ты перевернул мою жизнь. Ты вырвал меня из моего сада и не указал пути. Укажи мне путь, Иегуда, куда мне идти.
— Повторяю в последний раз, — произнес учитель, — сердце мое на Востоке.
И тут мозг комика Леви озарило. Сердце его открылось. Душа ожила.
— Я понял тебя, Учитель, — произнес он…
Бориса посадили где‑то около десяти, а уже около одиннадцати по ночному Парижу двигалось факельное шествие.
Пламя озаряло транспаранты в руках борцов:
— «Горбачев — отпусти Бориса!» — требовали они, — «Свободу семье Соколов!», «Руки прочь от Бориса!» и почему‑то «Свободу советским евреям!» Впереди шествия, освещенная факелами, словно древнегреческая жрица, шествовала неутомимый борец за свободу мадам Шварц.
— Свободу Борису Соколу! — басом произносила мадам Шварц.
— Свободу Борису Соколу! — различными голосами вторили ей участники манифестации. Свет от факелов поднимался высоко, морды химер на Нотр — Даме багровели и, казалось, тоже требовали:
— Свободу Борису Соколу!
В Ленинграде демонстраций не было.
Борщ купил шампанского, фруктов, пористого шоколада и поехал к Ирине.
— Все нормально, — успокаивал он ее, — Борис уже в тюрьме.
Несмотря на это, она была бледна и взволнована.
— А что делать мне, — спрашивала она, — из театра меня выгнали, мужа арестовали…
— Поднимайте голос протеста, — посоветовал Борщ, — звоните во все колокола, звоните западным корреспондентам!
Он протянул ей лист.
— Вот список их имен и телефонов. Кстати, сегодня вечером будьте дома. Будут звонить из «Фигаро», — он заглянул в блокнот, — в семь часов. А в восемь — из «Ассошиэйтед Пресс».
— Что мне им сказать? — спросила Ирина.
— Правду. Мужа бьют, свиданий нет, у него открылась язва.
— Не, не, я такое не скажу. Что‑нибудь полегче. Насморк можно?
— Вы смеетесь? Не хотите язву, давайте сердце.
— Еще хуже!
— Что вы боитесь — это ж для прессы. Говорите пострашнее. Можете всплакнуть. Можете кричать. И вообще, будьте независимее, ведите себя более дерзко!
— Что вы имеете ввиду?
— Шумите, стучите кулаками по столу, плюньте, наконец, в мою рожу.
Борщ ухмыльнулся, а Ирина, не задумываясь, плюнула.
Майор несколько опешил.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Бал шутов. Роман"
Книги похожие на "Бал шутов. Роман" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Александр и Лев Шаргородские - Бал шутов. Роман"
Отзывы читателей о книге "Бал шутов. Роман", комментарии и мнения людей о произведении.