Алексей Колентьев - Жизненное пространство. Радиоактивный ветер. Паутина вероятности

• Название: Жизненное пространство. Радиоактивный ветер. Паутина вероятности
• Автор: Алексей Колентьев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-516-00021-8

Трилогия «Счастье для всех» в одном томе.

Антон Васильев - человек войны. Для него ситуация вечного боя, что для рыбы - вода. Он владеет всеми видами оружия. Он умело обходит хитроумные ловушки и сам расставляет их ничуть не хуже. Все тонкости диверсионно-разведывательной работы отлично известны ему по прошлым войнам. Он постоянно просчитывает ситуацию, взвешивает каждый шаг, внимателен к любой мелочи, какой бы безобидной она ни казалась. Только так и можно выжить между молотом и наковальней.

 Жизнь в Зоне - вечная война. Здесь идет нескончаемая бойня и торг за удивительные артефакты. Здесь все пронизано убийственной радиацией, здесь каждый второй мутант, а каждый первый хоть и человек, зато до зубов вооружен и смертельно опасен. Но только здесь, в Зоне, такой как Антон Васильев может ощутить биение жизни во всей ее полноте.

 Или ты будешь с хабаром, или тебя не будет. Или ты скажешь врагу, перед тем как его убить: "Ты хороший воин, мне было трудно и интересно биться с тобой". Или это будет произнесено над твоим бездыханным телом.

Содержание:

Жизненное пространство (роман)

Радиоактивный ветер (роман)

Паутина вероятности (роман)

---

Жаль, но все оружие пришлось разобрать и привести в негодность. Патроны я забрал с собой и рассеял их по нижней галерее, откуда мы пришли. Среди вещей людоедов мне удалось найти некоторые, принадлежавшие пленному бойцу и его съеденному товарищу. Два ПДА, действующих, но один был с треснутым экраном, а другой не хотел загружаться. И — о чудо! В тактической кобуре я нашел «сердюка», как в обиходе называют новый российский пистолет СПС. Выщелкнул магазин, разобрал. Не хватало пяти патронов, и в канале ствола имелся небольшой слой нагара. Но сама машинка в хорошем состоянии, если почистить и дать смазку — можно пользоваться. Кобуру я выкинул в костер, судя по ремням, она не принадлежала раненому, скорее всего это был «второй номер» его покойного напарника.

Два набора личных номеров, на имя Тимура Каримовича Алимова, сержанта, и Семена Семеновича Бахчеева, воинское звание — ефрейтор. В «Альфе» использовалось некое подобие советских армейских уставов и были в ходу армейские же звания. Видимо, ностальгия и толика практичности: «Альфа» — одна из сильнейших и, пожалуй, самая вменяемая группировка из существующих в Зоне отчуждения на сегодняшний момент. Кого из них съели, не знаю, но на обоих жетонах вместо принадлежности к определенной армии какой-либо страны стояла эмблема «Альфы» и шестизначный личный номер.

Это могло помочь. В ПДА были фотографии, я понял, что уцелел ефрейтор Бахчеев, сержанту повезло гораздо меньше. Нашел частоту экстренной связи и зафиксировал. Теперь связаться с любым подразделением группировки, действующей в данном районе, не составляло труда. Дело, похоже, шло на лад. Тихо подошла Марина, присела рядом. Лицо девушки в свете костра казалось изможденным, под глазами и в уголках рта залегли скорбные морщинки, делая ее лет на десять старше.

— Послушай, прохожий, как твое имя? Скажи… хоть ненастоящее. Ты… Я очень тебе обязана. Прости, что вела себя как дура. Если выберусь, уеду отсюда подальше. Жути такой нигде не увидишь. Вот так и меня бы съели… — Она всхлипнула и потянулась, чтобы спрятать лицо у меня на груди.

Чуть помедлив, я обнял девушку и погладил по спине успокаивающе:

— Это пройдет, забудь и не вспоминай. Кроме тех случаев, когда снова потянет в подобные места. Скажу, как умею: у любого человека свой запас везения. Не испытывай судьбу слишком часто. А сейчас — соберись. Мы еще не выбрались.

Девушка отстранилась и, вытерев слезы, застывшим взглядом уставилась в пламя костра. Не знаю, почему это так, но пламя завораживает, какое бы тысячелетие ни стояло на дворе. Кажется, что в огне сгорают плохие воспоминания, горечь утраты и несбывшиеся мечты. Оставляя человеку лишь толику живого тепла и искорку надежды на лучшее.

Поднявшись, я перехватил автомат поудобнее и пошел на поиски выхода наверх. Не думаю, чтобы он располагался далеко от основного логова. Марина осталась с раненым. Артефакт, кажется, подействовал — дыхание стало ровным, пульс успокоился. Бледность и синева отступили, сделав лицо ефрейтора чуть светлее.

Выход оказался не один. Тоннель уходил дальше на запад, и снова под уклон. Тут же на поверхность вела двустворчатая железная дверь, запиравшаяся на массивный засов. Я вылез, и сразу в лицо мне шибанул свежий, сырой от недавно прошедшего дождя воздух. Было как всегда пасмурно. Смеркалось.

Активировав ПДА раненого ефрейтора, я отстучал SOS. Откликнулись сразу две группы «альфовцев». Но поблизости находилась только одна группа рейдеров, возвращавшаяся из патруля. Я не представился, ведя диалог от лица Марины, и сказал, что обнаружил стоянку людоедов случайно. Командир патруля ответил, что они будут на подходе через час. Нужно было подготовиться, рейдеры не дураки: страхуясь, обязательно вышлют разведку и, обнаружив не девушку-ученого, а парня с автоматом и в маске, покрошат меня в мелкий винегрет.

Снова спустившись на стоянку людоедов, я осмотрел раненого. Без изменений, но это неплохо: парень держался. Теперь только от него все зависит. Я пошел в угол, где у бывших хозяев были сложены дрова (обломки мебели, пара коряг, притащенных с поверхности), и, взяв немного, подбросил в угасающий костер. Стало посветлее. Я присел рядом с Мариной:

— Товарищи раненого парня скоро будут здесь. Постараюсь подстраховать тебя, если что-то пойдет не так. Всем скопом под землю разведчики не полезут, скорее всего, сюда спустятся только несколько человек. Вот твоя версия произошедшего: тебе удалось спастись с вертолета и пройти по подземелью до этого лагеря каннибалов. Тут уже все были мертвы. Ты сняла парня со стены, перевязала как умела. Он ненадолго пришел в сознание и назвал тебе частоту для того, чтобы позвать своих, потом отключился. Про артефакт говори: ничего не знаю, так все и было. Настаивай, что была одна. Так ты окажешь нам обоим большую услугу: сама избавишься от лишних вопросов, а меня избавишь от излишней популярности в узких кругах. Поняла?

Девушка молча кивнула, потом снова стала смотреть в пламя костра. Не отпускает, крепко же ее пометило, как бы умом не повредилась. Из экстренных запасов я достал фляжку коньяка. Сам я больше «белую» уважаю, привычней как-то, но все равно считаю армянский коньяк одним из лучших в мире. Этот был экспортный — «Двин». Ношу его с собой уже месяцев пять, как залил из небольшой бутыли, что прислал мне один знакомый из Кемерова. Глоток-другой, и вот уже согрелся. Щедро отмерив пятьдесят грамм в личную кружку, силой влил девушке в рот. Закашлялась, заругалась, на щеках появился румянец. Помогло вроде. Прокашлявшись, она закивала головой: поняла, мол, все. Я продолжил инструктаж.

— Я буду страховать тебя на поверхности. Если что не так пойдет — просто падай на землю и не шевелись, пока стрельба не утихнет. У того, кто войдет, спроси имя и звание, только потом пропусти. Если промолчит — стреляй, не думая. Ну, я пошел. Если все пройдет, как положено, больше не увидимся. Прощай.

Она снова спросила, как меня зовут, но я уже не слушал, махнул рукой и поднялся на поверхность.

Схема была мне ясна: в ста метрах западнее выхода была небольшая роща довольно старых деревьев. На месте командира группы я бы положил туда снайпера, осмотрелся и, оцепив люк по периметру, послал внутрь пару бойцов. На всякий случай я проверил рощу: за снайпером нужен догляд. Если что — грохну его, а потом повоюем с остальными. Шансов немного, но кто живет вечно?..

…Примерно через полчаса они появились: восемь человек, вооружены как положено, этого у местной самодеятельности не отнять, и кое-что они делали по правилам. В группе был пулеметчик, снайпер, и у каждого бойца по одноразовой «Мухе»[59] в укладке за спиной. Уважаю, молодцы ребята. При таком раскладе мне почти нечего ловить. Разместились, как я и ожидал: снайпер с СВД вообще залег почти рядом со мной, схему я угадал очень точно. Пулеметчик выбрал, на мой взгляд, спорную позицию на холмике, чуть восточнее, охватывая вход в подземелье и подходы к нему по широкому сектору. Двое спустились под землю, остальные заняли позиции снаружи. Прошло минут пять, потом еще десять. Вот люк открылся и вынесли раненого, потом вышла Марина. Вопреки моим ожиданиям, девушку не связали, только отобрали у нее чемоданчик. Мы договорились, что если что-то пойдет не так, она упадет. Но ничего не происходило, стрелок рядом со мной повозился, переключая рацию, затем набросил чехол на прицел винтовки и не спеша поднялся с земли. Стрелок лежал всего метрах в трех впереди меня, поэтому я отчетливо видел, как он поспешил к своим, по привычке чуть пригибаясь. Мой ПДА пискнул, программа радиоперехвата зафиксировала краткий кодированный радиообмен группы с кем-то еще… Доложились, значит. Построившись в колонну по одному, держа носилки в середине строя, рейдеры уходили.

Вдруг Марина остановилась и, обернувшись, махнула рукой. Вот же, стерва, номер отколола!.. Но вопреки ожиданиям, никто не повалил ее на землю и даже не отреагировал на этот ее жест. Группа продолжала уходить. Видимо, старший поисковик решил не тратить время на поиски того, кто, скорее всего, и так ушел. Марина постояла еще пару секунд и, больше не оглядываясь, пошла следом за разведчиками в самом хвосте колонны. Надеюсь, что все у нее сложится удачно и она постарается забыть то, что ей пришлось испытать за эти два дня.

Я тоже поднялся. Пора было снова спускаться под землю. Мне предстояло выдержать еще около двух суток пути. Надеюсь, я встречу впереди много достойных противников. Они делают мою жизнь интересной…

Спуститься под землю было необходимо: район кишел группами рейдеров противоборствующих группировок. Во встречном бою у меня не было шансов даже помотать их как следует. Слишком незнакомая местность. Слишком мало воды и припасов у меня оставалось. Подземный ход же давал возможность скрытно и не оставляя следов добраться к тому неизвестному зданию, куда он вел.