Элоиза Джеймс - Пленительные наслаждения

• Название: Пленительные наслаждения
• Автор: Элоиза Джеймс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2022
• ISBN: 5-17-014386-9

Перед вами – не просто любовный роман, но – прелестная, нежная, романтичная «комедия ошибок». Комедия любви и непонимания, страсти и сомнения! За кого выйдет замуж наивная богатая наследница – за легкомысленного повесу или за его серьезного, скромного брата? Обретет ли наконец счастье в любви надменный лорд, испытывающий странные трудности в отношениях с прекрасным полом? И наконец, неужели родовитый французский аристократ и вправду предложит руку и сердце бедной, но гордой англичанке, о которой мечтает денно и нощно?

---

– Проклятие! – пронзительно закричала Габби. Она со стуком поставила чайник на стол и протянула руку, инстинктивно пытаясь задержать бегущий по столу поток, но этим лишь отклонила его в сторону. Чай вылился на Фебу.

Для девочки это оказалось последней каплей. Нервы ее не выдержали, и она разрыдалась.

– О, Феба, извини меня, пожалуйста.

Опешившая от двух потрясений подряд, Габби вскочила, чтобы обнять ребенка, но сделала это крайне неловко и толкнула кресло, на котором сидела. Кресло не устояло на тонких веретенообразных ножках и покачнулось. Габби попыталась его поймать, но промахнулась, наступив ногой на подол своего платья, и упала лицом вниз, прямо на колени Квила.

Это была необыкновенная сцена с великолепным шумовым сопровождением!

В тот же момент Кодсуолл, поднырнув под кресло, сумел схватить его за спинку, но не удержал. Кресло таки упало, и дворецкий вместе с ним. Раздались впечатляющие звуки – треск расколотого дерева и сдавленное хрюканье.

Люсьен, давясь от смеха, подхватил на руки Фебу.

– Ну, маленький цыпленок, – произнес он нежным, убаюкивающим голосом, будто знал ее не один год, – объясни мне, почему ты плачешь из-за какого-то пятна?

Он направился в другой конец комнаты, с удовольствием прижимаясь щекой к мягким кудряшкам, а Феба сквозь рыдания сердито перечисляла свои трагедии. В ее рассказе смешались в кучу и мама, и платье, и няня. Потом к этому прибавилось еще и чайное пятно, а также что думает ее няня о маленьких девочках-грязнулях.

Габби, свалившись на Квила, извивалась как змея в отчаянных попытках найти устойчивую опору для ног. От унижения она была готова умереть. На глазах у нее выступили слезы.

Руки Квила плавно сомкнулись на ее плечах. Одним махом он поставил ее на ноги и встал сам.

Она не смела поднять на него глаза. Ее лучшие перчатки были в отвратительных желтых пятнах. Такие же пятна украшали лиф ее лучшего платья. Вдобавок вставка на подоле в виде греческого меандра была оторвана и волочилась по полу. Теперь Квил, должно быть, подумает, что его невестка – совершеннейшая растяпа. Сильные пальцы сжали ее локоть.

– Ну что, объявим перерыв? – услышала она. – Наше присутствие за столом сейчас излишне.

К ее удивлению, ресницы Квила подрагивали от смеха. Она перевела взгляд на стол. Там уже все убрали. Слуги сгрудились вокруг Кодсуолла и пытались поднять его на ноги. Габби побледнела.

– Кодсуолл что-то себе повредил?

– Я полагаю, он просто неловко повернулся во время своего стремительного броска, – хмыкнул Квил. Видя, что она по-прежнему встревожена, он добавил: – Вы не находите, что слуги сейчас похожи на зубодеров-практикантов, которые не знают, как подступиться к сопротивляющемуся пациенту?

Габби наморщила нос.

– Вы смеетесь надо мной, сэр?

– Ни в малейшей степени! – уверил ее Квил, изо всех сил стараясь не расхохотаться. – Я никогда не позволил бы себе такой неучтивости. Вы знаете, инциденты, подобные этому, обычно случаются с теми, для кого приличие – закон жизни. Возможно, гордость Кодсуолла пострадала, но сам он невредим.

Дворецкий к этому времени уже вполне уверенно держался на ногах и отряхивал и одергивал свой черный сюртук, доводя его до привычного совершенства.

Габби оглядела себя.

– Ну а я, уж наверное, теперь никогда не смогу вас убедить, что я прирожденная леди, – безнадежно проговорила она.

Искрящиеся весельем глаза Квила прожигали ее насквозь. Согретая их теплом, она улыбнулась.

У Квила кружилась голова от пережитых ощущений. Еще бы! Счастливое провидение неожиданно шмякнуло ему на колени эту рыжую кошку – округлую и мягкую как воск. Он сдавленно засмеялся, а Габби в ответ разразилась громким хохотом.

Такими и увидел их Питер, когда вошел в гостиную.

Глава 3

Услышав звук открывшейся двери, Габби быстро повернулась. В первый миг она не сообразила, кто стоит перед ней в каких-нибудь десяти шагах. От смешинок в глазах Квила по ее телу побежали мурашки.

Когда она взглянула на того, кто стоял в дверях, лицо ее вытянулось.

Это был Питер. Ее будущий муж. Габби хотела шагнуть к нему, но передумала. А вдруг это… Да нет, это, конечно же, Питер. Его глаза. Карие, довольно приятные.

Каштановые у него волосы или нет, она не разобрала, так как он был сильно напудрен.

На нем был темный сюртук с расшитыми лацканами. Точно такой же узор украшал воротник и манжеты. А жилет! Это было что-то неописуемое. Шелк макового цвета с вышитыми на нем полевыми цветами. Тончайшее кружево манишки красиво дополнялось золотой каймой и спадающими с обеих сторон шеи шнурами, тоже золотыми. На ботинках блестели большие серебряные пряжки. Носки поражали необыкновенной белизной.

Габби даже рот открыла, но тут же опомнилась.

Сердце забилось так часто и сильно, что его удары резонансом отзывались в горле.

Ее будущий супруг не произнес ни слова. Он просто стоял и смотрел на нее, держа в руке черную шляпу. Комнату будто затопило море молчания.

Габби нервно кусала губу, но, вспомнив о хороших манерах, заставила себя улыбнуться. Только она собралась заговорить, как за ее спиной раздался грудной голос Квила:

– Как я понимаю, ты с чествования, Питер.

Питер – теперь она окончательно убедилась, что это именно он, – перевел взгляд на старшего брата.

– Сегодня второе ноября, Квил, – напомнил он, по-видимому, посчитав, что этого вполне достаточно. Затем сунул шляпу под мышку и сделал шаг вперед. – Мое почтение, – поклонился Питер, приблизившись к Габби. Затем повернулся к Люсьену, который по-прежнему держал на руках Фебу, и сделал еще один шаг. – Вам нет нужды отвечать мне, дорогой Бош. Я вижу, вам не до меня.

Габби тихонько кашлянула:

– Второе ноября?

Питер повернулся к ней и осмотрел ее снизу доверху, от носков ее запятнанных туфель до спутанных волос. В его пристальном взгляде ясно читалось осуждение.

– Второе ноября – день рождения герцога Кентского.

Она почувствовала, как внутренности ее съежились, ужавшись до маленького узелка.

Питер наконец подошел к ним.

– Что с Кодсуоллом? Надеюсь, не покушение? Он не пострадал?

Квил покачал головой:

– Кажется, нет.

– Он налетел на кресло, – произнесла Габби чуть слышно. – Видите, мое платье все в чайных пятнах. – Она старалась не смотреть на Квила.

Глаза Питера слегка потеплели.

– А вы, надо полагать, мисс Дженингем? Я все ждал, что меня представят, но мой брат манкирует своими обязанностями. Я – мистер Питер Дью…

Габби не дала ему договорить. Она устремилась к нему, едва не запутавшись в волочащемся подоле.

– Прошу вас, называйте меня Габби, – попросила она, хватая Питера за левую руку, свободную от шляпы, – так как я… так как мы…

Он поперхнулся и мягко высвободил руку, с трудом удержавшись, чтобы не проверить, не осталось ли на перчатке чайных пятен. Но он себя пересилил. В конце концов, мисс Дженингем не виновата, что ее облили чаем. Должно быть, она чувствовала себя ужасно неловко в таком положении.

– Я полагаю, – начал Питер, глядя на Квила, – мисс Дженингем желает удалиться в свою комнату, учитывая, что наш дворецкий причинил значительный ущерб ее костюму.

Впрочем, называть ее чудовищное платье «костюмом» было все равно что называть золотым кухонный чайник. Питер посторонился, чтобы Кодсуолл смог покинуть комнату.

– Я не понимаю, Квил, о чем ты вообще думаешь, – продолжал Питер. В его голосе чувствовалось напряжение, которое постепенно накалялось от абсурдности данной ситуации. – По всем канонам, братец, тебе следовало явиться на день рождения. Принни, может, и не в самых теплых отношениях с Эдуардом, но, можешь мне поверить, он всегда замечает, если кто-то пренебрегает его братом. Теперь, когда ты способен передвигаться, твои отговорки покажутся весьма неубедительными.

– Я забыл, – ответил Квил с французским прононсом.

Он шагнул вперед, заслоняя своим телом Габби.

– Ах, ты забыл! – Злость, достигшая наконец критической отметки, перелилась через край, и Питер сорвался на крик: – Ни один джентльмен не позволит себе забыть оказать честь принцу! Равно как ни один джентльмен не станет силой удерживать леди, попавшую в неловкую ситуацию. – Питер снова окинул неодобрительным взглядом свою будущую жену, стоявшую за спиной брата в испорченном платье. – Мне сейчас недосуг напрягать память, – продолжал он, наконец посмотрев ей в глаза, – но я не припомню, чтобы за Кодсуоллом замечались подобные вещи. Растяпой он никогда не был. – Он заговорил мягче, подумав о тех муках, которые должна была испытывать в этот момент его невеста. Действительно, она побледнела и вид у нее был несчастный. – Из-за ротозейства нашего дворецкого одно из кресел матери пришло в полную негодность. Хотя сломанная мебель – ничто в сравнении с оскорблением, нанесенным мисс Дженингем.