Ольга Кузьмина - Республика Святой Софии

• Название: Республика Святой Софии
• Автор: Ольга Кузьмина
• Издательство: Вече
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-2702-2

Господин Великий Новгород — всем известно это гордое имя города-государства. Но было у него еще одно название — Республика Святой Софии.

Итак, что представлял он собою: демократическую вечевую республику или «русский Ватикан», теократическое государство во главе с архиепископом? Это лишь один из неожиданных вопросов, возникающих сегодня. Есть и другие: на чем покоилось величие и богатство крупнейшего города Древней Руси? Почему Новгород называют столицей русских скоморохов и юродивых? Кем были средневековые новгородцы: хранителями древнего язычества или искренними православными христианами? Наконец, кем была для новгородцев Святая София Премудрость Божия — ипостасью Творца или сокрытой языческой богиней-берегиней города?

Ответы на эти вопросы открывают совершенно новые пласты отечественной истории.

---

Не подвергая сомнению сведения Псковской летописи, кстати, единственно сообщающей о поездке Герасима на Москву, отметим, что договорная грамота с Василием II заключается не священноиноком Евфимием Вяжищским, а его предшественником по кафедре Евфимием I Брадатым и датируется новейшим исследованием 1424 годом. Что касается поездки Евфимия II к Исидору и ответного визита митрополита в Новгород, то следует, несомненно, учитывать факт гибели Герасима (сожженного в 1435 г. в Смоленске) и неопределенность положения Исидора в Москве (который был назначен патриархом вместо рязанского епископа Ионы — ставленника московского великого князя). Не следует также забывать, что в условиях подготавливавшейся Ферраро-флорентийской унии, одним из инициаторов и авторов которой был Исидор, ему была необходима поддержка могущественного новгородского владыки»[843].

То есть, по мнению Хорошева, митрополит Исидор более нуждался в новгородском архиепископе, чем архиепископ в митрополите. Но при этом именно Евфимий первым приехал в Москву к Исидору.

Разберемся в ситуации подробнее. Смоленский епископ Герасим в 1433 г. «поиде на миторополитство в Царьград»[844], а в следующем году он вернулся от патриарха в Смоленск, «поставлен митрополитом на Рускую землю»[845]. То есть патриарх рукоположил Герасима в митрополиты всея Руси. Но на Москву новый митрополит не поехал, «зане князи руския воюются и секутся о княжении великом на Рускои земли»[846]. На Москве в это время спорили за великий престол князь Василий Васильевич и его дядя князь Юрий Дмитриевич. Между ними шла кровопролитная война, и митрополит поступил весьма благоразумно, предпочитая переждать смуту в родном Смоленске.

Новгород в войну князей не вмешивался, хотя новгородцы, похоже, склонялись более на сторону князя Юрия. В 1434 г. Юрий Дмитриевич захватил Москву и «сяде на великом княженьи», а второй претендент на великий стол, Василий Васильевич (которого новгородский летописец, видимо на всякий случай, тоже величает «великим») приехал в Новгород. Возможно, внук Дмитрия Донского надеялся обрести здесь помощь в борьбе с дядей. Однако новгородцы восприняли его приход враждебно: «Выиха весь великыи Новъгород ратью на поле на Заречьскую сторону к Жилотугу, а князь Василии был тогда на Городищи, и не бысть новгородцом ничего же»[847].

Вероятно, Василий Васильевич, опасаясь, что дядя попытается добить его, убедил новгородцев если не оказать ему помощь, то хотя бы дать пристанище на Рюриковом городище. Отметим, что беглый князь приехал в Новгород 1 апреля, а 11 апреля, когда Василий Васильевич еще находился на Городище, владыка Евфимий поехал к митрополиту Герасиму на поставление. Видимо, владыка Евфимий решил, что московские князья еще долго будут «сечься между собой». О событиях, предшествующих поездке нареченного владыки в Смоленск, подробно сообщает Житие Михаила Клопского.

«И прийде владыка Еуфимей на Клопьско кормить манастыря. И седячи владыка за столом да молвит: „Михайлушько, моли бога о мне, чтобы было свершение от князя великого!“ И у владыкы в руках ширинъка. И Михаила торг ширинку из рук вон у владыкы да на голову: „Доездиши в Смоленьско и поставят тя владыкою“. И ездил владыка в Смоленьско, и стал владыкою. И приехав владыка опять и к Михайлу: „Бог мене свершил и митрополит“. И Михаила владыке молвит: „И позовут тя на Москву, и тебе ехати, и добьешь челом великому и митрополиту“»[848].

Обратим внимание на фразу, вложенную агиографом в уста владыки Евфимия: «Чтобы было свершение от князя великого». Житие Михаила писалось при Иване III с очевидной целью — угодить новому хозяину Новгорода. Власть великого князя Московского ставится выше власти митрополита, хотя именно митрополит мог утвердить или не утвердить избранного новгородского архиепископа. Но при этом поездка владыки Евфимия в Смоленск и поставление у митрополита Герасима трактуются в житии как вполне законные и не портящие политических отношений с Москвой. В это же время в Москве скончался князь великий Юрий Дмитриевич. Узнав о смерти соперника, князь Василий Васильевич 26 апреля уехал в Москву. Но со смертью князя Юрия смута не закончилась — на великий престол начал претендовать сын Юрия — Василий.

В поздней редакции Жития Михаила Клопского причины длительной задержки с поставлением Евфимия представлены иначе, чем в более ранних вариантах: «Сему же чудному Еуфимию, возведену бывшу на престол, случися тогда нестроение в граде: овии от гражан прилежаху по древнему преданию русским царем, вельможи же града вси и старейшины хотяху латыни приложитися и сих кралю повиноватися. И тако нестроению велику сущу, и того ради блаженому Еуфимию несовершившуся архиерейства саном три лета»[849].

В этом позднем тексте наличествует попытка оправдать поездку Евфимия в Литву, смешав события тридцатых годов XV в. с событиями последних лет новгородской независимости. Поездка владыки Евфимия в Смоленск была не демаршем против Москвы, где в то время спорили за великий стол Василий Васильевич и Василий Юрьевич, а законное поставление у законного митрополита всея Руси. Более того, в Новгороде признали князя Василия Васильевича, когда тот утвердился на великом княжении. Когда его соперник — Василий Юрьевич — приехал в Новгород, то ни владыка, ни новгородцы не оказали ему поддержки и не дали пристанища. «Той осени выиха из Новагорода князь Василии Юрьевич и много пограби, едуци по Мьсте и по Бежичкому верху и по Заволочью, и много зла бысть от него»[850].

В 1435 г. мирные отношения Новгорода и великого князя Василия Васильевича укрепились крестным целованием. Этим же годом датируется замечательная новгородская церковная реликвия — серебряный панагиарь, который служил для особых церемоний, исполнявшихся при дворе архиепископа[851]. На панагиаре есть характерная надпись: «В лето 6000ное 9сотное 44е индикта 14 месяца семтября 14 день на воздвиженье честнаго креста сотворена бысть понагия си повеленьем преосвященного архиепископа великого Новагорода владыци Еуфимия при великом князе Василье Васильевиче всея Руси, при князе Юрье Лугвеньевиче, при посаднике великого Новагорода Борисе Юрьевиче, при тысяцком Дмитрее Васильевиче, а мастер Иван, арипь». Как доказал Ю. Н. Дмитриев, Иван Федоров, исполнивший новгородский панагиарь, был московским, возможно, великокняжеским мастером-серебряником. Заказ столь важной церковной реликвии московскому мастеру свидетельствует, что владыка Евфимий придерживался в тот период политики мирных взаимоотношений с великим князем.

По крестному целованию 1435 г. стороны обязались «отступитися князю великому новгородчкои отцины Бежичкаго верха и на Ламьском волоке и на Вологде, а новгородчкым бояром отступитися князьщин, где ни есть; и князь великыи нялъся слати своих бояр на розвод земле на Петров день, а новогородцом слати своих бояр»[852]. Великий князь не сдержал своего слова и не «своих бояр не посла, ни отцины новгородчкои нигде же новгородцем не отведе, ни исправы не учини»[853]. Однако новгородцы не «развергли» мир с Москвой и даже уплатили Василию Васильевичу черный бор. Согласно Житию Евфимия II, мирные отношения с великим князем во многом поддерживались стараниями архиепископа.

В первые годы после хиротонии новгородский владыка активно занимался церковным строительством, хотя и не всегда успешно. Еще в 1435 г. «заложи архиепископ Еуфимии у себе во дворе церковь камену на воротех святыи Иоанн Златоуст. Той осени свершиша церковь ту; толко мастеры сверъшив сошле с церкви, и том часе церковь паде»[854].

Либо церковь была построена наскоро, либо неопытными мастерами, либо этим мастерам мало заплатили. Возможно, бывший казначей Святой Софии стремился к экономии во всем, даже во вред делу. И в дальнейшем строительные работы, ведущиеся по приказу владыки и на его средства, зачастую оканчивались крахом.

На следующий год «архиепископ Еуфимии опять сверши святого Иоанна Златоустаго в другии ряд и часы над полатою наряди звонящии». То есть, владыка продолжал совершенствовать устройство владычного двора. В начале XV в. на Руси башенные часы были большой редкостью («велми предивны»), и их установка на высоком столпе посреди архиерейского сада стало событием в Новгороде.

Утвердившись на владычной кафедре, Евфимий с полным правом приступил к наведению порядка в своей епархии. В этот период новгородско-псковские отношения были напряженными. Псковские посольства в 1431 и 1434 гг. направлялись в Новгород с предложением мира, но возвращались без результатов. Лишь в конце 1434 г. псковские послы «целовали крест к Новгороду по старине».

Воспользовавшись политической победой, Евфимий задумал и в церковной сфере укрепить пошатнувшуюся власть архиепископа над Псковом. Зимой 1435 г., а именно 13 января, он приехал в Псков «суд судить», как замечает местный летописец, «не в свои подъезд, ни в свою череду, но наровою»[855], то есть нарушив сроки архиепископского подъезда. Несмотря на столь явное нарушение, псковичи приняли архиепископа с честью и попросили соборовать в Троицком соборе. Владыка отказался это делать, а стал «соуда своего оу Пскова просить и на попех подъезда»[856]. На этом его претензии не закончились — Евфимий задумал «наместника и печатника и своею рукою сажати новогородцов, а не псковичь»[857].