Кристин Каст - Спрятанная

• Название: Спрятанная
• Автор: Кристин Каст
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Истинная природа Неферет открывается Верховному Совету Вампиров, поэтому Зои и ее кучка должны, наконец-то, получить помощь для защиты себя и своей любимой школы против собирающегося зла, которое становится с каждым днем все сильнее. И она понадобится им, потому что Неферет не отступит без битвы. Хаос обрушился на Дом Ночи.

---

— Никс не слышит меня. — Калона заговорил так тихо, что Шони едва расслышала его. — Она не слышит меня уже целую вечность.

— А сколько раз во время этой вечности ты просил ее о помощи?

— Ни разу, — ответил он.

— Тогда откуда ты знаешь, что она тебя не слышит?

Калона покачал головой. — Ты послана мне, чтобы стать моей совестью?

Настала очередь Шони протестующе затрясти головой. — Никто меня к тебе не посылал, Богиня знает, у меня и с собственной совестью достаточно хлопот. И я чертовски уверена, что не могу быть совестью для кого-то еще.

— Я бы не был в этом столь уверен, юная огненная недолетка… нет, не был бы… — размышлял он задумчиво, а потом, внезапно отвернувшись от нее, Калона несколько раз широко и быстро шагнул и бросился в ночное небо.

Рефаим

Он не имел ничего против, что большинство других школьников по-прежнему избегали его. Дэмьен был хорошим, но ведь он хороший со всеми, так что Рефаим не был уверен, имела ли доброта юноши какое-то отношение к нему лично. В конце концов, Старк и Дарий не пытались убить его или держать подальше от Стиви Рей. Дарий в последнее время даже казался чуть дружелюбнее. И когда прошлой ночью Рефаим ковылял к автобусу, ослабевший от своей магически исцеленной раны, Сын Эреба, как это ни удивительно, ему помогал.

Отец спас меня, а затем дал клятву стать Воином Смерти. Он меня любит и выбирает сторону Света, а не Тьмы. Мысль об этом заставила Рефаима улыбнуться, хотя бывший ворон-пересмешник не был столь уж наивен и доверчив, как думали про него Стиви Рей и остальные. Рефаиму хотелось, чтобы отец продолжал следовать путем Никс — он отчаянно жаждал этого. Но он лучше, чем кто-либо, за исключением разве что самой Богини, знал о гневе и жестокости, в которых падший бессмертный погряз столетия назад.

Само существование Рефаима подтверждало способность отца причинять другим невероятную боль.

Плечи Рефаима поникли. Он дошел до той части школьной территории, где стоял разрушенный дуб: одна половина его опиралась на школьную стену, а другая лежала на земле. Сердцевина могучего старого дерева была выставлена наружу, как будто оно было поражено стрелой молнии, брошенной рукой разгневанного бога.

Рефаим знал даже больше.

Его отец был бессмертным, но богом он не был. Калона был Воином, хоть и павшим.

Чувствуя себя странно обеспокоенным, Рефаим отвел взгляд от раны, в которую превратилась разрушенная сердцевина дерева. Он сел на одну из упавших на землю ветвей, прямо у края покореженной кроны дерева, и стал рассматривать толстые сучья, упирающиеся в восточную стену.

— Это нужно исправить, — вслух произнес Рефаим, наполняя тишину ночи человечностью собственного голоса. — Мы вместе со Стиви Рей смогли бы с этим управиться. Может, дерево еще не совсем потеряно. — Он улыбнулся. — Моя Красная исцелила меня — неужели не сможет исцелить дерево?

Дерево не ответило, но пока говорил, Рефаим поймал себя на странном ощущении дежа-вю. Как будто бы он был тут раньше, и не просто во время какого-то учебного дня. Он был тут раньше — с ветром под крыльями и с блистающей синевой полуденного неба, манившего его к себе.

У Рефаима дернулась бровь, он потер ее, чувствуя подступающую головную боль. Был ли он здесь днем, когда был вороном, и когда его человечность была скрыта так глубоко, что эти часы промелькнули затененной, неясной мешаниной картинок, звуков и запахов?

Единственным ответом Рефаиму стала тупая пульсация в висках.

Ветер прошелестел вокруг него, шурша упавшими ветвями, заставляя перешептываться редкие, потемневшие от зимы листья, все еще стойко цеплявшиеся к старому дубу. На мгновение показалось, что дерево пыталось с ним заговорить — пыталось поведать ему свои тайны.

Взгляд Рефаима вернулся к центру дерева. Тени. Содранной коры. Раздробленного ствола. Обнажившихся корней. Похоже, что земля рядом с деревом начала разрушаться сама по себе, будто под ней стала образовываться яма.

Рефаим вздрогнул. Там, под деревом ведь точно была яма. Та, что на протяжении веков удерживала Калону в его земляной темнице. Воспоминания об этих столетиях и жуткое, полуреальное существование, наполненное гневом, насилием и одиночеством, которыми он жил все это время, по-прежнему были частью тяжкого бремени, лежавшего на Рефаиме.

— Богиня, я знаю, ты простила меня за мое прошлое, и за это я буду вечно благодарен. Но не могла бы ты научить меня, как мне по-настоящему простить себя?

Ветерок прошелестел снова. Звук был успокаивающим, как будто древний шепот дерева мог быть голосом богини.

— Принимаю это за знамение, — Рефаим сказал вслух дереву, прижав ладонь к коре. — Я попрошу Стиви Рей помочь мне исправить разрушившую тебя жестокость. Скоро. Я даю слово. Я вернусь скоро. — Когда Рефаим ушел, продолжая патрулировать периметр школы, он подумал, что ему послышалось движение глубоко под деревом, и представил себе, что это старый дуб его поблагодарил.

Аурокс

Аурокс в волнении мерил шагами крохотную пещерку под разрушенным дубом. Три шага туда — поворот — а затем три коротких шага обратно. Туда и обратно, туда и обратно. Так он ходил и думал… думал… думал… отчаянно желая, чтобы у него был план.

Голова причиняла страдания. Костей при падении он не сломал, но шишка на голове вспухла и кровоточила. Он проголодался. И пить хотелось. Но понятно, что отдохнуть под землей будет трудновато, хоть его тело и обессилело, и выспаться нужно, иначе не исцелишься.

Ну почему он считал хорошей идеей вернуться в школу? И скрываться в том самом месте, где жили профессор, которого он убил, и парень, которого он убить пытался!

Аурокс спрятал лицо в ладонях. Не я! — Хотелось выкрикнуть ему. Это не я убивал Дракона Ланкфорда. Не я нападал на Рефаима. Я выбрал совсем другое! Но его выбор не имел никакого значения. Он превращался в зверя. И этот зверь оставил после себя лишь смерть и разрушения.

Придти сюда было глупостью с его стороны. Глупо верить, что здесь он сможет найти себя или сделать что-нибудь хорошее. Хорошее? Да если бы кто-нибудь узнал, что он прячется в школе, на него бы тут же напали, взяли под стражу, и возможно, даже убили. И хотя он здесь не для того, чтоб навредить, это тоже не имело бы значения. Он впитает ярость окружающих, и зверь выйдет наружу. А Аурокс был не в состоянии его контролировать. Сыны Эреба окружат его и закончат его ничтожное существование.

Я управлял им однажды. Я не напал на Зои. Но будет ли у него хотя бы возможность объяснить, что он не имел в виду ничего плохого? Будет ли хотя бы мгновение, чтобы проверить собственный самоконтроль и доказать, что он больше зверя у него внутри? Аурокс возобновил свои хождения. Нет, его намерения не имели значения ни для кого в Доме Ночи. Все они увидят только зверя.

И даже Зои? Даже Зои будет против него?

«Зои заслонила тебя от воинов. Именно благодаря ее заступничеству ты смог сбежать.» Голос бабушки Редберд успокоил его взвинченные мысли. Зои защищала его. Она верила — он мог контролировать зверя и не причинить ей вреда. Ее бабушка предложила ему убежище. Зои не могла хотеть его смерти.

В отличие от остальных.

Аурокс не винил их. Он заслуживал смерти. Несмотря на то, что в последнее время он начал что-то чувствовать, жаждать иной жизни, иного выбора — это никак не меняло прошлого. Он совершил насилие, мерзкое злодеяние. Он делал все, что приказывала ему Жрица.

Неферет…

Это имя, будучи лишь беззвучным, невысказанным шепотом его сознания, заставило содрогнуться возбужденное тело. Зверю у него внутри не терпелось отправиться к Жрице. Зверь у него внутри жаждал прислуживать ей.

«Я больше, чем зверь». Земля вокруг впитывала слова, глуша человечность Аурокса. В отчаянии он схватился за перекрученные корни и начал вытягивать себя наверх из грязной темницы.

«Это нужно исправить.»

Слова опустились к Ауроксу. Его тело оцепенело. Он узнал голос Рефаима. Бабушка сказала ему правду. Парень был жив. Незримое бремя Аурокса стало чуть легче. Хотя бы этой смерти не лежало на его совести.

Аурокс бесшумно скорчился, силясь расслышать, с кем же разговаривал Рефаим. Он не ощущал гнева или насилия. Определенно, если бы Рефаим каким-нибудь образом прознал о том, что Аурокс прячется так близко, парень испытывал бы чувство мести, ведь верно?

Время, казалось, замедлилось. Ветер усиливался. Аурокс мог слышать, как он свистел над ним сквозь сухие листья поломанного дерева. Он уловил слова, прилетевшие с прохладным воздухом: «управиться… дерево… Красная исцелила…» Ничто в голосе Рефаима не таило злого умысла, казалось, он просто размышлял вслух. А затем ветер принес ему мольбу парня: «Богиня, я знаю, ты простила меня за мое прошлое, и за это я буду вечно благодарен. Но не могла бы ты научить меня, как мне по-настоящему простить себя?» Аурокс затаил дыхание.