Андреи Синицын - Фантастика 2002. Выпуск 3

• Название: Фантастика 2002. Выпуск 3
• Автор: Андреи Синицын
• Издательство: М.: ООО Ф22 «Издательство АСТ», 2002. — 621, [3] с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-016371-1

Издательство ACT предлагает вам ОЧЕРЕДНОЙ сборник повестей и рассказов «Фантастика — 2002/3».

Дмитрий Володихин, Владимир Васильев, Леонид Каганов, Александр Громов, Василий Головачев, Дмитрий Скирюк — и многие другие!

---

Я снова почувствовал себя уверенно. Решил, что развязка наступит скоро, на днях. Благополучная развязка, само собой.

Все шло к этому.

18

— Ты слишком уверен в своем суперподполковнике, — сказал Хуч. — А он действует по стандартной, примитивной схеме. Почему ты решил, что наш преступник Игорь укладывается в стандарты?

— Никто ничего не решил, — огрызнулся я. — Просто мы с Ольгиным работаем, решаем ситуацию. А ты ни черта делаешь, балбесничаешь, читаешь какие-то дурацкие книжонки.

— Это сборники научных статей, — Хуч с любовью провел пальцами по стопке истрепанных брошюр, — начиная с пятьдесят восьмого года и заканчивая две тысячи первым. Все они посвящены высшей нервной деятельности. Я притащил их из медицинской библиотеки.

— Для чего тебе нужна эта заумь?

— Наши узоры. Все дело в них. Тебе никогда не хотелось узнать, откуда они появились? Ты же не думаешь, что их изобрел пролетарий-плиточник?

— Понятно… — Я картинно сложил руки на груди. — И что тебе удалось откопать?

— У этих трудов есть одна интересная особенность — все они написаны учеными нашего города.

— И что с того?

— По данным конференции, феномен снижения уровня олигофрении имел место только в Нижегородской области, больше нигде. Из этого можно сделать вывод, что узоры были разработаны в Нижнем.

— Ты хочешь найти людей, которые это сделали?

— Да, конечно.

— Их убил Игорь, — жестоко сказал я. — Убил, закопал, на дощечке написал. Технологию присвоил себе. А мы разберемся с ним самим — другого выхода у нас нет. На этом закончится плохая история и начнется история хорошая. Я назначу тебя, Хуч, главным координатором по исключительно гуманному применению наших графических комбинаций. Нобелевку можешь забрать себе — думаю, это будет Премия Мира. Не нужны нам создатели узоров — старых и новых. Будем надеяться, что их нет в живых. Эта игрушка слишком опасная, дорогой мой Хуч.

— Игорь пудрит нам мозги, — встревоженно сказал Хуч. — Он обманывает нас, и пока я не могу понять в чем. Нам нужна информация, как можно больше достоверной информации. Иначе он обведет нас вокруг пальца.

— Виталия Сергеича не обведет! — уверенно заявил я.

Виталий Сергеевич Ольгин уселся в кресло, открыл кейс и кинул на стол пяток цветных глянцевых фотографий:

— Его физиономия?…

— Он самый, — сказал я, морщась от пикантной смеси удовольствия и отвращения. — Толстая рыжая сволочь. Как его зовут, узнали?

— И в самом деле Игорь. Игорь Федорович Сяганов. Живет на отшибе, на окраине Сормова. Адрес известен. Занятная у него там избушка…

— Сяганов? — Хуч оживился. — Знакомая фамилия. Где-то я ее видел…

— Подожди! — Я нетерпеливо махнул рукой. — Виталий Сергеевич, как вы его зацепили?

— Очень просто. Он регулярно следит за вашей квартирой. А я — за ним. У него «Жигуль» третьей модели, старый, но в приличном состоянии. Стекла — высокой степени тонирования. Каждый день с двух дня до десяти вечера Сяганов проводит на улице, выходящей к вашему подъезду. Несколько раз сопровождал вас, Дмитрий, по пути следования вашего автомобиля.

— Вот гад, — выдохнул я. — Ну ладно, попался, голубчик. Когда брать его будем?

— Брать? — Брови подполковника приподнялись как бы в искреннем недоумении. — Что значит — брать?

— Как что? — На этот раз удивился я. — Мы приходим к нему в дом, берем его за хибон и… как бы это сказать… нейтрализуем. Потом забираем то, что принадлежит нам. А потом уезжаем.

— А в его доме есть что-то, принадлежащее вам? — Ольгин хитро прищурился.

— Есть.

— Все это незаконно, господа, — спокойно сказал Ольгин. — Абсолютно незаконно. Действия, которые вы планируете, грозят вам статьей Уголовного кодекса Российской федерации. Точнее, сразу тремя статьями.

— Я ничего не планирую, — тут же забормотал Хуч. — Митя, я же тебе говорил, зря ты все это, ничего не выйдет…

— Помолчи, — оборвал я его. — Виталий Сергеевич, давайте говорить откровенно. Как вопросы такого рода решаются в вашем агентстве? Вы же их как-то решали до сих пор? Вы сами говорили, что для вас нет невозможного.

— Говорил… — Ольгин забарабанил пальцами по столу, полез за очередной сигаретой. — Можно, конечно, решить, если постараться, но сложно, сложно… Во-первых, у этого вашего Игоря не дом, а настоящий бастион. С виду — обычное одноэтажное строение, примыкает к заброшенному складу. Участок шесть соток, окруженный деревянны»: забором. Но есть основания подозревать, что на территории участка имеются подземные помещения, связанные с территорией склада. Я видел, как субъект наблюдения заходил в свой дом и через десять минут выходил с территории склада. Что там — просто туннель? Вряд ли. Я думаю, что там могут быть обширные помещения, защищенные современными техническими средствами. Значит, захватить субъекта на его территории будет не так-то просто, потребуется создание опергруппы из трех-четырех человек. Естественно, поскольку операция незаконна, всем им придется прилично заплатить…

Ольгин выразительно посмотрел на меня.

— Естественно. — Я кивнул.

— Дальше: поскольку дом находится в населенном районе, операцию захвата могут наблюдать немало свидетелей. А это — немедленный вызов милиции и большие неприятности. Поэтому вопросы с УВД нужно решить заранее. Получить, так сказать, негласное разрешение. Лучше даже, чтобы во время операции присутствовал наш человек из Сормовского отдела УВД. Само собой, не бесплатно, человека нужно отблагодарить.

Я снова кивнул.

— В общем, то, чего вы хотите, будет стоить приличных денег, — резюмировал подполковник.

— Сколько именно?

— Нужно посоветоваться с людьми, все обсчитать…

— Не тяните кота за хвост, — сказал я. — Вы прекрасно знаете, сколько это стоит. Говорите. Мне нужно знать, потянем ли мы такое.

— Тридцать тысяч долларов.

Ольгин назвал сумму явно наобум, завысил ее раза в два, в расчете, что я начну торговаться и снижать цену. А я едва не взвыл от восторга, едва удержался, чтоб не заорать: «Да, да!!!»

Что такое тридцатка по сравнению с двумястами тысяч? Мелочь. Зато мы будем единственными владельцами уникальной технологии. Монополистами. Будущее уже рисовалось мне в виде орла с золотыми крыльями и алмазной головой, парящего в недосягаемой для простых смертных высоте.

— Это возможно, — сказал я, задумчиво почесывая подбородок. — Тридцать, конечно, много, но… скажем так, двадцать пять — сумма вполне реальная.

На этот раз чуть не взвыл Ольгин. Счастливые чертики запрыгали в его глазах.

— Что ж, — произнес он не менее флегматично, чем я, — пожалуй, на такой сумме мы и остановимся. Через неделю можно будет все сделать.

— Почему через неделю? Что, раньше нельзя? Завтра-послезавтра?.

— Завалить все дело хотите? Я должен как следует обследовать территорию субъекта. Пока он следит за вами, порыскать по его владениям и выяснить, что нас там может ждать. Произвести, так сказать, рекогносцировку. Со своими хлопцами, опять же, договориться, подобрать надежных ребят, оргвопросы решить.

— Три дня, — сказал я.

— Пять. Никак не меньше. И аванс. Три тысячи прямо сейчас.

На том и сошлись.

19

Едва мы прибыли с Хучем домой, как он бросился к своим научным брошюркам и начал их ворошить. Через пять минут издал победный клич — я едва не оглох.

— Сяганов! — вопил он. — Сяганов! Ну конечно, он самый!

— Что означают сии истошные крики? — осведомился я.

— Профессор Сяганов Федор Андреевич. Такое сочетание тебе о чем-нибудь говорит?

— Похоже, что это папаша нашего Игоря Федоровича.

— Наверняка так и есть! Сяганов — известный нейрофизиолог, он занимался исследованиями неокортекса еще в шестидесятых-семидесятых.

— Ты становишься умнее меня, Хуч, — заметил я. — Говоришь слова, которых я не знаю.

— Неокортекс — это определенные участки серого вещества головного мозга. Понятно?

— Более или менее.

— Мы найдем этого профессора! — Хуч пришел в небывалое возбуждение, скакал козлом по своей захламленной комнате и сшибал все на пол. — Мы поговорим с ним! Мы узнаем, как все это произошло.

— Хорошо, — согласился я. — Найдем, поговорим. Если он еще жив, конечно.

Честно говоря, мне было ни капли не интересно. Мой золотой орел не нуждался в подпорках. Но так желал Хуч, а желание Хуча надлежало исполнить.

Я любил Хуча как младшего братишку. Мне было приятно исполнять его детские прихоти.

Профессор жил в десяти минутах ходьбы от нас, в старом «сталинском» доме. Он сам открыл нам. Вежливо поздоровался и повел по темному коридору, пропахшему мышами и стариковским одиночеством.