Дэниэл Абрахам - Путь Дракона

• Название: Путь Дракона
• Автор: Дэниэл Абрахам
• Жанр: Фэнтези

Лето — пора войны для Вольных Городов.

Капитан Маркус Вестер стремится выбраться из Ванаи до того, как начнутся сражения. Его лучшие дни давно позади, и работа простым охранником каравана выглядит предпочтительней службы в войске какого-то местного князька. Даже на маленькой войне можно расстаться с жизнью. Но капитану нужны люди, которыми он будет руководить, а солдаты Вестера были арестованы и зачислены в ряды армии правителя Ванаи.

Перед Ситрин Бел Саркур стоит задача — вывести из зоны военных действий «сокровища нации». Воспитанная Банком Медеана сирота остается последней надеждой владельцев банка на то, что их активы не попадут в руки захватчиков. Но Ситрин всего лишь маленькая девочка, которая ничего не знает о караванах, войне и опасностях. Все ее знания касаются денег и банковского дела, но хватит ли этого, чтобы пережить следующие месяцы?

Жедер Паллиако, наследник виконта Ривенхалма, больше интересуется философией, чем военным делом. Но это слабая отговорка для солдата и тем более для пешки в военных и политических играх. Но он даже представить себе не может, в кого превратится в конце своей первой военной кампании, в героя или злодея. Маленькие люди добиваются великих свершений, но Жедера вряд ли можно назвать маленьким…

Катящиеся камушки могут вызвать оползень. Небольшая летняя дуэль между аристократами стремительно превращается в нечто опасное для всего королевства. Темные силы старательно раздувают огни, способные охватить целый регион, заставив его ступить на путь дракона — путь войны…

---

— Я не получаю от вас приказы, капитан, — сказала она, делая последнее слово оскорблением. — Я плачу вам, так что делайте то, что я вам скажу. А сейчас уходите.

— Я не дам вам упустить все, над чем вы работали.

— Я работала над спасением денег банка. Я сделала это. Так что вы правы. Я победила. А сейчас уходите.

— Ты хочешь сохранить сам банк.

— А камни хотят летать, — сказала она. — Но у них нет крыльев.

— Так найди способ, — сказал он почти что с нежностью.

Это было слишком. Ситрин издала крик бессловесной ярости, села и что есть силы швырнула в него подушку. Она никогда больше не хотела плакать, и вот она здесь, и плачет.

— Я сказала, убирайся! — кричала она. — Ты здесь никому не нужен! Я расторгаю твой контракт. Забирай свое жалование, своих людей, и запри за собой дверь.

Вестер сделал шаг назад. Весь воздух вышел из груди Ситрин, и она попыталась втянуть в себя свои слова обратно. Он нагнулся, поднял ее подушку двумя пальцами, и швырнул в ее направлении. Та шмякнулась на кровать возле нее с мягким звуком, как будто кого-то ударили в живот. Он пнул один из пустых бурдюков носком сапога, и сделал долгий, глубокий вздох.

— Помни, что я пытался привести тебя в чувство, — сказал он.

Повернулся. Ушел.

Она знала, что боль придет, готовилась к ней, поэтому мука осознания факта, что он покинет ее, не стала для нее сюрпризом. Сюрпризом стало то, что даже зная об этом, будучи к этому готовой, отчаянье может настолько захлестнуть ее. Словно что-то умерло в ней на пол-пути между горлом и сердцем, и гнило, свернувшись в клубок глубоко внутри. Она слышала, как он спускается по лестнице, каждый шаг тише предыдущего. Ситрин схватила грязную подушку, и выплеснула в нее свой крик. Казалось, прошли дни, она продолжала кричать, тело сотрясалось от голода, истощения и отравления вином, пивом и элем. Мышцы спины и живота свело судорогой, но она могла контролировать свой крик и плач не более, чем дыхание.

Снизу послышались голоса. Маркус Вестер и Ярдем Хейн. Ярдем прогрохотал что-то, что по ритму она опознала как "Да, сэр", хотя слова до и после были неразборчивы. Потом более слабый, тонкий голосок. Должно быть Таракан.

Все уходят. Все до единого.

Ну и хрен с ними.

Ничего не имело значения. Ее родители умерли так давно, что она не помнила их. Магистр Иманиэль, Кам и Безель, все мертвы. Горд ее детства сожжен и разрушен. А банк, единственное, чем она когда либо занималась, отберут у нее сразу же, как только приедет ревизор. Она не могла даже представить, что когда нибудь уход нескольких охранников будет иметь значение.

Но он имел.

Медленно, очень медленно, буря внутри нее улеглась. Полностью стемнело, а крошечные капли дождя барабанили в окно, будто кто-то постукивал ногтями. Она потянулась за бутылкой вина рядом с кроватью, и с удивлением обнаружила ее пустой. Но еще осталась другая. И бочонок пива. С ней все будет в порядке. Единственное, что ей нужно, восстановить силы. Несколько минут, это все, что ей необходимо.

Она еще не совсем проснулась, когда послышались шаги. В начале мерный топот у основания лестницы, а после, еще до того, как достигли верха, более тяжелые и глухие. Что-то врезалось в стену дома, и Ярдем хмыкнул. Послышался хлюпающий звук, который мог быть и дождем, стекающим с крыши, но казался более близкого происхождения. Показался свет. Фонарь, в руке у Вестера. А за ним Ярдем Хейн и два куртадамских стражника боролись с медным тазом, футов четырех в длину.

— Нужно было вначале затащить его, а потом уже наполнить, — напряженно сказала Энен.

— Это мы еще посмотрим, — ответил Маркус.

Через дверной проем она увидела, как трое охранников поставили таз. Высотой он был Маркусу по колено, и в нем хлюпало.

— Что вы делаете? — спросила Ситрин, голос был более тонкий и слабый, чем она ожидала.

Не обращая на нее внимания, Ярдем передал пузатый каменный кувшин капитану, и стал зажигать свечи и лампы в главной комнате. Два куртадамца отдали честь, и начали спускаться по лестнице. Ситрин села, опираясь на руку. Маркус подошел к ней, и прежде чем она смогла его остановить, схватил ее за волосы, и потащил с постели. Ее колени ударились о пол с глухим стуком, и вспышкой боли.

— Ты что творишь? — заорала она.

— Сперва я пытался говорить, — сказал Вестер, и толкнул ее в таз. Вода была теплой. — Скидывай эти тряпки, или я сделаю это.

— Я не собираюсь…

В мигающем свете свечей выражение его лица было жестким и неумолимым.

— Я уже видел девочек раньше, и меня не удивить. Мыло здесь, — сказал он, вручая ей каменный кувшин. — И обязательно вымой волосы. Они настолько сальные, что могут загореться.

Ситрин поглядела на кувшин. Он оказался тяжелее, чем она думала, с плотно притертой крышкой. Она не могла сказать, когда мылась в последний раз. Когда он снова заговорил, голос его был тихим.

— Либо ты это сделаешь, либо я.

— Не смотри, — сказала она, и лишь слова прозвучали, как она осознала, что подписала контракт, требований которого не знала. Она чувствовала лишь облегчение, что они не покинули ее.

Маркус издал звук раздражения, но отвернулся лицом к лестнице. Ярдем деликатно кашлянул, и вышел в спальню. Ситрин сняла костюм извозчика и встала на колени в тазу. Воздух остудил кожу. Рядом плавала вырезанная из дерева чаша, и она принялась поливать себя из нее. Она и представить себе не могла, насколько была грязной, пока не помылась.

Знакомый голос раздался с лестницы.

— Она там? — спросила Кэри.

— Да, — ответил Маркус. — Бросай сюда.

Лицедейка хмыкнула, и Маркус шагнул вперед, выхватывая из воздуха перевязанный веревкой сверток с одеждой

— Мы будем внизу, — сказала Кэри, и дверь в покои Ситрин открылась и закрылась. Маркус развязал веревку, и развернул мягкую фланель. Ситрин взяла полотенце из его рук.

— Вот еще чистое платье, — сказал он. — Скажешь, когда будешь готова.

Ситрин дрожа вышла из ванны, и быстро вытерлась. Вода в тазу стала черной, поверх плавали хлопья пены. Выхватив у него платье, Ситрин узнала в нем одно из платьев Кэри. Оно пахло гримом и пылью.

— Готово, — сказала она.

Из ее спальни вышел Ярдем. Он приспособил одеяло в качестве мешка, и наполнил его пустыми бурдюками и бутылками. Бочонок и оставшаяся бутылка были обречены. Она потянулась, собираясь сказать ему оставить их, но не сделала этого. Тралгу приподнял ухо, звякнула серьга. Она позволила ему пройти.

— Еда на подходе, — сказал Маркус. — У тебя все банковские книги здесь?

— Книга проводок по счетам в кафе, — сказала она. — И копии нескольких договоров.

— Пошлю кого нибудь. Выставлю стражу у подножия лестницы и под этим окном. Никакого пойла крепче, чем кофе. Ты останешься здесь, пока не скажешь, что нам делать, чтобы сохранить этот банк для тебя.

— Ничего, — ответила она. — Мне запрещено проводить любые переговоры или торговые сделки.

— И Бог свидетель, нам не хотелось бы идти против правил, — сказал Маркус. — Ты скажешь, что тебе нужно. Все время от времени порядком нажираются из жалости к самому себе, но довольно. Ты будешь трезвой, и сделаешь то, что нужно. Ясно?

Ситрин шагнула ближе, и поцеловала его. Губы его были неподвижны и неуверенны, щетина колючей. Он был третьим мужчиной, которого она целовала. Сандр, Квахуар и капитан Вестер. Он сделал шаг назад.

— Моя дочь была не намного младше тебя.

— Ты поступил бы с ней так? — спросила она, указывая на таз.

— Я сделал бы для нее все, — сказал он. И после- Я прикажу убрать ванну, магистра. Вы хотите чтобы мы принесли кофе, поскольку нам все равно придется посылать в кафе за книгами?

— Там закрыто. Ночь на дворе.

— Для меня сделают исключение.

— Тогда да.

Он кивнул, и стал спускаться по лестнице. Ситрин села за столик. Звуки дождя смешивались с голосами снизу. Конечно же, ничего нельзя сделать. Все тщеты мира не изменят одной единственной цифры, занесенной в ее книги. Что написано пером… Пришли Ярдем с двумя куртадамцами и унесли таз. Появился Таракан с миской рыбного супа со сливками, отдававшим черным перцем и морем. К нему прекрасно бы подошла кружка пива, но она знала, что лучше попросить. Сейчас сгодится и вода.

Голова казалась хрупкой, могущей разлететься от малейшего толчка, но она все таки попыталась представить себя на месте ревизора из Карса. Что увидит он, просмотрев книги? Она начала с самого первого составленного ею инвентаризационного списка. Шелк, табак, драгоценные камни, ювелирные украшения, специи, серебро и золото. Пухлый антеец на мельничном пруду украл часть, и ее оценка утерянного была зафиксирована, черные ряды цифр на кремовой бумаге. Это было в начале. А теперь, как она этим распорядилась.

Листая страницы, она испытала ностальгию, Сухой шелест бумаги, а вот и еще один обломок из только что прошедшего золотого века. Договор и квитанция на квартиру, которую она купила у игрока. Лицензия на тонкой гладкой бумаге с печатью, знаменующая открытие банка. Она провела по ней кончиками пальцев. Не прошло и года, как она начала. А казалось, целая жизнь. Далее, контракты на партии товаров с торговцами специями и тканью. Ее расчеты, их, и окончательный доход от продаж. Драгоценности всегда были проблемой. Она стала размышлять, можно ли было найти лучший способ избавиться от них, чем тот, который она избрала. Возможно, если бы она дождалась суда из Наринисла. Или поместила их на комиссию в торговый дом, ориентированный на экспортную торговлю. Тогда бы ей не пришлось лично заниматься сбытом. Ладно, в следующий раз.