Ольга Горовая - Любовь как закладная жизни

• Название: Любовь как закладная жизни
• Автор: Ольга Горовая
• Жанр: Современные любовные романы

Десять лет назад их объединил случай, ее беда и чужая жадность. А разъединяла целая жизнь. Два человека из разных миров: Вячеслав Боруцкий — бандит, заправляющий криминалом города, и Агния Сотенко — сирота, собирающаяся стать оперной певицей. Они нашли друг в друге то, чего никто из них не искал и не мог предположить. А спустя несколько лет — потеряли столько, что не каждый сможет вынести. Можно ли забыть о боли и собственной вине? Можно ли исправить чужое зло, переломившее жизнь надвое? И можно ли победить в себе зависимость, которую никогда и не думал начинать?

Кто-то бы сдался и опустил руки, но эти двое слишком упрямы, чтобы хотя бы не попробовать.

---

Как ни странно, ему тоже было хорошо. Просто офигеть, насколько, несмотря на весь напряг с контролем.

— Вадик, — набрав на коммутаторе администратора, он косо глянул в сторону девчонки. Она крутила руку, рассматривая браслет. Даже губу закусила, от внимания, что ли? — Пусть мне в кабинет принесут кофе, нет, не крепкий, обычный. И шампанского. Да, два.

Распорядившись, он небрежно бросил трубку и повернулся к Бусинке. Она наблюдала за ним с любопытством, даже от браслета отвлеклась.

— Что, Бусинка, Новый год, по ходу, не кофе же ты со мной будешь чокаться, — подмигнул ей Боров.

— Здорово, — похоже, ей понравилась эта перспектива. Во всяком случае, в глазах Бусинки ему почудились веселые и радостные искорки.

Не совсем уверенный, что это лучший метод, он все же понадеялся, что сумеет хоть как-то реабилитировать почти испорченный вечер.

И тут он вспомнил о том, что вполне могло дополнить впечатления. Не центральная площадь города, конечно, но все же. Боров глянул на часы — семь минут еще есть, потом надо выходить.

Официант постучал в двери кабинета через четыре минуты. Забрав у него бутылку с бокалами и кивком головы велев поставить кофе на стол, Боров отправил парня. Сам открыл и наполнил бокалы. Отставил бутылку. Глянул на малышку, с интересом наблюдающую за каждым его действием и, усмехнувшись, поманил ее к себе пальцами.

Опустив ноги, она не глядя нащупала туфли, продолжая следить за ним, а у него кровь горела от этого безыскусного и открытого взгляда, полного интереса и чего-то того, что так будоражило его последние недели.

— Держи.

Ничего не объясняя, он вручил ей оба бокала и аккуратно подтолкнул в сторону двери. У вешалки притормозил, сдернул свое пальто, перекинув его через руку и, забрав у нее свой бокал, потянул Бусинку по коридору, к черной лестнице.

— А мы куда, Вячеслав Генрихович? — С любопытством уточнила его девочка.

— На крышу, — с ухмылкой ответил он, — не могу же я совсем тебя праздника лишить. Итак, ни елки, ни стола, ни фига…

— Зато вы есть.

Она прошептала это тихо. Он даже обернулся, чтобы глянуть ей в глаза, не уверенный что правильно расслышал. Но освещение здесь было настолько плохим, что он и лица ее не видел, не то, что глаза.

— А зачем нам на крышу?

Это она, что, спрыгивает с предыдущей темы? Ладно. Допустим, ему не послышалось.

— Увидишь, — пообещал он, и потянул ее дальше, крепко сжав одной рукой ее ладонь, свободную от бокала.

Как назло, еще и петли заело. И все-таки, они успели.

Она с некоторой опаской вышла на холодный ночной воздух, сразу поежилась, хоть и старалась держать бокал так, чтоб не пролить шампанское. Боров встряхнул пальто и, обхватив ее плечи, укутал девчонку в него. Притянул еще ближе к себе.

— Ну что, с Новым годом, маленькая? — Вячеслав поднял свой бокал.

— Думаете, уже пора? — уточнила она с робостью и подняла свой.

— Думаю… — он глянул на окрестности, прекрасно просматривающиеся с крыши, — да.

Он легонько ударил стеклом о стекло. Но звон заглушил грохот и яркая вспышка фейерверка, вдруг взорвавшегося, казалось, у них над головами.

Агния ойкнула и резко дернулась, прижавшись к нему всем телом. Боров спрятал довольную усмешку за бокалом и щедро глотнул вина. Не то, чтобы он то любил, но зато хорошее.

Вслед за первой, последовала вторая вспышка. И третья. Теперь фейерверки начали взрываться в ночном небе над всем городом, без перерыва озаряя их лица то золотыми, то синими, то красными всполохами. Стало шумно и потянуло порохом.

— Точно наступил, давай, пей, — подмигнул он малышке, смутившейся и растерявшейся из-за своего испуга.

То ли из-за этого смущения, то ли следуя его примеру, Бусинка залпом выпила чуть ли не все шампанское. Опустила бокал. И запрокинула голову так, что уперлась затылком ему в плечо, а спиной откинулась на грудь Вячеславу. Он не противился, продолжая крепко обнимать ее за пояс. А Бусинка с восхищением уставилась на это «светопреставление», то и дело пытаясь что-то ему показать. Бесполезно, кстати, он смотрел только на нее счастливое лицо и восхищенные глаза, слегка «поплывшие» из-за шампанского, выпитого залпом. Но девчонке необязательно было знать, что он невнимателен. Потому Боров кивал тогда, когда это казалось ему правильным.

Они простояли на крыше минут двадцать, наверное. Пока не исчезла самая последняя вспышка фейерверка и не затихли все крики празднующих на улице.

— Здорово, — с каким-то благоговейным восторгом выдохнула его девочка, все еще глядя в уже темное небо, — так здорово! Спасибо!

Вячеслав не успел сказать «не за что». Резко развернувшись в его руках, так, что даже немного покачнулась, Агния вдруг приподнялась на носочки и с силой прижалась к его губам.

Ее руки обвили его шею.

Его будто током шибануло. Дыхание стало в горле и руки сами дернулись, сжимаясь безумно сильно, пальцы впились в ее спину, продавливая ткань пальто. Вячеслав попытался удержаться и не поддаться, не позволить своим губам завладеть ее ртом, не ворваться внутрь языком. Он старался, лишь мягко разомкнув губы, позволяя ей делать то, что хочется, чтобы теперь не испугать ее. Когда все желаемое было так близко.

И будь он проклят, если это не было самым настоящим, пусть и неумелым поцелуем!

Глава 18

Девять — восемь лет назад

Все в этом моменте вызывало в ней ошеломление. И восторг от наблюдения за фейерверками, и радость от того, что Боруцкий был рядом с ней, обнимал ее, укутал в свое пальто и крепко держал руками, пряча от зимнего холода. И какая-то легкость, головокружение от шампанского, после того, как она целый день ничего не ела. И его губы, его запах, его вкус — терпкий, чуть горьковатый — будоражащий, сотрясающий своей непривычностью и необычностью каждую ее клеточку. И чуть колючее прикосновение его щек к ее губам, к ее щекам, когда она прижалась к нему в этом сумасшедшем и довольно сумасбродном поцелуе.

На Агнию обрушилось столько всего, что разум растворился, капитулировав перед незнакомыми и покоряющими чувствами. И так хотелось чего-то большего, чего-то более сильного, глубоко, близкого с ним. Но…

Секунды шли, и восхищенное эйфоричное возбуждение, удовольствие от того, что она решилась прикоснуться к нему, все больше сменялось в Агнии стыдом и отчаянием. Все было совсем не так.

Он не оттолкнул ее. Нет.

Но и не целовал в ответ так, как это было однажды. Вячеслав Генрихович, со всей очевидностью, не торопился ответить на безрассудный поступок Агнии.

О, нет, он не оттолкнул. Но и его реакция ничем не напоминала тот сокрушающий и покоряющий поцелуй, который Агнии довелось испытать однажды. Он просто мягко поддался, похоже, жалея наглую девчонку, сохраняя ей хоть какие-то остатки самоуважения своей сдержанностью.

О, Господи!

Она зажмурилась и отступила, наклонив голову, не имея сил посмотреть ему в лицо.

— Простите, — хрипло и подавлено прошептала она.

Агния попыталась высвободиться из рук Вячеслава Генриховича, но тот, как ни странно, не торопился отскакивать от нее, радуясь своему освобождению от ее приставаний. Господи, как противно-то! И стыдно. До ужаса просто.

Боруцкий почему-то молчал. И даже не дышал, кается. Во всяком случае, она не слышала звуков его вдохов, хотя на крыше сейчас было очень тихо. Даже слишком. Она готова была молиться о прежнем грохоте, лишь бы как-то избавиться от этой катастрофичной ситуации. И своего полного провала.

— Бусинка… — Боруцкий резко выдохнул. Ну, точно, он не дышал. Ему было так противно, что она к нему полезла?

Агния до боли закусила губу. И снова дернулась в сторону.

— Извините, Вячеслав Генрихович! Я… Не думала. Не собиралась… О, Господи! Извините меня! — она прижала ладони к пылающему от стыда лицу.

Он совсем не ослабил захват своих рук. И не позволил ей отступить от него больше, чем на полшага.

— За что? — Его голос почему-то звучал так же хрипло, как и ее. И как-то… озадаченно, что ли.

— Что «за что»? — находясь не в самом лучшем и светлом состоянии разума, переспросила она, так и не решившись поднять на него глаза.

Он откашлялся. И она ощутила, как он коснулся рукой ее макушки, поглаживая. Словно пытался успокоить Агнию. Сверху вниз, от макушки к затылку. Это было очень приятно. Но и так унизительно, учитывая то, что он, вероятно, пытался просто успокоить ее как оплошавшего ребенка.

— За что извинить? — уточнил он свой вопрос, продолжая гладить рукой ее волосы, а второй обнимать Агнию за пояс.

Агния замерла. Не столько от слов, сколько от напряженного тона. Такого… такого… словно он пытался больше утаить, чем сказать. Или она просто напилась и ей чудилось и виделось невесть что во всем вокруг. И стыд все еще довлел над остальными чувствами.