Ольга Горовая - Любовь как закладная жизни

• Название: Любовь как закладная жизни
• Автор: Ольга Горовая
• Жанр: Современные любовные романы

Десять лет назад их объединил случай, ее беда и чужая жадность. А разъединяла целая жизнь. Два человека из разных миров: Вячеслав Боруцкий — бандит, заправляющий криминалом города, и Агния Сотенко — сирота, собирающаяся стать оперной певицей. Они нашли друг в друге то, чего никто из них не искал и не мог предположить. А спустя несколько лет — потеряли столько, что не каждый сможет вынести. Можно ли забыть о боли и собственной вине? Можно ли исправить чужое зло, переломившее жизнь надвое? И можно ли победить в себе зависимость, которую никогда и не думал начинать?

Кто-то бы сдался и опустил руки, но эти двое слишком упрямы, чтобы хотя бы не попробовать.

---

— Человек, как человек. — Агния пожала плечами, напоминая себе, что не стоит слишком уж перенимать стиль высказываний Боруцкого.

Все-таки, это было совсем неправильно, как бы ее кто-то ни раздражал или не надоел. Не стоило скатываться до откровенной грубости. И повторять те слова, которые, определенно, не могли быть оправданны никакими обстоятельствами в ее ситуации. Мало ли кто там, что в ее обществе употребляет.

Родители об этом ей всегда напоминали раньше.

— Ну, какой он, расскажи? — С любопытством спросила Лена. — Ты бери еще, чего стесняешься? — Соседка подвинула в ее сторону вазочку с печеньем.

Агния задалась вопросом, заметила ли девушка то, с какой жадностью она смотрит на угощение? И будет ли очень нагло попросить еще чая?

— А зачем тебе? — Не справившись с собой, Агния все же взяла очередное печенье.

Надо было поесть утром. Но она уже смотреть не могла на лапшу, которая составляла основу ее рациона последние три недели. Хорошо, что скоро ей идти на работу, хоть поужинает нормально. Агния, конечно, старалась не наглеть, питаясь там, и брала понемногу, хоть Семен Владимирович и разрешал всем сотрудникам питаться на кухне. Но она все же контролировала себя. Потому что иногда ей казалось, что она готова проглотить целиком бегемота, а не то, что какую-то отбивную или картошку. Деньги, что она отложила себе, подходили к концу. Регулярный проезд до консерватории и домой, до ресторана и обратно, плата за квартиру, и мелкие траты в самой консерватории, где, кажется, постоянно надо было на что-то сдавать взносы, изрядно подточили сбережения Агнии. А еще у нее начали протекать сапоги, и пришлось купить новые, ведь за окном ноябрь, не за горами уже и холода с морозами. Правда, на очень хорошие — денег не хватило, тогда бы пришлось до следующе зарплаты жить совсем впроголодь, и Агния купила «хоть какие-то», чтоб эту зиму пережить. Да и чай подходил к концу, поэтому она его берегла. Оставляла только для приходов Вячеслава Генриховича, тем более что тот любил пить очень крепкий. Сама же Агния все чаще пила просто кипяток, растворяя в том один леденец со вкусом «Дюшеса», которых купила целый килограмм по причине дешевизны. Собственно, она и сейчас сидела тут, у Лены, потому что чая очень захотелось, и печенья, вот и не сумела придумать причин отказаться, когда соседка позвала.

Ну да ничего.

Зато она ни капли не жалела о том, что отнесла все деньги в церковь, с просьбой помолиться о прощении грехов для Боруцкого. Ни на секунду не усомнилась в этом решении. А зарплата уже скоро, она протянет. И снова часть в церковь отнесет.

Агния теперь и сама в два раза больше молилась о Вячеславе Генриховиче, если честно, даже боясь представить, за какие же именно грехи просит Господа того простить. И о себе молилась. О том, что оказалась недостаточно чуткой и сострадательной, так мало заботясь о здоровье парней, по сути, пострадавших из-за того, что она говорила, не подумав. Из-за того, что она не желала смотреть правде в глаза о том, кто же такой Боруцкий. Ей было стыдно из-за своего отношения к Сашке. Тот все еще находился в больнице из-за сложного перелома ноги и, судя по рассказам, выписать его должны были еще нескоро. Агния чувствовала себя виноватой перед ним. Ощущала укоры совести из-за того, что так и не решилась пойти — проведать, извиниться лично. Ведь, наверняка, тот знал из-за кого его так избили. И ведь не за какое-то страшное дело, а из-за глупых и несерьезных, ошибочных действий спьяну.

Но все же она к нему не пошла. И знала, что не пойдет.

Агния просила в молитвах быстрого и легкого выздоровления для Саши. Но это было лишь упоминанием. Едва ли не все ее молитвы, и утренние, и вечерние, были направленны лишь за одного человека. Но даже так, Агния опасалась, что этого будет недостаточно.

Почему она вообще решила за него молиться после всего, что узнала и поняла? Бог знал лучше, наверное, Агния же еще не знала, и думать не хотела. Но и лишаться Боруцкого — не желала. Не могла. Не хотела! И не из-за всех его подарков, не из-за доброты к ней и внимания, даже. А потому, что проводя с ним время, все больше осознавала — он для нее особенный человек. Такой, каким другие никогда не станут. Никогда не займут в ее душе того места, какое уже прочно занял Вячеслав Генрихович, даже если он самый настоящий бандит. И не так уж важно, если он на нее никогда и не посмотрит иначе, чем на подопечную…

— Эй, Агния, ты что, уснула?

Она встрепенулась, оторвав глаза от чашки.

Лена смотрела на нее с веселым любопытством.

— Прости, что-то я устала сегодня. Сама не замечаю, как отвлекаюсь и задумываюсь над всякой всячиной. — Агния смутилась.

— Ничего, я и сама устаю, понимаю, какого это, и работать, и учиться. Ведь и за квартиру платить как-то надо, и на какие-то деньги жить. Так мне хоть родители еще помогают. А как ты справляешься, не представляю. — Лена с сочувствием покачала головой и долила ей еще чая. — Тебе совсем никто не помогает? Или крестный твой все же, что-то дает? Как-то поддерживает? Он кем работает?

— А что? — Агния как-то насторожилась.

Лена собиралась стать судьей, как закончит юридический. А кем был Вячеслав Генрихович у Агнии уже вопросов не осталось. И она вдруг испугалась — а не знает ли Лена что-то о Боруцком? Не пытается ли найти того, чтобы сообщить в милицию.

Наверное, любой законопослушный гражданин рассказал бы все, что знал. Но Агния поступила совсем иначе.

— Ты зачем спрашиваешь?

— Да, так, интересно. — Лена рассмеялась.

Агнию такой ответ не успокоил.

— Ой, да он, кажется, начальником цеха какого-то на металлургическом работает. — Ляпнула она первое, что пришло в голову. — У них, по-моему, уже три месяца зарплату не давали. Но он, конечно, все равно, приходит, старается меня морально поддержать, или там принесет что-то, у него мама в селе, недалеко от города. Он там все лето на огороде проводит, каждые выходные…

Агния чувствовала, что начала краснеть от такой нахальной лжи о Боруцком. Но лучше уж пусть так, чем им представитель закона заинтересуется.

— Да? А мне Алина Дмитриевна как-то говорила, что он солидный, интересный мужчина. — Лена немного смущенно потупилась. — Вот и думаю, дай тебя расспрошу, может, познакомишь? А вдруг — он мне понравится? Я же одна, хочешь-не хочешь, на любого мужчину внимание обращать будешь. Может, познакомишь? А вдруг мы понравимся друг другу…

Агния не то, что покраснела, ее просто в жар кинуло. Причем в такой злой, обиженный и горький. И злость какая-то волной из глубины души поднялась. Нехорошая такая. Она и так до сих пор не могла спокойно думать о мысли, которую осознала несколько недель назад — что у Боруцкого есть женщины. Что он целует их так, как целовал ее, только не спьяну, а по желанию, потому что они ему нравятся. И от этих размышлений ей становилось всегда так горько и грустно, что Агнии плакать хотелось. Ведь сама она такая… такая… и маленькая, и обычная, голос только — это да. Да что толку от голоса, когда внешность ее, ясное дело, проигрывает, вот той же Лене, к примеру.

И на фоне этого всего, такая просьба Лены пробудила у Агнии в душе что-то совсем не хорошее и не праведное.

— Ой, ты что?! Ты его просто не видела. — Она отложила печенье в сторону, ощущая что, несмотря на голод, кусок в горло не полезет. — Он мой крестный, конечно, и так нехорошо говорить, но он — ужасно некрасивый, просто. И курит много. Да и, сама понимаешь, вечные проблемы на заводе — он столько кричит, ужас. — Агния отставила и чай. — В общем, не думаю, что он тебе может понравиться, серьезно. Да и потом, ему же лет пятьдесят, почти.

— Да? — Лена казалось, удивилась. — Так много? И такой страшный? Вот как отличается оценка пожилых женщин, а? — Соседка рассмеялась и подмигнула. — Видно, для Алины Дмитриевны работа на заводе — залог солидности и надежности мужчины.

— Да, наверное. — Агния выразительно глянула на часы, висящие на стене, искренне радуясь, что не показывала Лене свой телефон. Сложно было бы объяснить такой подарок от крестного, работающего на разорившемся заводе без зарплаты и проводящего все свои выходные на огороде одинокой матери. — Ты знаешь, мне уже пора идти. Спасибо за чай.

Она быстро пошла к входной двери.

— Да, конечно. — Лена поднялась, чтобы проводить ее. — Завтра встретимся?

— Наверное. — Ничего не обещая, улыбнулась Агния и вышла.

Чуть ли не добежала до своей квартиры, захлопнула за собой двери. И тяжело вздохнула, прислонившись к тем спиной. И закрыла глаза.

— Ой, Боже! — Ей было так стыдно за свою ложь. Очень-очень. — Господи, прости, пожалуйста. Я знаю, что плохо. Но… — И молясь, Агния понимала, что ни за что бы ни взяла свои слова обратно. — Прости, Господи. — Еще раз прошептала она.

Достала телефон из кармана, тяжело на тот глянула.

— Простите меня, Вячеслав Генрихович. — Мысленно повинилась она и перед ним, представляя, как он может отреагировать, если узнает о том, как она его описала.