Ольга Горовая - Любовь как закладная жизни

• Название: Любовь как закладная жизни
• Автор: Ольга Горовая
• Жанр: Современные любовные романы

Десять лет назад их объединил случай, ее беда и чужая жадность. А разъединяла целая жизнь. Два человека из разных миров: Вячеслав Боруцкий — бандит, заправляющий криминалом города, и Агния Сотенко — сирота, собирающаяся стать оперной певицей. Они нашли друг в друге то, чего никто из них не искал и не мог предположить. А спустя несколько лет — потеряли столько, что не каждый сможет вынести. Можно ли забыть о боли и собственной вине? Можно ли исправить чужое зло, переломившее жизнь надвое? И можно ли победить в себе зависимость, которую никогда и не думал начинать?

Кто-то бы сдался и опустил руки, но эти двое слишком упрямы, чтобы хотя бы не попробовать.

---

Нужен был спец по мозгам — Вячеслав такого достанет. Только к кому попало, свою Бусинку не поведешь. Не та ситуация. Да и она обычно не к мозгокопателям бежала, а совсем в другое место. Потому к варианту с посещением Игоря у него не было претензий.

Конечно, у них с этим попом не то, чтоб всегда были чистосердечные отношения. У каждого имелись свои счеты к другому. Хотя Вячеслав мог признать, что иногда священник оказывался прав. Да и просто, хороший Игорь был мужик, нормальный. Когда про сан свой забывал. А уж после второй рюмки, так вообще замечательный. И уладили они все давным-давно, можно сказать, негласно приняли решение ради Бусинки найти точки соприкосновения.

Только вот проблема была в том, что и с Игорем Бусинка не разговаривала. Несмотря на то, что он был ее духовником с шестнадцати лет. Несмотря на то, что знал о них если не все, то очень много, и сам добывал разрешение на венчание когда-то, учитывая всю специфику ситуации и нежелание Борова «светить» свою девочку в официальных бумагах. Сумеет ли он помочь ей сейчас?

С одной стороны, Вячеслав и сам не особо болтал с попом весь этот год. Хоть приходил регулярно, особенно когда снова и снова понимал, что в очередной раз терпит поражение и пытается пробить лбом бетонную стенку. Осознавал, что ему не хватает сил, чтобы вызволить свою жену. В такие моменты, реально сходя с ума от того, что имел представление о том, что Бусинке приходится выносить, Вячеслав шел в церковь. Нет, он не говорил с Игорем, как попом. Не заходил в основной зал. Вячеслав даже не мог сказать, молился ли он. Просто не имел права отчаяться, не мог опустить руки. Вот и сидел в притворе, быть может надеясь на какое-то озарение или мысль. На какую-то идею, которая раньше ускользнула от него.

Хотя, он соврал бы, если бы сказал, что тайком, только в душе, не просил избавить его любимую от этого кошмара, уберечь ее, спасти.

Знал об этом Игорь или нет, но сильно к Вячеславу с душеспасительными беседами не лез. И не обвинял. За это Боров был благодарен попу отдельно. Он и сам в полной мере знал всю глубину своей вины.

Но это все он. А почему Агния сейчас не проявляла желания поговорить со священником о том, что давило и рвало ее изнутри, не понимал ни сам Вячеслав, ни Игорь. Однако оба не оставляли надежды, что ей просто необходимо еще немного времени. Потому Вячеслав ни разу не отказал, сам иногда предлагал малышке отвезти ее в церковь.

— Не надо, не иди. Пусть одна побудет.

Игорь остановил его на середине притвора. Вячеслав выходил на улицу, чтобы «не осквернять» церковь своим разговором с Федотом по мобильному. Игорь очень выразительно указал ему на дверь после третьего подряд звонка. Разумеется, Вячеслав вышел не потому, что вдруг струхнул перед попом. Просто не хотел мешать Бусинке, которая с самого их приезда, почти сорок минут уже, стояла перед иконами, переходя от одной к другим, и смотрела то на изображенных там святых, то на огоньки свечей, горящих под иконами. Если малышка и молилась, он этого не видел. Ее губы не шевелились в беззвучно проговариваемой молитве, как это бывало раньше. И все-таки, Вячеслав старался не отвлекать ее от того, что бы ни наполняло мысли Агнии.

Однако и решая дела, уходить далеко он не собирался. Тем более не планировал оставлять ее без присмотра. И потому совершенно не понял, с какой стати Игорь мешает ему вернуться к «наблюдательному пункту»: укромному месту в арочном проходе между притвором и залом, где Вячеслав обычно стоял.

Остановившись напротив священника, он вопросительно поднял брови.

— Слав, сейчас ей лучше побыть один на один с Богом. Пусть откроется, отпустит себя…

Хмыкнув, чем прервал шепот Игоря, Вячеслав только дернул головой, показывая, что не собирается выпускать Бусинку из виду. Обошел попа и подошел к проходу. Дошел без помех.

А вот рвануть в зал ему Игорь все-таки не дал.

Ухватил за плечо с такой силой, которой Боров не ждал от святоши. Но не поэтому Вячеслав остановился. Пусть и неожиданно, а все равно не выстоял бы поп против него. Только Игорь еще и болтать начал:

— Не иди, говорю тебе! Дай ей сделать то, в чем она нуждается…

— В этом?! Твою ж… налево, по-твоему, она нуждается в этом?! — оборвав себя только из-за того, что малышка могла услышать, Боруцкий зло махнул рукой в сторону зала.

Агния находилась там. И впервые за эти недели тихо молилась. Стоя прямо на коленях на холодном кафеле, склонив покрытую платком голову так, что лоб почти касался пола.

Ее вид: настолько униженный и раздавленный — причинял ему реальную, физическую боль. Не для того он привез ее в церковь, чтобы Агния еще больше терзалась. Его затрясло от ярости и бешенства. Даже веко начало дергаться.

Он уже раз видел ее почти такой. Давно. И тогда чуть не разнес всю эту церковь на фиг. Забрал ее. Даже клялся, что ноги его малышки больше тут не будет. Не позволит. Правда потом Агния сумела его убедить. Успокоить. Но тогда и она была другой. Не настолько подавленной. И меньше всего он сбирался позволить кому бы то ни было давить на то, что и так не давало Агнии дышать. Еще больше угнетать Бусинку не даст. Даже Игорю!

— Она нуждается в том, чтоб суметь открыться. Хоть кому-то. Неужели ты не видел, что до этого она даже молиться не могла? Не считала себя вправе или достойной обратиться к Нему? — Игорь твердо стоял на месте, не пропуская Вячеслава. — А сейчас — начала. Это уже какие-то подвижки. И если Агния так видит начало своего искупления и пути к прощению, не тебе мешаться.

— Искупления?! — Вячеслав глянул на попа с яростью. — Ты совсем обалдел? Ей за что прощения просить? В чем Бусинка виновата? В том, что над ней издевались? Да ты…

— Не торопись. И гневу с виной не давай тебе советовать. Мы все делаем выбор, Вячеслав. И Отец наш позволяет нам выбирать. Но всякий выбор имеет свои последствия. И разумный человек не может этого не понимать. Агния прошла через муки, никто не отрицает. И Бог не оставит ее без своей благодати. Не обделит милостью. Но кто без вины? Да и не всегда мы расплачиваемся за свои грехи. Иногда наше искупление приходит через муку другого. Того, кому мы дороги. Бог не дает нам больше, чем мы в состоянии вынести…

— А не пошел бы ты со всей этой хренотенью! — рыкнул Вячеслав, сжимая кулаки до хруста.

Слышать это было не просто неприятно. Сама мысль о том, что все это: не только физические страдания, а и все моральное самоуничижение Агнии — на его совести…

Вячеслав думал об этом и раньше. В глубине души знал это, даже. Сам считал именно так. Но… Он был готов что угодно сделать, лишь бы она не проходила через это. Лишь бы избавить ее. Не видеть свою девочку на полу, сжавшейся и унижающей самое себя.

Почему она?! Если это он был во всем виновен!

— Она этого не заслуживает! — Ухватив Игоря за грудки, прохрипел Вячеслав, ощущая внутри бессилие, сродни тому, что терзало его все последние месяцы. — Не она! — оттолкнув священника с дороги, он стремительно зашел в зал.

Но через два шага почему-то замедлился. А потом и совсем замер. Не ясно отчего. Может потому, что Агния даже не вздрогнула, будто и не услышала его приближения. А может потому, что вспомнил, как она смотрела на него утром, когда просила привезти ее в церковь. Так он и застыл, в четырех шагах от жены, наблюдая, как шевелятся ее губы в молитве, пока сама Агния, то и дело выпрямляясь, чтобы перекреститься, вновь склонялась едва не до пола. И все то время, что Вячеслав там стоял, у него настолько стучало в висках от гнева, вины и боли, настолько сжимало голову, что было даже странно, что эхо этого грохота не разносится по залу.

Она молчала уже в течение двух часов. Вячеслав скосил глаза на жену, сидящую на соседнем сидении, и не заметил никаких изменений за это время. Бусинка смотрела в окно. Тихо и молча. Не интересуясь ничем. Ни о чем не спрашивая: ни куда они едут, ни с какой целью?

Ладно. Он старался себя держать в узде и очень надеялся, что все-таки сумеет встряхнуть свою малышку. Хотя его самого еще капитально трясло после этой долбанной церкви, вон, два часа по городу катаются, а толку? Затылок сводит все так же.

В этот момент, словно по сговору, на его телефон одно за другим пришло два сообщения: одно простое и лаконичное, указывающее лишь адрес. И второе, с другого номера, еще более краткое с простым «ок». Это пришло от журналиста местной «желтой» газетенки, активно муссирующей всевозможные слухи. Вячеслав начнет отсюда, с местных. Этих Шамалко будет достать сложнее. А шумок пойдет, и его тут же подхватят издания крупнее — слишком интересная тема: махинации кандидата. Одно дело, если бы у Виктора осталась поддержка, тогда Шамалко смог бы это замять. Но как раз поддержки у Шамалко и не осталось, хоть он сам об этом еще пока не знал. А когда слухи перейдут в разряд доказанных фактов и все президентские амбиции Виктора будут уничтожены, Вячеслав лично придет за платой по своим счетам.