Георгий Соколов - Малая земля

• Название: Малая земля
• Автор: Георгий Соколов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Сборник очерков и рассказов «Малая земля» посвящен героям легендарного десанта на Мысхако под Новороссийском в 1943 году. Автор — Георгий Владимирович Соколов — участник этого десанта. Его книга — не только личные впечатления, но и результат многолетних поисков оставшихся в живых десантников, чьи воспоминания помогли ему написать новые документальные новеллы о героических подвигах моряков и солдат.

---

Матрос совсем забыл, что у него на поясе висит финский нож. Бывает такое и с опытным десантником. В горячах случается еще не то. Иной раз бросишь гранату, а запал забудешь вставить.

Пока рвались бомбы, Кайда, поводя глазами то вправо, то влево, думал, что предпринять. Будь один гитлеровец, он просто придушил бы его. Но второй в этот момент успеет выстрелить.

И вдруг ему вспомнилось, как один дядька в селе, обладающий недюжинной силой, убил быка ударом кулака по лбу. Быка, а не какого-то паршивого гитлеровца. Бычий лоб куда крепче.

«Сделаю, как тот дядька», — решил Кайда.

Когда последний самолет вышел из пике и сброшенные им бомбы разорвались где-то поблизости, вздымая пыль, Кайда повернулся направо, сдернул с гитлеровца каску, левой рукой ухватил за волосы, а правой со всей силой ударил его по загривку. Гитлеровец упал и задергался.

Теперь поворот налево, ко второму. Но тот уже поднял голову и застыл с расширенными от ужаса глазами. Громадный моряк с поднятым кулаком и горящими яростью воспаленными глазами, весь оборванный, грязный, парализовал его на какое-то мгновение. Только когда матрос скинул с него каску, он пытался вскочить, но страшной силы удар по голове пригвоздил его к земле.

Сморщился от боли и Кайда. Удар был так силен, что вывихнул палец.

Первый гитлеровец пытался приподняться. Кайда ударил его в голову своим ботинком сорок шестого размера. На этот раз гитлеровец затих навсегда.

Кайда осмотрелся, вытер рукавом пот с лица и сел на дно окопа. Он еще не совсем отдавал себе отчет в том, что произошло. Какое-то время его бил нервный. озноб. Тем, кто бывал в рукопашных схватках, знакомо) это состояние, когда остываешь после боя, когда еще каждая жилка дрожит от нервного перенапряжения.

Хотелось закурить, и так, чтобы делать глубокую затяжку. Но кисет был пуст.

Он поднял немецкий автомат и облегченно вздохнул. Теперь опять можно воевать. Патронов оказалось много. В нише лежали десятки гранат.

Оттащив тело первого гитлеровца, увидел позади него рацию. «Вот оно что, — сообразил он. — Это немецкие корректировщики. Близко располагались гады. Вот почему снаряды и мины ложились точно. Ничего не скажешь, смелые были».

Кайда почувствовал себя хозяином окопа. Вынул из карманов убитых документы. Может, пригодятся в штабе. У одного гитлеровца на груди были приколоты железный крест и медаль, у другого только одна медаль. Снял их и сунул в карман.

У обоих гитлеровцев на поясах висели фляги. Кайда отстегнул одну, отвинтил крышку и попробовал. Оказалось вино.

— Вот здорово! — совсем повеселел матрос. — Не было ни гроша, и вдруг алтын.

Он осушил всю флягу. Вторую, в ней тоже было вино, прицепил к своему ремню. Эта для ребят.

А где они? Кайда надел на автомат немецкую каску. Откуда-то сбоку по ней полоснули из автомата.

«Ara, здесь братва», — обрадовался он и через несколько минут приподнял на автомате свою бескозырку и помахал ею.

Вскоре услышал, что кто-то ползет. Выглянул. Полз Лысов.

Быстрее, и не демаскируй себя, — крикнул ему Кайда.

Лысов кулем свалился в окоп. Приподнявшись, улыбнулся.

— Жив, Малютка?

— Как видишь.

— А чего в немецкой каске высовывался? Продырявил бы твою башку, а потом извиняйся.

— Башки в той каске не было. Увидев убитых немцев, Лысов спросил:

— Ты их успокоил?

— Нечаянно, — усмехнулся Кайда и рассказал, как это произошло.

— У тебя же финка есть, — заметил Лысов. Кайда хлопнул себя по лбу.

— И верно, леший меня забери! Заморочили голову мне эти фрицы.

— Салаженок ты злосчастный.

— Верно, — согласился Кайда, вынимая финку, чтобы убедиться, на месте ли она. — Вот же недотепа! Мог влипнуть в неприятную историю.

— Ничего, матросский кулак тоже неплохое оружие, — успокоил Лысов. — Надеюсь, не очнутся.

— На мертвый якорь, — подтвердил Кайда, подавая ему флягу. — Хлебни малость. Вино из подвалов Абрау-Дюрсо.

— Ого, — только и выговорил Лысов, прикладываясь к фляге.

— Оставь по глотку ребятам. Кстати, где они?

— Хорошее вино, да жаль, что мало, — отрываясь от фляги, с сожалением заметил Лысов. — Кваску бы сейчас холодненького…

— А еще лучше пива. Лысов махнул рукой.

— Не упоминай это слово. И так во рту все ссохлось, а в животе мировая скорбь. Не было ли у этих чего съестного?

— Не обнаружил.

— Сожрали все, гады, — проворчал Лысов, развязывая свой вещевой мешок.

Достав два сухаря, Лысое протянул один Кайде.

— Весь мой запас. Патроны кончаются. Кайда поднял немецкий автомат и подал Лысову. — Дарю. Патронов и гранат в избытке.

Лысов обрадованно воскликнул:

— Теперь порядочек! Повезло тебе…

Кайда сделал предостерегающий жест.

— Не высовывайся, — вполголоса сказал он.

— В чем дело? — насторожился Лысов.

— Рация молчит. Это, конечно, обеспокоит немецкое командование. По-моему, должны прислать сюда связного узнать, в чем дело.

— Верно, — согласился Лысов. — Это ты толково подметил.

Кайда осторожно выглянул из окопа. Кругом шла стрельба, но трудно было разобрать, кто и почему стреляет. Людей не видно. Только вдалеке, около домов виднелась группа немецких солдат. Они держали автоматы наготове, но не стреляли. Вот они повернулись и пошли в сторону города.

Минут через двадцать, когда Кайда уже решил было прекратить наблюдение, показался тот, кого матрос поджидал. Это был толстый немец, полз он тихо и осторожно. Кайда удивился, что послали такого толстяка. «Более сноровистых, видно, нет уже», — усмехнулся он.

Подпустил его близко, шагов на двадцать. Прицелился в лоб и дал короткую очередь из автомата, Гитлеровец даже не дернулся, а замер на месте, словно выжидая момента, чтобы ползти дальше.

— Готов, — сказал Кайда.

— Пошлют другого, — отозвался Лысов, стоя на корточках и держа наготове автомат.

Действительно, вскоре показался второй солдат. Этот полз осторожнее, прячась за каждым камнем. Но и его постигла та же участь.

— Смени меня, — попросил Кайда. — Глаза слезиться начали.

Под вечер пополз третий связной. Лысов застрелил и этого.

Когда стемнело, Кайда сказал:

— Надо разыскивать ребят.

— А это возьмем с собой? — кивнув на рацию, спросил Лысов.

Кайда задумался.

— Возись с ней, а проку никакого. Лучше вывести ее из строя, чтобы не досталась врагу.

И он разбил ее прикладом автомата.

Забрав все патроны и гранаты, матросы покинули окоп.

Лычагина и других матросов разыскали быстро.

Кайда дал Лычагину флягу с вином, а когда фляга опустела, роздал всем гранаты.

Выслушав Кайду, Лычагин невесело покачал головой.

— В дурацком положении мы, братки. Кругом немцы. Причалы в их руках. Как оно обернется дело этой ночью? Бабушка надвое сказала. Немцы дерутся за Новороссийск всеми зубами. Оно и понятно. Город — главный опорный пункт ихней «Голубой линии». Потеряют его — и к чертовой матери полетит их линия, будут драпать до Крыма.

За эти дни Лычагин так похудел, что стал казаться еще меньше ростом. Щеки ввалились, на них отросла щетина непонятного цвета, нос заострился, а глаза запали. Обмундирование превратилось в грязное лохмотье. Впрочем, вид у остальных был не лучше. Кайда обмотал ботинок с отлетевшей подошвой проволокой и бинтами. Ходить в таком ботинке неудобно. Поневоле приходится ковылять. Пришлось забинтовать и вывихнутый палец на правой руке.

Обвел Лычагин всех вопросительным взглядом и вздохнул:

— Что предпримем? Мое мнение такое. Выберем укромное местечко, до полночи отдохнем. А там посмотрим, как развернутся события. Может быть, под утро придется прорываться. А куда — потом решим.

Так и порешили. Нашлось такое место, где без риска можно расположиться. Лычагин поставил Кайду часовым.

— Ты вроде покрепче. Через полчаса разбудишь Лысова, а потом он меня.

Матросы уснули сразу как убитые. Кайда притаился У стены, держа наготове автомат и всматриваясь в темноту. Стрельба на какое-то время утихла, а это еще больше настораживало. Он вглядывался в темноту, пытаясь угадать, что в ней таится. При вспышках ракет виднелись перебегающие темные фигуры. Кто они? Куда перебегают? На сердце было тревожно. Что принесет завтрашний день? Кайда — опытный десантник, он знал, что под покровом темноты идет перегруппировка, накапливаются силы для нового удара. Чей удар окажется крепче?

Когда Кайду сменили, он лег между камнями, прижав автомат к груди. Закрыл глаза и сразу почувствовал слабость во всем теле.

И в этот миг кругом загрохотало, огненные зарницы засверкали над бухтой. Затявкали, захлебываясь от ярости, пулеметы, затрещали автоматы. В гуле взрывов явственно слышался рев моторов и катеров.

Все матросы вскочили. Вскочил и Кайда. Ворча, стал тереть глаза, которые не хотели открываться. Несколько минут молча смотрели на происходящее. Каждый понимал, что высадились новые десантники, что это, может быть, решающий бой, от которого зависит судьба города.