Георгий Соколов - Малая земля

• Название: Малая земля
• Автор: Георгий Соколов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Сборник очерков и рассказов «Малая земля» посвящен героям легендарного десанта на Мысхако под Новороссийском в 1943 году. Автор — Георгий Владимирович Соколов — участник этого десанта. Его книга — не только личные впечатления, но и результат многолетних поисков оставшихся в живых десантников, чьи воспоминания помогли ему написать новые документальные новеллы о героических подвигах моряков и солдат.

---

Но в эту ночь в помощь куниковцам никто не высадился, их десант на Мысхако был не основной, а дополнительный, для отвлечения внимания от основного десанта в Южную Озерейку.

Не знали матросы и обстановки на сегодняшний вечер. Все они были разрознены на мелкие группы. А кто мог подсчитать, сколько осталось в строю после суточного боя? Не бросишь же позицию, которую отстоял в упорных схватках, и не пойдешь узнавать, кто, где и сколько. В десанте свои законы — или продвигайся вперед, или отстаивай завоеванный рубеж. Но ни шагу назад без приказа.

— Тихо что-то, — заметил Уткин. — Даже жутко вроде.

Кайда улыбнулся и покачал головой.

— Самое время вздремнуть, — зевнул Котелевец, — сутки не спали. Надо разыскать командира взвода и попросить разрешения пойти в уцелевший дом, там обсушимся и поспим.

— Чует мое сердце, — сказал Кайда, — что не придется отдыхать.

— И я такого мнения, — поддержал его Уткин. — Десант и есть десант. Десантник должен быть двужильным.

Предчувствие не обмануло их.

Вскоре появился лейтенант Карманов, тоже весь перепачканный грязью, с осунувшимся лицом. С ним были пять матросов.

— Все живы и здоровы, — обрадовался он и похвалил: — Молодцы, дрались хорошо, умело. Но отдыхать, друзья, не придется. В отряде большие потери. Прибудет ли пополнение этой ночью — еще неизвестно. Нам поставлена задача: группе матросов проникнуть левее школы в глубину немецкой обороны, узнать их силы.

Он обвел внимательным взглядом сидящих перед ним матросов и сказал:

— Кайда, Лысов, Лычагин, Копотилов и вот эти четверо ребят, — он кивнул на приведенных им матросов, — пойдете в эту разведку. Командовать группой будет Кайда. Ясна задача?

— Ясна, — ответил Кайда.

— Тогда в путь. Под утро должны вернуться.

Кайда встал и кивнул матросам:

— Двинулись, братва.

Шли гуськом, стараясь держаться около заборов. По пути осматривали каждый дом. Но все дома были пустыми. Прошли две улицы. Ни души.

На углу квартала стоял приземистый дом. Матросы подошли к нему. Кайда услышал в коридоре какое-то сопение. «Корова, — догадался он. — Значит, в доме есть люди». Рассредоточив у окон и дверей матросов, Кайда постучал в одно окно. В форточку выглянул человек.

— Кто это? — спросил он.

— Советские моряки, — ответил Кайда. — Откройте.

Стукнул засов, и дверь открылась.

— Немцы есть? — ступая на порог, спросил Кайда.

— Нет.

В доме оказались старик и старуха.

— Почему корова в прихожей, а не в сарае? — спросил Кайда.

Старик был невысокого роста, сутулый, все лицо испещрено морщинками. Он глянул на великана-матроса снизу вверх и горестно покачал головой.

— Ох, сынок, знал бы ты, какие грабители эти немецкие солдаты. Так и шастают по погребам и сараям. Уведут, как пить дать, коровенку. А она наша единственная кормилица.

— Грабят, говорите, дедушка? — спросил Лысов.

— Еще как.

Старик начал рассказывать о том, как жилось в городе советским людям. Кайда слушал его, хмурясь и сжимая кулаки. Ему вспомнились отец и мать, находившиеся в оккупированном городе Дружковке. Как-то они там? И над ними издеваются гитлеровцы.

— Ладно, дедушка, — прервал он его. — Пусть ребята часок вздремнут на полу.

Сам вышел во двор и залег у забора с автоматом наготове. Одного матроса оставил в дверях.

Клонило в сон. Чтобы не задремать, Кайда дал себе щелчок по носу. И тут он услышал топот кованых сапог. Мимо дома по тротуару шел взвод гитлеровцев. Кайда еле сдержался, чтобы не нажать спусковой крючок автомата.

Солдаты прошли мимо и направились на передовую.

Кайда вбежал в дом и разбудил матросов.

Старик пояснил:

— У немцев происходит смена. Скоро с передовой будут возвращаться солдаты, которые воевали.

— Вишь ты, — удивился Кайда. — Культурненько воюют. Пострелял — и гайда на отдых. А мы, дедушка, бессменно воюем. Братва, отправим-ка тех, кто будет возвращаться, на вечный отдых.

— Какой разговор, — поддержал его Лысов.

Матросы вышли на улицу и залегли у следующего дома вдоль забора. Кайда распорядился:

— На каждого из нас по два-три немца. Я лежу четвертым, значит, стреляю в седьмого и восьмого. Каждый дает по короткой очереди. В случае осложнения, закрепляемся в этом доме. Но, думаю, что ночь поможет нам оторваться от преследования.

Несколько минут спустя опять послышался топот кованых сапог. Гитлеровцы шли с передовой медленно, втягивая головы в плечи. Видно было, что они устали и продрогли от холода. Автоматы у них не в руках, а на шее.

«Как мокрые курицы», — невольно подумал Кайда.

Он насчитал восемнадцать солдат и удовлетворенно отметил: «Расчет правильный».

Короткий залп из восьми автоматов. Гитлеровцы повалились как подкошенные. С минуту матросы лежали в ожидании. Но никто из гитлеровцев не поднялся, не пополз, не застонал.

Кайда даже удивился, «Ловко мы их. Всех сразу наповал».

Немцев переполошила стрельба в их тылу. Из здания трехэтажной школы взвились осветительные ракеты.

Матросы лежали.

Выждав, когда наступила темнота, Кайда скомандовал:

— А теперь, братва, ходу.

Было еще темно, когда матросы вернулись к своим. Кайда доложил командиру взвода о результатах разведки.

— Значит, можно утром продвигаться вперед, — заключил лейтенант. — Пойду с докладом к капитан-лейтенанту Ботылеву.

Ботылев доложил о проведенной разведке майору Куникову. Тот принял решение на рассвете наступать на том участке. Однако предупредил Ботылева, чтобы далеко не зарывался.

— Людей у нас мало, растягивать оборонительную линию нельзя. Выберете удобный рубеж и закрепляйтесь.

На рассвете отряд Ботылева перешел в наступление.

Удалось пройти одну улицу. На второй матросы напоролись на сильный огонь противника и были вынуждены залечь. Оказалось, что на рассвете гитлеровцы подтянули сюда свежие силы.

Николай Уткин выкатил свой «максим» на перекресток и открыл огонь по пулеметному гнезду, находившемуся на чердаке дома на противоположной стороне улицы. Кайда расположился невдалеке и стал стрелять по засевшим в соседнем доме немецким автоматчикам.

Неожиданно «максим» замолк. Кайда оглянулся. Уткин лежал, уткнувшись лицом в землю и раскинув руки.

Кайда подполз к нему, спросил:

— Что с тобой, Утя?

Тот повернул голову, простонал:

— Засекли, гады. Пулемет повредило…

Кайда взвалил его на себя и отполз за стену разрушенного дома. У пулеметчика оказались перебитыми обе руки и ноги. Кайда наскоро перебинтовал его, уложил между камнями и пополз к пулемету. Но тот оказался безнадежно испорченным. Тогда матрос отполз в сторону и стал стрелять из автомата.

Капитан-лейтенант Ботылев приказал приостановить наступление, закрепляться на достигнутом рубеже.

Завязалась пулеметно-автоматная дуэль. Кайда отполз и вернулся к Уткину. Тот лежал без сознания.

Взяв его на руки, Кайда понес товарища в санчасть.

В санчасти Уткин пришел в сознание. Кайда склонился над ним, поцеловал в губы.

— Не говорю прощай, Коля. Мы еще встретимся. Оставляю тебя нашим медикам, а мне надо спешить к братве.

Второй день был, пожалуй, погорячее первого. Подтянув резервы, гитлеровцы предпринимали одну атаку за другой, обрушивали на десантников тысячи мин и снарядов, с воздуха на них сыпались сотни бомб. Станичку заволокло дымом и пылью от разрушаемых домов. Но и в этот день куниковцы выстояли, отразили все атаки противника. Вечером был тяжело ранен осколком снаряда лейтенант Карманов. Кайда отнес его в санчасть. Командование взводом перешло к помкомвзвода Полякову. Но вскоре и он был ранен. Взводом стал командовать друг Кайды Яков Котелевец. Впрочем, взвода как такового уже не было, более половины матросов были убиты или ранены.

У Полякова были перебиты ноги. Кайда понес его в санчасть. Когда возвращался, услышал стоны, доносившиеся из развалин. Стонал тяжелораненый матрос. Не мог же Кайда оставить его. Взвалил на себя и понес в санчасть.

В ту ночь он еще раз пять носил раненых в санчасть. Под утро так умаялся, что не чувствовал ни рук, ни ног. Присел на камень передохнуть и сидя задремал. Разбудил его разорвавшийся поблизости снаряд.

В ту, третью ночь на помощь куниковцам высадились две морские бригады.

Узнав об этом, Кайда повеселел.

— Теперь живем.

— Рванем вперед, — заключил Котелевец.

Но рвануть вперед не удалось. Гитлеровцы ночью подтянули свежую дивизию, отгородились от десантников проволочными заграждениями, минными полями, траншеями, сосредоточили на каждый километр обороны более пятидесяти станковых пулеметов, десятки орудий. Пришлось десантникам самим переходить к обороне.

Куниковский отряд воевал еще несколько дней, Кайда ходил с разведчиками из 255-й бригады за «языком», участвовал в штурме кладбища, расположенного на высоте на окраине города. В середине февраля поредевший отряд был выведен с передовой, а в марте отбыл на формирование в Геленджик.