Дитрих Киттнер - Когда-то был человеком

• Название: Когда-то был человеком
• Автор: Дитрих Киттнер
• Издательство: издательство «Прогресс»
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 1989
• ISBN: 5-01-001000-3

В книге предельно конкретно, наглядно показана хваленая суть «демократии» ФРГ. Здесь нет общих рассуждений о запретах на профессии, о поддержке правящими кругами ФРГ реваншистов и неофашистов и т. д. Автор – самый известный в своей стране представитель политического кабаре левого направления – рисует все эти явления яркими красками.

---

Но потом меня стали одолевать сомнения: а не слишком ли я подозрителен к представителям «Капитала»? Возможно, они и не собираются так далеко заходить. И все-таки, когда я вспоминал, перед какой публикой мне предстоит выступать, мне становилось ясно, что мои предположения верны.

Попытки подстроить мне ловушку всегда вызывают у меня неодолимую потребность сделать так, чтобы в нее угодили те, кто ее замышлял. В данном случае у меня были шансы на успех, поскольку план противника был мне известен и я мог положиться на некоторый свой профессионализм и домашние заготовки, которые позволили бы мне самому определить исход поединка. Итак, я принял вызов.

Сначала встал вопрос, сколько мне заплатят за выступление. Я потребовал 2 тысячи марок – в то время это была высокая ставка не только для меня. Если меня хотят попытаться выставить на посмешище, тогда уж для начала пусть раскошелятся, а там будет видно.

«Но у нас соберется не больше сотни людей. Мы. слышали, что обычно вы получаете за свои выступления 800 марок». Говоривший был обескуражен: этот социалист еще пытается подороже продать свою рабочую силу!

«Говоря откровенно, порой я беру и более низкие гонорары. Вот, к примеру, в Эрвитте я выступал вообще бесплатно. Но ведь в вашей среде нет социально необеспеченных, а я ориентируюсь на условия рынка». Над этой последней формулировкой я думал долго. Теперь противной стороне потребовалось время на размышления, но в конце концов она приняла условия.

Крышу одного из самых больших павильонов ярмарки фирма использовала как площадку для отдыха и развлечений ярмарочной элиты. Там было построено просторное бунгало, украшенное вывеской «Клуб "Капитал"», где все было оборудовано, как в роскошном казино, с той только разницей, что абсолютно все развлечения, включая напитки, были бесплатными. Промышленной клиентуре, привыкшей считать все до пфеннига, – фабрикантам, молодым менеджерам, поддерживающим фигуру игрой в теннис, – а также второму эшелону, куда входят редакторы-экономисты и ухоженные секретарши высокого класса, не было, таким образом, нужды пить виски в дорогих, но все же доступных простому смертному заведениях, да к тому же еще и оплачивать заказ. Если руководство считало, что кто- то достоин небольших знаков внимания – в таких случаях слово «подкуп» прозвучало бы чересчур прозаично, – тому просто передавали ключ от этого рая для менеджеров. Удостоенный такой чести мог с полным правом без дальнейших формальностей и обязательств считать себя членом клуба. Некоторые из этих избранных демонстративно носили ключ от райских врат с эмблемой «Клуб "Капитал"» (там собирались могущественные божки экономики) на поясе, как носят свои ленточки – знаки отличия – студенты-националисты, завсегдатаи пивных. Это только свидетельствовало об известном дефиците такта со стороны крупных буржуа.

Программа вечерних развлечений в клубе постоянно обновлялась – певцы, фокусники, шансонетки и, если я правильно помню, научно-экономический доклад – широчайшая палитра либерального времяпровождения. На 1 Мая в сделанном со вкусом календаре значилось: «Ко Дню труда – политическое кабаре Дитриха Киттнера».

Еще полные впечатлений от развевающихся красных флагов в Эрвитте, мы с Кристель минута в минуту прибыли на другой полюс общественных противоречий: на ярмарку. Молодой человек, сдержанный, но внешне вполне дружелюбный, провел нас на площадку для игр менеджеров, находившуюся на крыше павильона, и вежливо передал уже упоминавшийся ключ.

С первых же шагов мы окунулись в атмосферу роскоши – все было сделано со вкусом. Это фешенебельное место отдыха было оборудовано с большой любовью, но еще больше туда было вложено денег. Толстый ковер вызвал у нас чувство, какое бывает у незваных гостей. Бар был забит батареями бутылок шампанского и прочих дорогих сортов спиртного, но выглядело это ненавязчиво. В здании находились телекс, телефон, копировальный аппарат – разумеется, для бесплатного пользования. Тут было все, что только может пожелать себе душа менеджера: не клуб, а прямо-таки штаб-квартира какого-нибудь концерна. Только вместо зала заседания было оборудовано небольшое казино с биллиардом и множеством игральных автоматов, а также автоматизированным стендом для стрельбы. Во всем этом был один лишь недостаток: бесплатное пользование. Не могу себе представить, чтобы игра на автомате доставляла хотя бы половину того удовольствия, которое получаешь, когда выигрываешь право испытать судьбу еще раз бесплатно: здесь ведь в любом случае ни за что не надо платить.

Наш сопровождающий осведомился с гордостью, в которой нельзя было не расслышать стальных ноток: «Ну, господин Киттнер, как вам все это нравится?»

Возможно, из-за того, что я ощущал себя в этой обстановке немного плебеем и мне было необходимо срочно вернуть себе чувство уверенности, я ответил: «Прекрасно, действительно прекрасно, жаль только, что все это не для рабочих».

С этого момента молодой человек стал держаться с нами подчеркнуто холодно.

Обслуживающий персонал в прекрасно сшитых костюмах с эмблемой клуба и белоснежных рубашках с откровенной неприязнью наблюдал за учиненным нами беспорядком в зале, куда мы вносили «юпитеры» и протягивали кабели. Вышколенная прислуга с несколько ироничной миной, но тем не менее предупредительно и вежливо помогала нам всякий раз, когда мы просили об этом.

Время, оставшееся до выступления, мы с женой использовали для того, чтобы совершить короткую прогулку по павильонам ярмарки и пригласить на концерт восемь или десять молодых ребят, в основном студентов, которые подрабатывали здесь в качестве стендистов. Наши расчеты на то, что корректно одетых посторонних пропустят, оправдались. Видимо, это было сделано еще и потому, что хозяева не желали портить атмосферу неприятными сценами, которые могли разыграться у входных дверей. Мы же организовали студентам неплохой вечер с бесплатными напитками, а для себя создали хотя бы небольшой оазис из благожелательно настроенной публики. А это было весьма необходимо нам для выступления.

Роскошный зал был более чем переполнен – в него набилось около 120 человек. Тесно было, как в банке с сардинами: большинство людей, стиснутых со всех сторон, не могли поднести бокал ко рту. Крошечный пятачок возле микрофона я вынужден был отвоевывать себе, чуть ли не пробиваясь локтями.

Не успел я раскрыть рот, как из публики раздался первый выкрик. Он полностью отражал настроение, царившее в зале. «Держите крепче свои часы: красные пришли!» Громовой хохот. Кричавший – небольшого роста толстяк, светловолосый, в рубашке, сшитой на заказ, – аж раскраснелся от удовольствия и никак не мог успокоиться от радости.

– На что мне ваши часы? – подчеркнуто простодушно осведомился я. – Они же отстают.

– Это как? – Он все еще фыркал, но уже не так громко. – Неправда, мастер. Мои часы не отстают.

И он горделиво продемонстрировал окружающим свое сокровище.

– Отстают, отстают, – настаивал я, – по меньшей мере на полстолетия.

После этого воцарилась тишина. Слышалось лишь хихиканье тех десяти, которых я привел с собой для поддержки. Теперь мне нужно было завоевать тактическое преимущество. Сцены или какого-либо возвышения в зале не было. Мне было ясно, что, стиснутый со всех сторон, я буду не в состоянии ничего сделать, самые убийственные пассажи утонут во всеобщем хаосе.

– Итак, господа, – возвысил я голос, – давайте-ка поиграем во внепарламентскую оппозицию! Устроим сидячую забастовку. Садитесь-ка на пол, ковер достаточно толстый.

Господа сначала было заартачились. Ясное дело, они меньше всего беспокоились за стрелки на брюках. Они, видимо, сообразили, что и стратегически, и психологически ситуация изменилась бы в мою пользу: ведь тогда им пришлось бы смотреть на меня снизу вверх. Я научился у боннских политиков, что, когда тебе нужно попытаться завоевать благоприятную для себя позицию, это надо делать, прикрываясь интересами тех, кто был ущемлен в своих правах.

__ Ну, смелее, пошевеливайтесь. Тем, кто в задних рядах, ничего не видно. Не будьте же такими эгоистами!

Таким приемом мне удалось вбить первый клин в сомкнутые ряды предпринимателей, ибо, пока стоящие впереди все еще колебались, откуда-то сзади, где находились менеджеры, начал нарастать протестующий хор голосов, скандировавший в столь милой сердцу манере внепарламентской оппозиции: «Садитесь! Садитесь!! Садитесь!!!»

Внедренная в их ряды фракция стендистов поддерживала ущемленных ритмичным похлопыванием в ладоши. Если бы мне когда-нибудь понадобилось отправиться в турне с собственной публикой, я обратился бы к этим студентам, работавшим на ярмарке.

Господам в первых рядах не оставалось ничего другого, как подчиниться давлению большинства. Когда столпы экономики в конце концов оказались повергнутыми на ковер, я посыпал еще немного соли на их раны: