Готфрид Келлер - Мартин Заландер

• Название: Мартин Заландер
• Автор: Готфрид Келлер
• Издательство: Текст
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7516-1036-4

Последний роман классика швейцарской литературы Готфрида Келлера (1819–1890). Главный герой книги дважды теряет свое состояние и возвращается на родину уже в почтенном возрасте, после вынужденного семилетнего пребывания в Южной Америке. На родине в Швейцарии его ждут сплошные разочарования — социальные, политические, семейные. Последней надеждой остается самый близкий и дорогой ему человек — его сын.

---

Ну разве же не хитроумная проделка, даже восхитительная затея со стороны нотариуса — стравить ипотекою двух алчных братьев — стариков как должника и кредитора? Они и вцепились друг другу в волосья, коих, впрочем, было маловато, правда оставшиеся клочки вовсе один другому повыдергали!

— Это не смешная затея, — сказала Нетти, — я теперь припоминаю, он прежде как-то жаловался, что просил у этих богатых скряг денег для клиентов и оба грубо дали ему от ворот поворот. Вот он аккурат обоих и использовал, без спросу!

— Он, поди, еще тогда рассчитывал обвесть их вокруг пальца. А теперь ущерб конечно же несет Чрезвычайный и вспомогательный банк! — заметил Заландер. — В самом деле, феномен трагикомический!

— Да уж! — сказала г-жа Мария. — Так ночью при виде пожара говорят: до ужаса красиво! Боже нас упаси!

За разговорами минуло полдесятого, но тут кто-то громко зазвонил в дверной колокольчик. Немного погодя вошла Магдалена с письмом, которое доставил тюремный посыльный. Надзиратель, мол, передал ему это письмо еще после обеда, но из-за множества работы домой его отпустили только сейчас, и по просьбе арестованного Вайделиха он все-таки решил доставить послание.

Письмо действительно было написано рукою Исидора и адресовано его жене Зетти, которая аж вздрогнула.

— Посыльный ушел? — спросил Заландер и, когда служанка ответила утвердительно, заметил, что, раз уж есть у них письмо Юлиана, надобно принять к сведению и Исидорово, пусть Зетти прочтет сперва про себя, а затем и вслух. Надобно смотреть на ситуацию со стороны ее необычности, иначе с нею не совладать.

— С меня достаточно эпистолярного образца, полученного Неттли, — сказала Зетти, — и я не сомневаюсь, мое послание того же качества. Не стану я его читать, дарю вам. Читайте, а я пойду спать!

С этими словами она встала и собралась уходить. Но отец удержал ее.

— Погоди! — сказал он. — Ты тоже должна послушать, а равно и господин Вигхарт, будем считать, что оно в известной степени касается всех, сугубо рационально или фактически нейтрально! Пусть матушка прочтет; она сможет сразу остановиться, коли что-нибудь там покажется ей неловким.

— Ах ты, льстец! — улыбнулась Мария Заландер. — Давай сюда письмо! — Муж уже несколько лет при чтении пользовался очками, она же прочитала все без очков, даже не придвигая лампу поближе: — «Любимая! Бесценная супруга! Наконец-то я нашел минутку спокойствия, чтобы из темницы послать тебе весточку. Не стану сейчас распространяться о том, что мне пришлось до сих пор вытерпеть и как все случилось. Коли Бог милостив, придет день, когда мы встретимся вновь и сможем в задушевной беседе с улыбкою оглянуться на минувшие беды! Пусть так и будет! Сейчас я хотел бы только побеспокоить тебя несколькими мелкими просьбами, исполнение коих было бы мне в нынешних временных обстоятельствах весьма кстати. Поскольку напор допросов как будто немного ослабевает, у меня остается так много досуга, что безделье становится докучливым. И вот, чтобы отчитаться перед собою и, быть может, принести пользу обществу, мне пришло в голову написать социально-педагогическую штудию о нарушениях долга и их источниках в государственной и народной жизни и о засорении последней — с позиций самоанализа. К сожалению, у меня здесь нет хороших письменных принадлежностей, к коим я привык; то, что предоставляют здесь, никуда не годится. Поэтому пришли мне тетрадь белой, плотной, но хорошо лощеной бумаги сорта «империал», затем коробку моих стальных перьев, ты знаешь каких, одну бутылочку синих чернил и еще одну — красных и две ручки. Лучше всего приобрести означенное в магазине «И. Г. Шварц и К°». С питанием покамест обстоит не так плохо, стараниями моих родителей; тебе ведь известно, меня увели без гроша денег. Однако небольшое улучшение весьма желательно, оттого ниже прилагаю список. И наконец, мне недостает нужных книг.

Книги здесь, конечно, есть, но больше детские или подходящие для узников исправительных учреждений. Я бы хотел получить хорошее географическое и историческое описание северо — и южноамериканских государств, а также несколько томов Герштеккера[19] или вроде того. Еще мне недостает шлафрока, который я забыл. Возможно, тебе удастся через общинного старосту добыть его из нашего Тускула.[20] Наверное, он, как всегда, висит за дверью. Сделай мне одолжение и исполни следующий перечень моих просьб:

1. вышеозначенные письменные принадлежности;

2. шлафрок;

3. эдамский сыр, 1 круг (среднего размера);

4. салями, 1/2 большого батона, маленький батон целиком;

5. банка сливового варенья;

6. бутылка коньяка;

7. книги вышеозначенного характера;

8. несколько дюжин сигар на пробу; средней крепости;

9. мои головные щетки, забытые дома. Может быть, получишь их вкупе со шлафроком;

10. один или два галстуха.

Неизменно преданный тебе Исидор.

P.S. О моей отставке из Большого совета я благоприличия ради почел необходимым заявить уже сейчас. Тем не менее я ощущаю потребность быть в курсе дел, насколько это возможно. Может быть, твой отец не откажет в любезности время от времени снабжать меня повестками дня и отчетами о заседаниях?»

— Благодарю за доверие! — буркнул Мартин Заландер. — Ты закончила, Мария?

— Да, слава Богу! — отвечала она, отложив письмо. — Как тебе это послание, Зетти? Ты намерена отправиться по магазинам за перечисленными вещами?

Супруга автора письма, у которой кончик носа заметно побелел, сказала:

— Меня знобит, пойду лягу! Доброй вам всем ночи!

— Ну, друг Мёни, сказал Заландер, когда дочь удалилась, — этот тоже юморист, верно?

Вигхарт уже спрятал свой сигарный мундштук.

— Нет, тут не до шуток! смущенно проговорил он. — Банка сливового варенья меня доконала!

— Эдамский сыр и бумага для штудии тоже недурственны, как и повестки дня Совета! — вздохнул Заландер. — Ни малейшего следа стыда и раскаяния, сплошное чванство! Мне кажется, под нами пустота в земной коре!

— Ну, зачем же сразу так отчаиваться! — сказала Мария. — Коли в головах пусто, то уж земля-то еще несколько времени продержится! Завтра я все же наведаюсь в Цайзиг, посмотрю, как там сваты. Может быть, вовсе не грех молвить им доброе слово или немножко утешить.

— Хорошо сказано, почтеннейшая! — воскликнул Мёни Вигхарт. — Я вчера опять заходил к мировому судье в «Рыжего парня», отведал превосходного вина нового урожая; он, конечно, тоже поседел, но бодр по-прежнему. Там я слыхал, что госпожа Вайделих слегла, узнавши о бегстве второго сына, а старый Вайделих бродит как тень! Но все время в трудах, встает еще на час раньше, ложится на час позже, молчит и занят всевозможными делами, будто этак прогонит или отменит беду. А при этом еще и жену обихаживает! Ну что ж, не стану более вас обременять, господа, доброго вам здоровья! Покойной ночи! Как там было в письме? Дайте взглянуть!

Он взял в руки письмо и прочел:

— Верно, вот. Салями, половина большого батона, маленький целиком! Забавно звучит все ж таки! Доброй ночи еще раз!

XVIII

Во второй половине следующего дня Мария Заландер действительно отправилась в Цайзиг, давними дорогами, какими ходила в ту пору, когда ее поджидал маленький Арнольд. Старика Вайделиха она застала в огородах, где он исправлял осенние работы, с лопатою в руках убирал прочь ненужное и увядшее и отдавал распоряжения двум-трем работникам. За короткое время он словно бы постарел лет на десять.

Завидев г-жу Заландер, которая медленно шла к нему между грядок, он воткнул лопату в землю, снял свою старую шляпу и зашагал ей навстречу.

— Не беспокойтесь! Я просто хотела посмотреть, как вы живете и как здоровье вашей жены. Мы слыхали, она хворает.

— Спасибо, очень мило с вашей стороны! — сказал Якоб Вайделих. — К сожалению, жена слегла и весьма плоха. Удар с нею приключился, как узнали мы, что Юлиан сбежал, что далёко он, как и второй. Может быть, на минутку зайдете в дом… прямо произнесть боязно… госпожа сватья!

— Говорить-то она может?

— Может, только медленно, ее наполовину парализовало, не знаю, как уж там дальше будет!

— Бедняжка! Хочу все же с нею поздороваться, коли позволите.

Сокрушенный Вайделих провел Марию Заландер в дом и в боковую комнату, где лежала мать злополучных сыновей.

— Амалия, это госпожа Заландер, по доброте сердечной она пришла тебя проведать!

Больная глубоко утопала в клетчатой бело — голубой постели; Якоб поправил подушки, чтобы ей удобнее было смотреть по сторонам, а Мария села на стул подле кровати. Взяла руку, которая была способна к движению и слабо ответила на пожатие, и, сказав несколько утешительных слов, спросила о самочувствии страстотерпицы. Та скосила на нее удивленные глаза.

— Пропали оба! — только и сказала она. Это у нее получалось.