Роджер Желязны - Рука Оберона

• Название: Рука Оберона
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7921-0089-6, 5-7684-0067-2

Самый знаменитый в мире фэнтезийный сериал, выдержавший многомиллионные тиражи! «ЯНТАРНЫЕ ХРОНИКИ» — магический роман Роджера Желязны в десяти книгах, известный в России под названием «ХРОНИКИ ЭМБЕРА».

…Владея странным знанием, обретенным на тени Земля, принц становится истинным правителем Янтаря и волею Единорога оказывается у изначального Образа, созданным гениальным Дваркином. Корвин познает основы мироздания Янтарного мира. Он вступает в борьбу с одним из своих братьев, который жаждет беспредельной власти. Брат Корвина намерен уничтожить Образ существующей Вселенной и начертать свой Образ, Образ мира, подчиненный ему. В заоблачном городе Тир-на-Ног'т Корвин выходит на поединок с братом…

---

И в этот миг зверь встал на дыбы.

Крылья его взметнулись, расправившись, словно пара обвисших парусов под внезапным порывом ветра. Зверь сел на задние лапы, башней возвышаясь над нами, и словно занял чуть ли не в четыре раза больше места, чем раньше. И тут он издал пронзительный вопль, пугающий богов, — охотничий клич или вызов, от которого у меня зазвенело в ушах. Вместе с тем он хлопнул крыльями и подпрыгнул, временно переходя в военно-воздушные силы.

Лошади сорвались и понесли. Зверь был вне нашей досягаемости. И только тогда я сообразил, что означали яркая вспышка и позвякивание. Тварь сидела на длинной убегающей в пещеру цепи. Точная длина поводка тут же стала более чем академическим вопросом.

Я развернулся, когда зверь протопал мимо, шипя и размахивая крыльями. Он не обладал достаточной подъемной силой, чтобы в своих коротких рывках взлететь вверх по-настоящему. Я увидел, что Звезда и Огненный Дракон отступают к дальнему краю овала площадки. А Яго, конь Рэндома, наоборот, рванул в сторону Образа.

Зверь вновь плюхнулся на землю, развернулся, словно хотел преследовать Яго, по-видимому, еще раз поизучал нас и замер. На этот раз он находился гораздо ближе — метрах в четырех — и по-петушиному склонил голову набок, демонстрируя нам правый глаз, затем открыл клюв и издал негромкое карканье.

— Как насчет того, чтобы атаковать его сейчас? — сказал Рэндом.

— Нет. Подожди. Слишком странно он себя ведет.

Пока я говорил, зверь уронил голову и распластал крылья. Он трижды ударил клювом о землю и снова вздернул голову. Затем чуть подтянул крылья к себе. Хвост его разок дернулся, потом завилял еще более энергично. Зверь раскрыл клюв и исторг повторное карканье.

В это мгновение нас отвлекли.

Яго вломился в Образ, сильно забирая к краю черного пятна. В пяти-шести метрах от границы, встав поперек силовых линий, конь, словно насекомое в кусок липкой бумаги, влип в одну из Вуалей. Он громко заржал, когда вокруг него вскинулись искры, грива встала дыбом.

Небо над ним потемнело. Но не привычные облака из сконденсировавшейся воды были тому виной. Возникшее образование было безупречно круглым, красным по центру, темным — ближе к краям, и вращалось по часовой стрелке. До наших ушей донесся звук, похожий на перезвон колокола, плавно переходящий в бычий рев.

Яго продолжал бороться — сначала высвободил правую переднюю ногу, затем вновь увяз, пока освобождал левую, — и, не переставая, дико ржал. Искры вздымались до самой его холки, и он стряхивал их, словно капли дождя с тела и шеи, окутываясь слабым маслянистым свечением.

Рев усилился, а в центре красного круга над нами заиграли небольшие молнии. В тот же миг мое внимание привлек хруст. И, глянув вниз, я увидел, как пурпурный грифон откатился назад и сместился так, чтобы встать между нами и громогласным красным феноменом. Грифон скрючился, как гаргулья[6], отворотившись от нас и наблюдая за представлением.

Именно тогда Яго высвободил обе передние ноги и встал на дыбы. К тому мгновению в нем — осыпанном искрами — было что-то нереальное, очертания потеряли отчетливость. Может, он ржал в этот миг, но все звуки тонули в нескончаемом реве, падающем с небес.

Из ревущего пятна сформировалась воронка — яркая, вспыхивающая, завывающая и потрясающе быстрая. Она коснулась взвившегося коня, и на мгновение его очертания страшно растянулись, становясь все более и более разреженными прямо пропорционально расстоянию до пятна. А затем Яго пропал. Какое-то время воронка еще была неподвижна, как идеально сбалансированный волчок. Затем глас ее стал затихать.

Хвост смерча медленно поднялся над Образом на высоту, наверное, в рост человека. А затем, столь же быстро, как и спустился, взвился вверх.

Вой утих. Рев начал спадать. В границе круга увяли миниатюрные молнии. Пятно целиком принялось бледнеть и замедлять ход. Мгновением позже оно обратилось в клочок тьмы; еще мгновение, и — пропало.

От Яго не осталось и следа.

— Меня не спрашивай, — сказал я, когда Рэндом повернулся ко мне. — Понятия не имею.

Он кивнул, затем обратил внимание на нашего пурпурного приятеля, который снова загремел своей цепью.

— Что там с нашим вахтером? — спросил Рэндом, указывая клинком.

— У меня смутное впечатление, что он пытался уберечь нас, — сказал я, делая шаг вперед. — Прикрой меня. Я хочу кое-что проверить.

— Ты уверен, что сможешь быстро сбежать? — спросил Рэндом. — С твоим-то боком…

— Не беспокойся, — сказал я, чуть более сердечно, чем следовало, и продолжил движение.

Он был прав по поводу моего бока, где все еще тупо саднила и изгалялась в притормаживании моих движений подзажившая ножевая рана. Но Грейсвандир по-прежнему была в моей руке, и сложилась одна из тех ситуаций, когда мной овладела уверенность в себе. В прошлом и с неплохими результатами мне уже приходилось полагаться на это чувство. Вот и сейчас настали времена, когда эта азартная игра снова стала актуальной.

Рэндом двинулся прямо и вправо. Я развернулся боком и медленно протянул левую руку вперед — словно знакомился с чужой собакой. Наш геральдический приятель остановился и взялся разворачиваться.

Он снова стал мордой к нам и обозрел Ганелона. Затем изучил мою руку. Опустил голову и повторил потрясшее землю движение, очень мягко каркнул — тихий, невнятный звук, — поднял голову и медленно вытянул шею. Вильнул огромным хвостом, дотронулся клювом до моих пальцев, затем повторил представление. Я осторожно положил ладонь ему на голову. Виляние хвоста участилось; голова осталась неподвижной. Я ласково почесал ему шею, и зверь медленно наклонил голову, словно наслаждаясь. Я отдернул руку и отступил на шаг.

— Думаю, мы уже друзья, — негромко сказал я. — Теперь попробуй ты, Рэндом.

— Шутишь?

— Нет, я уверен, что это безопасно. Попробуй.

— А что будешь делать, если ошибешься?

— Извинюсь.

— Замечательно.

Рэндом приблизился и предложил зверю руку. Тот продолжал исторгать дружелюбие.

— Отлично, — сказал Рэндом полминуты спустя, продолжая ласкать шею стража, — и что мы доказали?

— Что он — сторожевой пес.

— И что он сторожит?

— Очевидно, Образ.

— Тогда экспромтом, — сказал Рэндом, отодвигаясь, — я сказал бы, что его работа оставляет желать лучшего, — он указал на темный участок. — Все легко объяснимо, если страж так дружески настроен к любому, кто не ржет и не ест овса.

— Я думаю, он подпускает не каждого. И вполне возможно, что посадили его сюда уже после того, как было нанесено повреждение, — чтобы защититься от дальнейших нежелательных действий.

— И кто посадил?

— Вот это я тоже хотел бы узнать. Очевидно, кто-то с нашей стороны баррикад.

— Можешь проверить свою теорию — пусть подойдет Ганелон.

Ганелон не двинулся с места.

— Скорей всего, у вас — фамильный запах, — сказал он наконец, — и сторож благосклонен лишь к жителям Янтаря. Так что благодарю, но я, пожалуй, пас.

— Отлично. Впрочем, может, это и неважно. Твои догадки могут быть хороши и так. Есть варианты событий?

— Из двух команд, изо всех сил стремящихся к трону, — сказал Ганелон, — та, что включает Брэнда, Фиону и Блейса, как вы говорили, больше была осведомлена о природе сил, что играют Янтарем. Брэнд не изложил деталей — если вы, конечно, не упускаете каких-то инцидентов, с которыми он может быть связан, — но моя догадка такова: повреждение Образа указывает на методы, которыми их союзники подбирают ключ к вашему государству. Один или несколько ребят из этой команды устроили это повреждение, которое позволило проложить черную дорогу. Если здешний сторожевой пес откликается на фамильный запах или на что-либо другое, связанное с вами, значит, страж мог быть здесь все время и не иметь резона нападать на диверсантов.

— Возможно, — заметил Рэндом. — Есть идея о том, как это произошло?

— Вполне, — отозвался Ганелон, — и, если желаешь, я попробую вам показать.

— И в чем она заключена?

— Идите сюда, — сказал Ганелон, разворачиваясь и направляясь к краю Образа.

Я последовал за ним. Рэндом тоже. Сторожевой грифон крался рядом со мной.

Ганелон повернулся и протянул руку.

— Корвин, можно попросить тот кинжал, который я добыл для вас?

— Вот, — сказал я, доставая кинжал из-за пояса и передавая ему.

— Так в чем же идея? — вопросил Рэндом.

— В крови Янтаря, — отозвался Ганелон.

— Не уверен, что мне нравится эта мысль, — сказал Рэндом.

— Все, что тебе надо сделать, это уколоть палец, — сказал Ганелон, протягивая клинок, — и капнуть кровью на Образ.

— И что случится?

— Попробуй — увидишь.

Рэндом взглянул на меня.

— Что скажешь? — спросил он.

— Валяй. Давай выясним. Я заинтригован.