Антон Маевский - Спиральное море

• Название: Спиральное море
• Автор: Антон Маевский
• Жанр: Космическая фантастика

Космоопера — старый, широко известный, консервативный жанр. И все-таки она неисчерпаема, ибо ее предмет — не что иное, как история. "В то время в глубинах Вселенной, на крохотном островке одной из галактик шла война. В войне может быть только один победитель. Космос — это необитаемые просторы, а кровавые раны со временем затягиваются. Может быть, мириады звезд хранят память о них. А может быть, даже звездам суждено когда-нибудь исчезнуть. Все, что остается от давно забытых битв — присутствие человека в межзвездных пространствах".

---

   Теперь в руках Аммона был комплекс из двух крупных городов, соединенных охраняемой дорогой. Однако пока что это была скорее слабость, чем сила. Единственная крепостная бригада, размазанная на пространстве в сто километров (а Севастиополь от Лариссы отделяло именно столько), не имела ни единого шанса отразить наступление хоть какого-то организованного противника. Она держалась на живую нитку, едва справляясь даже с полицейскими функциями.

   Итак, Аммону ничего не осталось, кроме как срочно объявить в Севастиополе и Лариссе мобилизацию — причем не только людей, но и техники. Благо наземные части, хоть и кадрированные, в обоих городах были. Штабисты Аммона совершили невероятное: расстреляв, по обыкновению, несколько непокорных офицеров, они уже через сутки сделали из бригады дивизию. На самом деле большого чуда тут не было, в соединение просто влились готовые батальоны; но результат впечатлял. Теперь можно было двигаться дальше.

   Но куда — дальше? Если взглянуть на карту берегов Срединного моря, мы сразу увидим компактный район, контролируемый мятежниками после их первых успехов. К западу от этого района располагается самый край побережья, его излом, с городом Береника. К востоку — огромная дуга берега Центрального залива, посреди которой, достаточно близко к уже захваченной Лариссе, находится фактический центр планеты — город Аполлония.

   Вот тут Аммон задумался. До момента, когда правительственные войска развернутся и установится линия фронта, у него, по всем расчетам, оставались еще примерно сутки. Эти сутки надо было использовать по максимуму. В идеале — захватив еще один город, пока там нет серьезной обороны. Потом все станет сложнее, это руководители мятежа прекрасно понимали.

   Итак, Береника или Аполлония? На оба эти города сразу у дивизии не хватило бы сил. Захват Аполлонии означал контроль над главными квартирами нескольких важнейших общеимперских учреждений, включая Генеральные штабы родов войск и Совет галактической экономики. Это был бы очень сильный ход, которого от мятежников, похоже, и ждали: первые же приведенные в боеготовность правительственные роты были помещены в качестве заслонов именно на участок Прибрежной дороги между Аполлонией и Лариссой. Авиаразведка мятежников, конечно, сразу заметила их. Но серьезным препятствием это не являлось. Еще несколько часов, до подхода корпуса Аттика Флавия, Аполлония стояла почти беззащитной. И все-таки Аммон повернул на Беренику. Почему?

   В отличие от Аполлонии, в Беренике никогда не размещались никакие центральные организации. Она считалась городом отставников, художников и рантье — правда, имея притом довольно большое население и неплохую промышленность. Если бы мятежники заняли Аполлонию, им волей-неволей пришлось бы формировать с высшими государственными учреждениями империи какой-то modus vivendi: или свергать и разрушать их, или подчиняться, или договариваться. Но договариваться лучше, имея крепкий тыл и большое надежное войско. И вообще, непосредственное вмешательство в политику на имперском уровне — шаг, на который даже мятежнику надо еще решиться.

   Так или иначе, на закате третьего дня мятежа 1-й полк дивизии Аммона вошел в Беренику; развевались флаги, в золотое небо смотрели рельсы гауссовых установок, выхлопы танковых дизелей перебивали тяжелый аромат розовых кустов, а установленные на броневиках громкоговорители сообщали от имени Армии Грифона, что жителей города просят соблюдать полное спокойствие...

   Армия Грифона. Так впервые прозвучало это название.

   — Почему Старец так делает?

   Кирилл Негропонти оторвался от экрана ординатора, чтобы посмотреть на вошедшую Елену. Он провел весь день, обрабатывая по заданию Старца свежие данные о транспортных потоках в Антиохийско-Карфагенской констелляции. Он устал.

   Елена села рядом.

   — Что ты имеешь в виду?

   — Ситуацию с мятежом, конечно, — Кирилл заметил, что с трудом подавляет раздражение, и одернул себя. С Еленой надо осторожнее. — Там... как-то двусмысленно. Все ведь решили ураниты, это точно. Но официального упоминания о них — никакого. Вот, Армия Грифона взяла под контроль Новый Алжир. И что? Война диадохов какая-то. Создать сатрапию... Вместо того, чтобы сразу двинуться на столицу и заявить политические цели, они создают провинциальную сатрапию. Причем центральное правительство, — он усмехнулся, — тоже делает вид, что ничего особенного не происходит. Всем удобно.

   — Всем удобно, — повторила Елена и потянулась к смятой сигаретной коробке. — Ты бы здесь очиститель воздуха почаще включал... — Она закурила. — Тебе не кажется, что ты сам дал ответы на все свои вопросы?

   — Да, конечно, — сказал Кирилл. — Старец не любит закрывать возможности. Он с удовольствием использует этих идиотов, если у них что-то получится. И бросит, если не получится. Объявить о себе Империи — это необратимый шаг, а мы необратимые шаги не любим... Мне вот интересно, что там офицеры-мятежники думают. Их же используют, как пешки. Аммону хорошо, он теперь сатрап Нового Алжира...

   — Экзарх, — поправила Елена.

   — Сатрап, — упрямо повторил Кирилл. — Ты как думаешь, император может его утвердить?

   — Да, — сказала Елена. — Может быть все, и не обязательно разумное... Наверное, на месте Велизария я бы так и сделала. Если бы знала весь расклад...

   — Или если бы не знала, — добавил Кирилл.

   Она невесело улыбнулась.

   — Да... Ураниты — это большое неизвестное. Твой дед... Ну, ты сам знаешь, да? Он действительно не совсем человек, раз взялся играть с такой силой. Я уже и не понимаю, кто кого использует — он их или они его...

   — Только мятежников используют все, — сказал Кирилл.

   Елена нежно погладила его по плечу.

   Кирилл коснулся ее щекой. Слов было не надо.

   "Нам бы жить, нам бы жить, нам бы жить. А мы плывем по небу..."

   Прочитав сообщение о падении Береники, Михаил Докиан не стал вызывать адъютанта. Он сразу понял, что надо сделать, и сразу решил, что сделает это сам.

   Он прислушался к своим чувствам. Боль, но слабая. И детское разочарование. И — неожиданно — сладкое щемление, как бывает, когда вспомнишь о чем-то давнем и дорогом.

   Всего несколько часов назад у него была в руках победа.

   В каком-то смысле она есть и сейчас. В воображаемом мире. В зазеркалье...

   Он всегда был игроком. Знакомых часто удивляло, что он больше всего любит играть в кости — не в шахматы, не в бридж, а в кости. Они не знали, как многообразен мир костей, сколько разных комбинаций в нем возможно. Когда Докиан преподавал в Академии, он всерьез хотел устроить там спецкурс по играм в кости; ему не позволили.

   Странно, но большинство взрослых людей не отдает себе отчет в том, насколько наша жизнь случайна. Именно кости — ее самая точная модель...

   Он вдруг понял, что наслаждается грустью. Какой красивый был замысел. Сколько он потребовал сил. Как прекрасно все могло сложиться.

   Уже ведь почти. Группа флотов Ангела уже висит в системе Токугавы. Готовит высадку.

   Все бы у нас получилось, если бы война была обычная. А не гражданская.

   Хотя ясно было, что гражданская война — неизбежна. Но одно дело — неизбежность в принципе, и совсем другое — конкретные сроки. Если б сейчас не полыхнуло, у нас бы... черт возьми, у нас действительно был бы шанс закончить войну с Гондваной и перейти к внутренним проблемам, уже имея руки свободными.

   Однако — полыхнуло.

   И теперь роль Ангела совершенно меняется. В обычной войне он мог быть просто инструментом. Острым, но безопасным при умелом обращении. Но в войне гражданской такой человек, как он, способен быть только самостоятельным игроком. Просто по природе своей. А если еще подарить ему славу победителя — это будет монстр, которого не осилит никто. Вообще никто.

   Нельзя выращивать такое чудовище. Даже ценой победы — нельзя.

   Если бы вместо него был Андроник...

   Докиан поморщился, как от боли. Все. Проехали.

   Здесь нас, похоже, переиграли...

   Осталось свести партию вничью.

   Докиан повернулся к клавиатуре, быстро набрал приказ и нажал клавишу отправки.

   — "...немедленно свернуть операцию против Токугавы и отвести все силы на Пандемос". И подпись...

   — Он с ума сошел?! — воскликнул адмирал Музалон. — У нас же все получилось!

   — Тиберий, что это? — Григорий Акрополит встал. Ему было страшно. И он был страшен.

   Тиберий Ангел повернулся вместе с креслом. Совершенно спокойно.

   — Это приказ. И мы его слышали.

   — Ты... собираешься его выполнить? — Акрополит слепо шагнул вперед.

   — Разве мы можем выбирать — выполнять или не выполнять приказы?