Энн Келли - Упоенные страстью

• Название: Упоенные страстью
• Автор: Энн Келли
• Издательство: Издательский дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7847-0006-5

Действие романа происходит в наши дни в Австралии. Восемь лет отделяют начало романа от его финальной сцены — Рождества 1995 года.

Татум Милано — так зовут главную героиню — после трагической смерти матери, высокооплачиваемой проститутки, в конечном счете оказывается на улице, без крыши над головой. После нескольких месяцев скитаний судьба приводит ее в добропорядочную благополучную семью.

Далеко не идиллические отношения складываются у девушки с главой семейства и его сыновьями, особенно с одним из них, Джейсоном.

И только спустя несколько лет Татум понимает, что в действительности любит Джейсона. И вот здесь для обоих начинаются мучения и проблемы…

                                                                             

---

Ее слова снова пробудили у Джейса чувство вины за то, что он так напугал Тейт. Возможно, она потрясена больше, чем показывает. Он снова внимательно вгляделся в ее лицо. Хотя румянец уже возвращался на ее щеки, тревога еще таилась в глубине темных глаз, лишая их обычного блеска.

— Может, нам лучше остаться тут на ночь? — мягко предложил Джейс. — А завтра утром…

Она округлила глаза и дернула плечом.

— Перестань заниматься пустяками! Я себя чувствую прекрасно. В самом деле. И хочу домой.

— О'кей, — согласился он, сочтя ее отказ добрым знаком. — Но чашка чая — это хорошая мысль, а я тем временем приведу себя в божеский вид. Душ и чистая рубашка на сто процентов улучшат мою внешность.

— Не верь ему, Тейт, — сказал отец, подмигнув ей. — Душ и рубашка тут не помогут. Понадобилась бы целая бригада пластических хирургов, чтобы улучшить внешность этого бездельника, а в нашем распоряжении один только Кевин.

Крепко обняв Джейса за талию, Тейт рассмеялась.

— Мне кажется, что скромничаете, Брайен. Ведь всем очень хорошо известно, что наш дорогой Джейс унаследовал свою внешность от вас, а в одной из ваших рубашек он вообще сойдет за вашего близнеца.

И, почувствовав, что, в конце концов, все, кажется, обошлось, все с облегчением расстались.

В ночной темноте спальни Тейт осторожно потрогала пальцами повязку, прикрывающую рваную восьмисантиметровую рану на руке Джейса. Когда Кевин Прендергаст снял повязку, чтобы осмотреть ее, то при виде грубой черной нити, перекрещивающей зловещий порез, Тейт чуть не задохнулась от ужаса. Ее не сразу успокоило даже замечание доктора, что врач «Скорой помощи» и в самом деле «прекрасно заштопал».

— Двенадцать швов, — сказала она. — У тебя не останется рубца?

— Пустяки, — отмахнулся Джейс, поудобнее устраиваясь рядом с ней. — Надеюсь, что красотка, которая зашивала меня, искусная вышивальщица. А теперь переменим тему. — Он шутливо сжал ей мочку уха. — Я говорил тебе уже или нет, что обожаю те стоны, которые ты издаешь, когда мы занимаемся любовью?

Но оказалось, что Тейт не так легко отвлечь от недавнего инцидента.

— Ты бы лучше думал о том, как больше не получать удары ножом.

— Постараюсь в другой раз. — Его глуповато-игривый тон действовал ей на нервы. — Но теперь, когда я здесь, дома, цел и невредим, я жажду трахаться с тобой.

— Ну, вот еще, — сухо сказала она, когда он попытался раздвинуть коленом ее бедра, — нашел время.

— А что? Мне кажется, будь я на шесть футов под землей и уже двадцать лет как мертв, я все еще жаждал бы трахаться с тобой!

Он опять потянулся к ней, но Тейт толкнула его локтем в грудь и откатилась к стенке. Инстинктивно Джейс коснулся ее плеча, чтобы притянуть обратно, но она воспротивилась.

— Тейт, — сказал он, пытаясь понять, что он сделал такого между тем временем, когда они приехали домой десять минут назад, и теперешним, — что случилось?

Всю дорогу домой она была в хорошем настроении, смеялась, болтала и вот вдруг надулась ни с того, ни с сего.

Тут он вспомнил о приступе колик, который случился с ней на прошлой неделе в субботу, и подумал, уже не повторился ли он. Тогда она корчилась от боли на кровати, и он уже собирался вызвать «скорую помощь», но Тейт остановила его. «Это мой эндометриоз шутит шутки», — сказала она и успокоила его, заявив, что знает, как с этим справиться. Джейс в этом сомневался, но все же отправился в магазин здоровой пищи, где накупил по ее списку всяких диковинных трав и снадобий, которые и в самом деле помогли. Тейт оправилась к вечеру воскресенья и отказалась посидеть дома пару дней, хотя и записалась на прием к гинекологу. Но это было несколько дней назад…

— Тейт, у тебя опять колики? Может быть, чем-то помочь? Хочешь, я вызову врача… Что тебе нужно? Просто скажи мне, и…

Слабый иронический смех оборвал его.

— Мне не нужен врач, Джейс. Я не больна. Я… — Ее голос дрогнул и тут же замолк.

— Тейт, пожалуйста, скажи, что не так.

Она ответила не сразу и так тихо, что ему пришлось напрячься, чтобы расслышать.

— Я не могу понять, как, после того что случилось, ты можешь шутить о смерти, лежа в постели со мной. Я леденею при мысли, как легко нож мог уложить тебя… навсегда.

Печальный и искренний тон этого признания поразил его и заставил задуматься. Никогда он не чувствовал себя большим глупцом.

— Вот черт, цыганка, я и не думал, что…

— А я не могу не думать. — В темноте ее слова звучали задушевно и горько. — И не только о том, что случилось… Но и о том, что случиться могло… О Господи!.. Обними меня, Джейс. Ты мог бы просто обнять меня и полежать со мной рядом?

Несмотря на то, что правая его рука почти не слушалась, Джейс сделал так, как она просила, и прижал ее хрупкое, дрожащее в ознобе тело к себе.

Как? — спросил он себя. Как я мог быть так слеп, что не заметил, с каким трудом она сдерживается? Только теперь, задним числом он это понял. То, как она отпускала шуточки и заводила легкомысленные разговоры у его родителей, а по пути домой ни разу не упомянула о том, что случилось, отвлекая его оживленным рассказом о произошедшем между его матерью и Донной, — все это давалось ей нелегко. Джейс был рад, что она так быстро оправилась от обморока, но он не понимал, чего это стоило ей. Ее, хотя и наигранная, веселость избавляла его в тот момент от страха. Этот страх возник не тогда, когда он понял, что не сможет уклониться от лезвия ножа; он возник, когда Тейт, увидев его окровавленным, потеряла сознание.

Он позволил ей ввести себя в заблуждение, поверил в то, что у нее все в порядке просто потому, что так было проще, удобнее. Ему нужны были ее тепло, ее ласки, ее тело, а что у нее на душе, он не знал.

Джейс не знал, как долго он лежал так, обнимая и гладя ее с единственной целью успокоить и заставить заснуть. Хотя Тейт лежала тихо и неподвижно, а дыхание ее было ровным, как во сне, он чувствовал, что она не спит.

— Джейс, — спросила она вдруг, — как твоя рука? Болит?

— Нет, — ответил он, — душа болит. Я должен был понять, насколько ты расстроена, почувствовать, как близко к сердцу ты это приняла.

Тейт повернулась и легла на спину.

— Я не хотела, чтобы ты знал.

— Почему?

— Потому что, осознавая это, ты мог сказать что-нибудь такое, что могло бы причинить мне лишнюю боль. Это кажется тебе, наверное, бессмысленным, да?

Вовсе нет, ее слова совсем не казались бессмысленными. Они прорвали густую тьму его непонимания, как вспышка, осветившая ночь.

— Закрой глаза, — прошептал он и, напрягши забинтованную правую руку, потянулся к ночнику и включил его.

Опершись на здоровый локоть, чтобы лучше разглядеть ее лицо, он увидел, как она открыла глаза и заморгала от неожиданно вспыхнувшего света. Было невозможно не восхититься картиной абсолютного совершенства, которую в этот момент она являла собой. Ее темные волосы разметались по белоснежной подушке, образуя такой же контраст, какой темные брови и ресницы составляли с безукоризненно гладким лбом и щеками. Раньше он не заметил бы ничего, кроме невообразимой прелести ее нежного лица, но сейчас, глядя на нее новым и каким-то по особому любовным взглядом, он улавливал тень напряжения в ее бровях и подбородке, смятение и неуверенность в глазах.

— Поговори со мной, цыганка, — сказал он, гладя ее шею.

— О, Джейс… — Рука Тейт дрожала, когда он поднес ее к своей щеке, и эта дрожь передалась ему. — Я никогда не была так перепугана, как в тот момент, когда увидела тебя всего изрезанного и в крови. Это было в сто раз ужаснее, чем когда тебя избили…

— Ну что ты! Просто из-за крови все выглядело так страшно. По правде говоря, ножевая рана на руке — пустяк в сравнении с тем, когда два здоровенных амбала попеременно лупят тебя по физиономии.

— Может быть, но не крови я испугалась… Я вдруг поняла, как страшно для меня потерять тебя. — Крупные слезы засверкали в глубине ее глаз. — Если бы ты погиб, Джейс, часть меня самой умерла бы тоже. Я никогда не принимала так близко к сердцу другого человека, я даже не знала, что такое возможно.

Сильное волнение все больше овладевало им, и он обнаружил, что не в состоянии произнести ни звука. Возможно, это и к лучшему, ведь он даже мысленно неспособен сейчас сформулировать то, что чувствует и переживает. Инстинктивно он наклонился и припал к ней губами, чтобы передать свои чувства единственным способом, который был сейчас доступен ему.

При первом же прикосновении его губ Тейт ощутила, как ледяные иголочки страха, заполнявшие ее тело, начали таять и кровь снова жарко заструилась по жилам. Заструилась свободней, быстрее, живее. Не от страсти, а просто от жизни.

Джейс — это жизнь. И ее существование без него невозможно.

Ее руки поднялись к его сильной шее, и Тейт почувствовала трепетное биение его пульса. А когда ладони сомкнулись на его широких плечах и спине, тугие мускулы заиграли под ними. Под упоительной тяжестью его груди ее сердце билось в унисон с его собственным. Прикасаясь к нему, она словно бы касалась источника жизни.