Хербьёрг Вассму - Седьмая встреча

• Название: Седьмая встреча
• Автор: Хербьёрг Вассму
• Издательство: Слово
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-85050-712-4

Хербьёрг Вассму — популярная норвежская писательница, лауреат многих престижных литературных премий. Ее произведения любят и знают в Европе, некоторые из них экранизированы.

В своем последнем романе, «Седьмая встреча» (на русский язык переводится впервые), Вассму обращается к современности. В центре его — Руфь Нессет, яркая, сильная женщина, талантливая и самобытная художница. Ее путь к славе будет гораздо более прямым и легким, чем путь к любимому мужчине…

Издание осуществлено при поддержке фонда NORLA — Норвежская литература за рубежом.

---

Лишь увидев, что несколько девочек всхлипывают от разочарования, а кое-кто из парней угрюмо двинулся к двери, Руфь поняла, что должна радоваться. Бодиль и Турид тоже попали в число избранных, которым разрешили занять деньги у государства.

Они пошли в кафе на пристани и взяли себе по пирожному. Турид была по-настоящему красива, ради этого дня она надела очень короткую юбку. У нее была привычка тянуть подъем и запястья, как это делала Мэрилин Монро.

Руфь наблюдала за девочками, пытаясь следить за их разговором. Они вместе занимались и жили, однако она их совсем не знала. И вот теперь они вошли в ее жизнь. В эту новую, сумбурную, городскую жизнь.

Турид смеялась от того, что у человека, сидевшего за спиной у Руфи, с носа на усы упала капля. Бодиль гримасничала, прикрывшись рукой. Руфь рассматривала цветной узор пластмассовой соломинки в бутылке с колой, и ей хотелось плакать от радости.

Сойдя на берег, Руфь тут же угодила в объятия Йоргена. Она привезла ему в подарок книгу с фотографиями собак и два пакетика камфарных пастилок. Ей едва удалось уговорить его сначала отвезти домой ее чемодан и только потом как следует рассмотреть подарок. Сама она прошла прямо к бабушке.

— Я провожу тебя домой, — сказала бабушка, узнав, что Руфь успешно сдала экзамены.

Руфь быстро шла вверх по склону, ей хотелось, чтобы все было уже позади.

— Успокойся, не беги так, никто не умирает, — тяжело дыша, сказала бабушка, старавшаяся не отстать от Руфи.

Больше они не разговаривали, но, прежде чем войти в дом, многозначительно переглянулись.

Йорген, мать и Эмиссар сидели за обедом. Йорген встал и, раскинув руки, пошел навстречу Руфи. Она на мгновение прижалась к нему.

Эмиссар пригласил их сесть. На блюде лежали семь кусочков филе копченой селедки. На их кожице отражался свет. От картошки шел пар. Мать немного подвинулась и кивнула:

— Достань тарелки, Руфь. Тут хватит на всех.

Руфь сняла пальто и достала две тарелки, бабушке и себе. Стояла тишина, если не считать радостных возгласов Йоргена. Мать смотрела на стол и беспокойно ерзала на стуле.

Эмиссара между зубами застряла кость. Он взял спичку и ковырял ею в зубах вместо зубочистки. Бабушка съела картофелину и большой кусок селедки, потом она отодвинула от себя тарелку.

Эмиссар молитвенно сложил руки. Остальные тоже сложили руки.

— Спасибо, Господи, за Твою неизъяснимую любовь к нам. За то, что Ты и сегодня напитал нас. Аминь!

Все повторили: «Аминь!» Бабушка смотрела на висячую лампу. Лампа не горела.

— Вы ни о чем нас не спросите?

Мать и Эмиссар не спускали с нее глаз. Руфь разглядывала оставшиеся кусочки. Мясо у селедки было красноватое.

— Наша Руфь начала учиться в педагогическом училище. Государство дало ей ссуду. Она вернет ее, когда начнет работать.

Йорген переводил взгляд с одного на другого. Он слышал, что сказала бабушка, но понял ли он смысл ее слов? Для Йоргена слова «время» и «завтра» были синонимами. Он не всегда понимал, что впереди много всяких завтра.

Эмиссар не спускал с бабушки глаз. У него задрожал подбородок. Уголки губ опустились. Он снял очки.

— Чья это затея?

— Руфь сдала все экзамены. Она очень способная.

Мать начала убирать со стола.

— Отнеси остатки поросенку. — Она кивнула Йоргену, который встал и взял цинковое блюдо.

Эмиссар вздохнул и уперся ладонями в колени.

— И сколько же лет она будет там учиться?

— Четыре года, — как ни в чем не бывало ответила бабушка.

Мать подбросила хворосту под кастрюлю с водой. Затрещал огонь. Руфь смотрела в окно, как Йорген идет к сараю. Он ничего не понял, иначе он не шел бы так легко.

— Это вы вдвоем надумали? — хрипло спросил Эмиссар.

— Надумали или нет, какая разница. Тебе придется смириться с тем, что есть.

— А как же Йорген? Что с ним будет? — спросила мать, стоя у кухонного стола.

— Руфь не может всю жизнь нянчиться с Йоргеном. Такая ноша ей не по плечу.

Бабушкин тон означал: «Не вздумайте мне перечить». У Руфи согрелись ноги. И спина. Этот тон всем им всегда служил опорой.

Эмиссар тяжело вздохнул.

— Это очень важно, Дагфинн, и ты должен помолиться за нее! — Теперь бабушкин тон смягчился..

Эмиссар испуганно посмотрел на нее. Она ободряюще кивнула ему. Наконец он сложил руки, закрыл глаза и пробормотал молитву за будущее Руфи. Когда он замолчал, бабушка сказала, что к этой молитве надо присоединить молитву, которая защитила бы Руфь от опасностей и соблазнов городской жизни.

— И спаси Руфь от грехов и распутства, — сказал Эмиссар.

— Аминь! — Бабушка улыбнулась.

Глава 13

Он увидел ее в зале ожидания с плоским деревянным ящиком с кожаной ручкой.

Она нетерпеливо смотрела на дверь, из которой стали появляться багажные тележки. Глаза у нее были такие, какими он их запомнил. Темные, но сейчас в них было нетерпение. Раза два она прикусила губу и взглянула на часы. Лицо осунулось, как будто она недавно плакала. Волосы заколоты на манер строгой прически а-ля Фара Диба[22], но с одной стороны они растрепались. Когда она вытянула голову вперед, жилы на шее вздулись. Это произвело странное впечатление. У него перехватило дыхание, но настроение поднялось. Почему он не заметил ее в самолете?

Горм подошел поближе: да, он не ошибся. Это была Руфь. Идя к ней, он придумывал, что он ей скажет. В эту минуту она повернулась и пошла к двери уборной. Он встал там, где она должна была получить багаж. Он хотел только поздороваться и спросить, узнала ли она его.

«Тебя кто-нибудь встречает?» — мог бы спросить он.

Когда Руфь вышла из уборной, подъехала тележка с багажом. Люди оживились. Пробираясь к ней через толпу, Горм чувствовал, как у него бешено стучит сердце.

«Давай вместе поедем на такси», — мог бы предложить он ей.

Между ними было еще много народу, но Руфи удалось одной из первых протолкаться к тележке. Наверное, чемодан у нее был очень тяжелый, но ей никто не помог. Горм пытался растолкать людей — ему следовало сейчас быть рядом и снять ее чемодан с тележки. Но она справилась без посторонней помощи. На чемодане был приклеен ярлычок: «Лондон».

Сейчас она обернется и увидит меня, подумал Горм. Но она не обернулась. Видимо, он недостаточно громко произнес ее имя. Нужно было крикнуть. Он представил себе, как ее губы растянутся в улыбке, когда она поймет, что это он. Какой-то толстяк встал, словно скала, и загородил ему путь.

Руфь взяла мелкие вещи в одну руку, в другую чемодан. Вид у нее был невеселый.

Он мог бы подойти ближе и снова окликнуть ее. Но она не смотрела в его сторону. Еще мгновение, и она уже тащила свой багаж через толкучку к выходу. Горм отчаянно расталкивал людей, чтобы нагнать ее. Когда он был от нее уже совсем близко, кто-то схватил его за руку и извинился, что опоздал. Отец. Горм взглянул на выход, но Руфи там уже не было.

Ему с трудом удалось произнести слова, которых от него ждал отец.

— Как долетел?

— Прекрасно. А мама? Как она себя чувствует?

— Операция прошла удачно. Она рада, что ты вернулся домой. Где твой багаж?

— Здесь. — Горм быстро снял с тележки свой чемодан. Когда они шли к выходу, он чувствовал на себе взгляд отца, но оба молчали. Они как будто маршировали в строю, главное — не сбиться с ноги. Вперед! Шагом марш!

Горм снова увидел Руфь, когда они шли мимо очереди, выстроившейся в ожидании такси. Он замедлил шаг и пропустил отца вперед. Она стояла к нему спиной и, наклонившись, укладывала в багажник такси деревянный ящик. Ветер изрядно потрудился над прической а-ля Фара Диба, и волосы спутались в большое каштановое опахало. Она села в машину.

— Руфь!

Ему показалось, что она его слышала, но дверца машины тут же захлопнулась с глухим стуком. Через стекло он успел наметить ее профиль величественного вождя краснокожих, какими их изображали в серии издательства «Гюльдендал» — Лучшие книги для мальчиков. Губы у нее не были накрашены, но их контур был ясно очерчен, как будто они были обведены татуировкой.

Такси тронулось, и Руфь уехала.

В машине по пути домой улица вдруг исчезла, и на лобовом стекле возникло лицо Руфи. Картина ширилась, теперь она включала и самого Горма. Он как раз снял с багажной тележки чемодан Руфи. Она узнала его и протянула ему руку. Пока они на лобовом стекле не спускали друг с друга глаз, он явственно ощутил ее руку. Она была теплая и немного шершавая. Немного, чуть-чуть. Скорее, мягкая.

— Добрый день, Руфь, ты узнала меня?

— Добрый день, Горм. — Она улыбнулась. — Давненько мы не встречались. — Прежний низковатый голос.

— Мне не хватало твоего голоса, — сказал он. Улыбка ее стала шире, но она молчала.

— Ты издалека? — спросил он.

— Из Лондона.

Она пошевелила рукой, но он не отпустил ее, стоял и не двигался. И думал, что ему хочется долго-долго держать ее руку в своей.