Сергей Антонов - Стабилизатор. Минск 2041

• Название: Стабилизатор. Минск 2041
• Автор: Сергей Антонов
• Жанр: Боевое фэнтези

2041 год. Мир с трудом оправляется после Третьей Мировой Войны. Радиоактивное загрязнение, голод, болезни, непрекращающиеся локальные конфликты терзают ослабленное до предела человечество.

Большинство стран лежит в руинах и лишь Белоруссия, благодаря политике тотальной изоляции страны от внешнего мира, сохранила свою государственность. Возможно, именно она станет новым мировым лидером.

Однако и сюда, на маленький островок стабильности приходит время больших потрясений. Нашлись те, кто видит в лидерстве Белоруссии на мировой арене угрозу более страшную, чем война и разруха. Они называют себя дестабилами и готовы на все ради свержения всесильного Верховного Председателя.

Однако решить исход этого противостояния предстоит не оппозиции, а пришельцу из прошлого.

---

Сергей Антонов Стабилизатор. Минск 2041

Пролог

Три крытых брезентом грузовика на черепашьей скорости пробирались через Москву. Мимо чудом сохранившихся и почти до основания разрушенных домов. По улицам, запруженным толпами оборванных людей с искаженными от страха лицами и диким выражением глаз.

Ужас витал над городом. Им были пропитаны и утренний воздух, и серые стены зданий, и взгляды жителей мегаполиса.

Еще недавно казалось, что все самое страшное позади. Первая Ядерная, хоть и с огромными потерями, но пережита и жизнь постепенно налаживается. Не тут-то было! Радиация чуть помедлила, прежде чем дать свои страшные всходы. Сначала из своих подземных убежищ на поверхность вышли крысы. Их серые лавины нагло разливались по улицам днем и ночью, затекали по подъездам, просачивались в квартиры. Грызуны были голодны также, как люди. Поэтому бои за каждый кусок пищи были жестокими. Победитель, независимо от того крыса или человек это был, получал в награду труп побежденного.

Чуть позже на арену пережившего ядерный катаклизм города вышли псы-мутанты. Эти были крупнее крыс и потому гораздо опаснее. Они заявились в Москву с окраин. Властям пришлось вновь ввести чрезвычайное положение, но сообщения о новых жертвах собак-людоедов продолжали поступать.

Головной грузовик затормозил на перекрестке. К кабине подошли три солдата. Проверка документов длилась минут пять. За это время на дороге скопилась внушительная пробка. И опять движение со скоростью десять километров в час. Бесконечные повороты и объезды.

За городом заторов было меньше, как и самих автомобилей. Москвичи не рисковали выезжать за пределы пятого транспортного кольца.

Колонна свернула с автострады в лес. Вскоре выложенная бетонными плитами дорога уперлась в обшарпанные, некогда выкрашенные зеленой краской ворота с парой красных звезд. Вновь проверка документов.

Наконец, молоденький солдат распахнул ворота.

Машины въехали на территорию части и остановились на плацу.

– Выходим! – скомандовал пожилой мужик, на лице которого отчетливо читалась принадлежность к славному семейству старшин. – Строимся!

Откинув брезентовые пологи, из грузовиков выпрыгивали рослые, затянутые в камуфляж парни. Безоружные, но внушающие почтение шириной плеч и объемом мускулов. Продолжатели дела «Булата» и «Альфы» выстроились в шеренгу.

– Р-р-равняйсь! Смир-р-рно!

Из кабины первой машины выпрыгнул невысокий кряжистый мужчина лет сорока. Лицо его было скуластым, а глаза – чуть раскосыми. Свидетельство того, что в жилах текла не только европейская, но и азиатская кровь. На пятнистых погонах зеленили три полковничьих звездочки.

Пружинистой походкой он прошел от начала до конца шеренги. Бросил пару слов старшине и повернулся лицом к строю.

– Вольно, хлопчики. Для тех, кто не в курсе, я – полковник Тукмачев.

Спецназовцы заулыбались. Они не могли не знать легендарного полковника, о геройстве которого слагались баллады.

– Я поработал с целой горой личных дел и отобрал три десятка тех, кто подходит для выполнения ответственного правительственного задания. Так что можете считать себя лучшими из лучших. Но это все лирика. Теперь к делу. Пункт назначения – Минск. Семьсот двадцать километров, из которых передвигаться на машинах мы сможем в лучшем случае двести. Думаю, что от Смоленска придется топать на своих двоих. Сейчас вы получите необходимое оружие и снаряжение. У Великой Белорусской Стены нас встретят друзья. Двадцать восьмого июня, ни позже, ни раньше мы должны соединиться с частями белорусской оппозиции и вступить в город. Вопросы?

– У нас, что ли здесь дел не хватает, товарищ полковник? – поинтересовался здоровяк с бычьей шеей и квадратной челюстью. – Я вот слыхал, что у белорусских братов все в ажуре. Их ведь война стороной обошла. Говорят, стабильно все там. И власть Верховного Председателя сильна, как никогда.

Пришел черед улыбнуться Тукмачеву.

– Стабильно. Как на кладбище. Отвечу просто и доходчиво. Оборзел их Верховный Председатель в корень. Пора его стреножить. Вы ж не против того, чтобы протянуть братьям-славянам руку помощи?

– Не против! – не унимался здоровяк. – Только выглядит это, как вмешательство во внутренние дела суверенной страны.

Тукмачев перестал улыбаться.

– Гм… Суверенной. И откуда ты, боец, таких слов нахватался? А знаешь, сколько шпионов, работающих на белорусские спецслужбы шастает сегодня по Москве и, пользуясь нашей неразберихой, ведет переговоры о присоединение России к Белоруссии на белорусских условиях? Так-то. Скажу больше: их Верховный Председатель намерен возглавить мировое правительство. И начнет свою экспансию с ближайшего соседа, то есть – с нас. Вот и получается, паря, что защищаем мы все-таки свои, расейские интересы. Еще вопросы? Добре. Раз у матросов нет вопросов, тогда – час на сборы и по коням!

Часть первая. Сорок один

Глава 1. Грозовой вокзал

Фортуна показала Марату Вербицкому свою филейную часть еще утром. Началось с того, что он не услышал будильника и не уехал с соседом-бомбилой, который домчал бы его до Минска без всяких хлопот и денежных затрат. Как следствие пришлось дожидаться толстозадой бухгалтерши и выбивать у нее командировку. Тут же нарисовалась масса других неотложных и никому не нужных дел. В итоге Вербицкий выдвинулся на вокзал только в конце рабочего дня. Причем без всякий гарантий на быстрый отъезд. Перед побегом из редакции Марат забыл позвонить и узнать расписание.

Таким образом, гроза в этой веренице неудач не стала большой неожиданностью. Приближение непогоды Вербицкий почувствовал еще за несколько минут до того, как все началось. Сначала порыв ветра взметнул с земли тучи песчинок и даже когда они осели, воздух продолжал оставаться сухим и горячим. Потом небо потемнело, налилось свинцовой тяжестью, а солнце окутала липкая паутина серых облаков. И лишь после того, как природа завершила предварительную подготовку, раздался первый раскат грома. Еще робкий, прячущийся где-то за линией горизонта, но весьма многообещающий. Дальше все пошло как по маслу – новый раскат, ослепительный зигзаг молнии и тяжелые, как чугунные гири, капли дождя, плюхнувшиеся на асфальт.

Если ненастье Марат не жаловал, как любой среднестатистический человек, то железнодорожные вокзалы его откровенно пугали. По личным и давним причинам.

В этот летний вечер силы природы и фобии, мучившие Вербицкого, явно объединились для того, чтобы усилить взаимный эффект.

Такое случается и в просторечье именуется черной полосой. Других объяснений тому, что ближайшим местом, где можно было укрыться от грозы, был железнодорожный вокзал, у Марата не нашлось.

Одноэтажное, приземистое здание находилось меньше чем в пятидесяти метрах и призывно поблескивало арочными, сделанными по всем правилам железнодорожного кодекса окнами. У Вербицкого было всего лишь несколько секунд на раздумья, но он бездарно истратил их на осмотр двускатной жестяной крыши, бело-синих стен и часов над входной дверью. И вот когда хлынул ливень, о цивилизованном отступлении не могло быть и речи. Оставалось лишь паническое бегство.

Прикрывая голову пластиковой папкой, Марат ринулся к спасительной двери и почти сразу угодил ногой в одну из луж, которые образовывались на асфальте привокзальной площади с поразительной быстротой. Штанина новеньких джинсов, джинсов всего несколько дней назад с неимоверной тщательностью выбранных из сонма товаров на городском рынке, оказалась забрызганной до колена.

Впрочем, эта досадная случайность была забыта. Между Маратом и дверью вокзала имелось еще несколько луж. И когда он, наконец, взялся за ручку двери, великолепные штаны успели превратиться в подобие джинсов ковбоя, проскакавшего по безлюдным прериям не одну сотню миль.

Новая вспышка молнии сопровождалась душераздирающим треском. Трах-ба-ах! Однако Марату на это было уже наплевать – он успел проскользнуть в здание вокзала. Мокрый и тяжело дышащий он ожидал встретить заинтересованные взгляды скучающих пассажиров. Однако в зале ожидания массовости не наблюдалось. Лишь у окошка кассы стояла бабулька, облаченная в вязаную безрукавку, унылое темно-серое платье и не по сезону теплые сапожищи с меховыми отворотами.

Остальных пассажиров, возможно, скрывали подпиравшие потолок квадратные колонны. Потоптавшись на месте, Марат направился к зеркалу. Привести в порядок мокрые волосы и мысли, спокойное течение которых нарушило вмешательство стихии.

Близнец Марата, живший в зазеркальном мире, выглядел мужчиной лет тридцати. Среднего роста. Сероглазый. Ничем не примечательный типчик. Разве что взгляд… Так смотрят на свет божий те, кого однажды трахнули пустым мешком по голове. Наивно и в то же время цинично.

Зазеркалец сунул папку подмышку, пригладил пятерней волосы и подмигнул Вербицкому. Здорово, приятель! Ай-я-яй! Во что превратились твои великолепные джинсы! Возможно, когда они подсохнут, то будут выглядеть не так жалко… Хотя это вряд ли исправит общее впечатление. Если правда то, что встречают по одежке, то тебя должны приветствовать прямым левым в челюсть. Думаешь, красная футболка с изображением бородача Че добавляет твоей персоне нигилизма? Брось, парень. Для революционера у тебя слишком сытая рожа…