Жорис-Карл Гюисманс - На пути

• Название: На пути
• Автор: Жорис-Карл Гюисманс
• Издательство: Энигма
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94698-042-5

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.

Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.

«“На пути” — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

---

В монастыре Иосиф вел очень строгий образ жизни — подвергал себя таким истязаниям, что стены его кельи были забрызганы кровью, а свою скудную трапезу приправлял таким количеством жгучего перца, что монаха, который как-то попробовал ее, тошнило три дня. Экстазы Иосифа причиняли такое беспокойство окружающим, что ему запретили находиться с другими монахами на хорах или в столовой. Эти странности, а также разраставшиеся слухи о чудесах, происходящих с Иосифом, привлекли к нему внимание церковных властей: ему было предписано отправиться в Неаполь, чтобы предстать перед священной инквизицией. Однако строгое расследование не дало никаких результатов, и ему разрешили служить в церкви Святого Григория из Армении. Тогда-то и случилось нечто удивительное…

Во время мессы в одной из частных церквей Иосиф отошел в угол, чтобы помолиться. Внезапно он поднялся в воздух и, преклонив колени, со странным криком поплыл к алтарю с простертыми руками. Увидев его, сияющего, среди горящих свечей, несколько монахинь в ужасе начали кричать: «Он загорится! Он загорится!» Через некоторое время Иосиф снова издал тот же странный крик и, по-прежнему коленопреклоненный, вылетел из алтаря. Посреди церкви он плавно приземлился, не получив никаких повреждений. После этого, к еще большему ужасу монахинь, он вскочил на ноги и закружился в танце, восклицая: «О Пресвятая Дева, Пресвятая Дева!»

Другой случай левитации наблюдал сам Папа. Иосиф поехал в Рим, где ему организовали встречу с Урбаном VIII. В присутствии святого отца Иосиф быстро впал в экстатическое состояние и поднялся в воздух, где находился до тех пор, пока глава ордена не привел его в чувство. Увидев это, Его Святейшество заявил, что, если Иосифу суждено умереть раньше него, он лично засвидетельствует, что все это чистая правда.

Однако в апреле 1639 г. по приказу из Рима Иосиф был вызван в Ассизи. Там за свои вознесения он был подвергнут уничтожающей критике — его публично называли лицемером, ему угрожали, его унижали. Эта травля продолжалась два года. Иосиф сносил оскорбления терпеливо и покорно, но в душе мучительно страдал. Когда известия о преследовании необычного монаха дошли до главы ордена францисканцев, тот призвал его в Рим. Вскоре Иосиф вернулся в Ассизи, где местные жители радушно приветствовали его. В этот период левитации начали происходить с ним так часто, что стали вполне обычным явлением. В состояние экстаза Иосифа нередко приводила музыка. Однажды в канун Рождества несколько пастухов по просьбе Иосифа играли на свирелях в церкви в Гроттальи. Музыка настолько ему понравилась, что он пустился в пляс. Потом, тяжело дыша, с криком поднялся в воздух и пролетел около 18 м к высокому алтарю, где, обхватив руками дарохранительницу, коленопреклоненный, парил примерно 15 мин. среди горящих свечей.

Иногда полеты Иосифа случались прямо на улице. Однажды он гулял по саду со священником, который воскликнул: «Как красивы небеса, созданные Богом!» Тут Иосиф испустил характерный крик и взлетел на верхушку оливкового дерева, где оставался не менее получаса, стоя на коленях на тонкой ветке. На этот раз чувства вернулись к нему, прежде чем он опустился на землю, и священник вынужден был принести лестницу, чтобы помочь ему сойти.

Иосиф был способен поднимать с собой в воздух и других людей; говорили, что однажды он таким образом излечил одного буйнопомешанного, Валтасара Росси, от лунатизма. Иосиф наложил руку ему на голову и сказал: «Синьор Балтасар, не будьте мнительны, а обратитесь к Богу и его Святейшей Матери», затем взял его одной рукой за волосы и, поднявшись с ним в воздух, находился в полете около четверти часа.

Когда заходит речь о всяких невероятных событиях, сразу возникает мысль, что все это не более чем вымысел или мистификация. Но в деле Иосифа из Купертино имеется много свидетельств от знаменитых европейцев, которые подтверждали, что видели чудеса, которые он творил. В 1645 г. испанский посол, посетивший папский двор, побывал в келье Иосифа в Ассизи и потом рассказывал своей жене, что «видел второго святого Франциска». Его жене тоже захотелось посмотреть на чудо, и Иосифу приказали спуститься в церковь, чтобы поговорить с ней. «Да, конечно, — ответил он, — но не знаю, смогу ли говорить…» То, что последовало потом, подтвердили многочисленные свидетели: «Как только он вошел в церковь и его глаза остановились на статуе Непорочной Девы, которая стояла над алтарем, он воспарил в воздух и, преодолев около дюжины шагов над головами присутствующих, припал к подножию статуи. Потом, вознесши Ей хвалу и издав характерный протяжный крик, полетел обратно… Опустившись на землю, он вернулся в свою келью, оставив посла, его жену и большую свиту стоять в безмолвии и изумлении».

Другим знаменитым очевидцем полетов Иосифа был Иоанн Фридрих, герцог Брансуик, который посетил Ассизи в 1651 г. и пожелал непременно увидеть знаменитого монаха. Герцога в сопровождении двух компаньонов провели в комнату, из которой они могли тайно наблюдать, как Иосиф служит мессу. На их глазах монах вдруг издал странный крик и, коленопреклоненный, поднялся в воздух, подался на пять шагов назад, а потом полетел к алтарю, пред которым некоторое время парил, одержимый экстазом.

По мере того как слава Иосифа росла, росло и число желающих поглазеть на чудеса. В 1653 г. возмутителю спокойствия приказали покинуть Ассизи и следовать в капуцинский монастырь в Пьетра-Росса. Проведя там три месяца, Иосиф поехал по монастырям. Чудеса продолжались. Наконец его сослали в монастырь в Озимо, неподалеку от Анконы, и там летом 1663 г. Иосиф тяжело заболел. В последние месяцы жизни его посещал хирург Франческо Пьерпаоли, рассказавший, что однажды, прижигая в келье Иосифу ногу, видел, как святой впал в состояние транса и поднялся на высоту ладони над стулом, на котором сидел…

Иосиф умер 18 сентября 1663 г. Последними словами, которые он произнес перед тем, как впасть в предсмертное беспамятство, были: «О, что за пение, что за чудесные звуки! Какой аромат, какое сладостное, райское благоухание!»

66

Святая Колетта Корбисская (фр. Colette) (1380–1446). — Родилась в Пикардии, происходит из фамилии Буале. Уже в ранней юности оказывала помощь бедным и больным. После смерти родителей примкнула сначала к бегинкам, затем к клариссинкам и в течение трех лет жила отшельницей в аббатстве Корбон. В стремлении к восстановлению первоначальной строгости ордена ей оказал поддержку признанный во Франции Папа Бенедикт XIII, посвятивший ее в настоятельницы ордена. Так возник, отпочковавшись от клариссинок, новый орден — нищенствующие клариссинки, или колеттанки. Святая Колетта относится к тем мистикам-реформаторам, чьи вдохновенные работы способствовали оживлению францисканской духовности. Уже Сикст V причислил Колетту к лику блаженных, но ее канонизации препятствовало посвящение ее авиньонским Папой времен великого раскола. Была канонизована Пием VII лишь в 1807 г.

Святая Альдегонда, игуменья Мобежская (умерла в 684). — Принадлежит к древнему аристократическому франкскому роду. В юности, чтобы не вступать в брак, убежала из родительского дома. Приняла монашеский постриг от епископа Камбранского. При этом таинстве с неба слетел голубь и возложил покрывало на ее голову. В 661 г. основала монастырь в Мобене, где и стала первой игуменьей. Жизнь святой Альдегонды отмечена многочисленными видениями и чудесами. Существует предание о двенадцати видениях святой Альдегонды. Память 30 января.

67

Святая Коломбо из Риети, Колумба Риети (ок. 1430–1501) — францисканская монахиня-визионер.

Мария Баньези, Мария Флорентийская (1577). — Дочь зажиточного и знатного флорентийца, Мария Баньези, однако, в детстве оказалась на попечении кормилицы, которая едва не уморила ее голодом; во всяком случае, желудок девочки был испорчен, так что она на протяжении всей жизни не могла есть нормальную пищу. Она мечтала стать монахиней кармелитского ордена, который как раз в это время был реформирован и стал одним из самых строгих. Ее старшие сестры стали монахинями, но Марию отец решил выдать замуж. Протестовать было бесполезно, и Мария воспротивилась чужой воле по-своему: она заболела. Болезнь была явно истерического характера: временная слепота и глухота, потеря сна и аппетита, боли в желудке. Отец щедро платил докторам, лекарства, которых, видимо, не жалели, окончательно лишив Марию здоровья. Только через четырнадцать лет отец сдался и согласился, чтобы Мария стала кармелиткой, но на сей раз уже сами монахини отказались ее принять: калека в монастыре была бы всем в обузу. Тогда Мария стала членом Третьего ордена доминиканцев. На короткое время ей даже стало лучше, она вставала и сходила в церковь, но затем болезнь взяла свое и до конца жизни, еще четверть века, Мария была прикована к постели. Какого бы рода ни была эта болезнь, Мария не только переносила ее без жалоб, но и постепенно стала центром притяжения для многих людей: к ней приходили за советом, утешением, даже за исцелением. Ее навещали два священника-доминиканца, которые руководили ее духовной жизнью, к ней приходили за духовным утешением многие люди, восхищавшиеся ее молитвенным усердием и прозорливостью. Но почитатели приходили и уходили, а слуга — тиран, издевавшийся над женщиной, которую ему поручили опекать, — оставался. Мария терпеливо выносила его. После ее смерти обнаружилось, что Марию почитали святой не только миряне, — кармелитки поместили ее останки в свой монастырь, где они покоятся по сей день нетленными. Память 28 мая.