Владимир Бешанов - «По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны

• Название: «По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны
• Автор: Владимир Бешанов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9955-0504-4

«Недолет, перелет, недолет… По своим артиллерия бьет!» — эти трагические стихи поэта-фронтовика заглушают победный марш «Артиллеристы, Сталин дал приказ!».

20 лет Красная Армия готовилась к войне против всего остального мира, обещая залпами «сотен тысяч батарей» смести с лица земли любого врага. 20 лет заводы СССР ковали оружие, произведя горы пушек и снарядов. Всего через полгода после начала Великой Отечественной от всех этих колоссальных запасов осталось едва 10 %, а гитлеровцы рассматривали в бинокли башни Московского Кремля… Почему прославленная русская артиллерия, всегда считавшаяся Богом войны, была свергнута с дореволюционного Олимпа и даже в победном 1945-м чаще била неприцельно, неточно, вслепую, «по площадям», а то и по своим? Как безумное наращивание арсеналов при полном пренебрежении к человеческому фактору сказалось на боеготовности артиллерийских войск? Неужели Сталин не понимал, что без подготовленных командиров и наводчиков, без надежной связи, целеуказания и артиллерийской разведки все его «тысячи батарей» остаются бесполезным железом?.. Отвечая на все эти вопросы, НОВАЯ КНИГА ведущего историка-антисталиниста неопровержимо доказывает: и катастрофа 1941 года, и чудовищные потери Красной Армии во Второй Мировой были запрограммированы непростительными довоенными ошибками и преступлениями людоедского режима!

---

Большинство подследственных дали признательные показания в том, что занимались вредительством в преподавательской деятельности и науке. Часть из них была расстреляна, как, например, Г.А. Свидерский, имевший брата-белогвардейца в Париже и «получавший от него диверсионные задания», другие — осуждены на различные сроки. А.А. Солонине и А.В. Сапожникову сначала дали ВМН, которую заменили на 10 лет ИТЛ. («Хождения по мукам» профессора Михайловской академии и Петроградского института путей сообщения, члена отечественных и зарубежных научных обществ Сапожникова, разработавшего теорию нитрирования целлюлозы смесями азотной и серной кислот, начались в конце 1919 года, когда его впервые заточили в крепость, расстреляли двоих сыновей, свели с ума жену, затем по ходатайству Максима Горького помиловали и поручили создать снадобье, предохраняющее железнодорожные шпалы от гниения. Алексей Васильевич «со свойственной ему энергией» заказ выполнил, затем заведовал кафедрой химии в Ленинграде, был отправлен в концлагерь, досрочно освобожден и после «естественной» смерти от паралича сердца, случившегося в июле 1935 года, попал в пантеон «выдающихся советских химиков».)

Бывший начальник Михайловского училища и Первых командных артиллерийских курсов генерал-майор И.П. Михайловский получил пять лет. С этапом на Соловки отправился еще один «михайловец», бывший постоянный член Арткома и Комиссии особых артиллерийских опытов, специалист по боеприпасам, теории воздушной стрельбы и авиационному вооружению полковник Е.В. Агокас; его достали в Академии Воздушного Флота, где он что-то непонятное, но тоже явно «вредительское» преподавал (не знаю уж, по какому делу, да, верно, без всякого дела, как изъяснялись чекисты, «кампанейским путем» — за дворянское происхождение — в 1935-м на семидесятом году жизни отправили в ссылку вместе с близкими родственниками бывшего постоянного члена Арткомитета ГАУ и КОСАРТОПа генерал-лейтенанта А.Э. Керна, бывшего начальника ГАУ и члена КОСАРТОПа 78-летнего генерала от артиллерии Д.Д. Кузьмина-Караваева).

В ноябре Г.Г. Ягода сообщил Ворошилову, а в копии Сталину о контрреволюционной организации в Военно-химическом управлении. Еще в феврале 1929 года ОГПУ был разоблачен как один из главных «вредителей» в химической промышленности член-корреспондент АН СССР, профессор Е.И. Шпитальский, специалист по катализу и электрохимии, выдающийся практик, наладивший производство иприта и фосгена для Страны Советов. На допросах Евгений Иванович послушно подтвердил, что вся его работа преследовала всего одну цель: выкачивание денег из бюджета и получение личной материальной выгоды (всей выгоды было подорванное здоровье и заказанный в Германии протез: в советской клинике ученому сделали операцию на пальце, после которой пришлось ампутировать ногу). На «вышку» явно не тянуло, так ведь это только «цветочки», а «ягодки» вот они где: в октябре 1924 года на многолюдном торжественном собрании, посвященном основанию общества «Доброхим», на котором присутствовали Ворошилов, Буденный, Уншлихт, Зоф и другие революционеры, Шпитальский прочитал лекцию об отравляющих веществах и для пущей наглядности продемонстрировал публике мензурку, наполненную водой, объяснив, что, если бы в этой маленькой емкости находился боевой газ, его бы хватило, чтобы отравить всех присутствующих. Пять лет спустя невинную демонстрацию трактовали как попытку покушения на жизнь видных коммунистов.

Следом пришлось арестовать ведущих конструкторов артиллерийских и авиационных химических боеприпасов, специалистов по боевым отравляющим веществам — В.В. Фенина, М.Г. Пименова, Н.Н. Захарова, В.С. Зайкова, инспектора химической подготовки РККА Н.В. Баташева. Начальник ВОХИМУ Я.М. Фишман, рапортуя о «ликвидации последствий вредительства» в химическом ведомстве, сообщал:

«1-е вредительство было в старом Химкоме, возглавляемом Ипатьевым. По показаниям профессор Шпитальского, стремились иметь на вооружении сложный противогаз Т-4. Командование провело на вооружение противогаз Т-5 (ныне «БС»), несложный в производстве. Состав НТК обновлен и коммунизирован;

2-е вредительство было по линии МПУ ВСНХ СССР (Поварник) — в затяжке мобзаявки ВОХИМУ. Поварник при содействии ВОХИМУ был разоблачен и ликвидирован…

3-е вредительство: группа Дзержковича затянула конструирование химснарядов, начав значительное количество образцов к каждому калибру и оттягивая ввод на вооружение. Кроме того, эта группа сконструировала газомет «В», очень сложный и дорогой в производстве. В настоящее время конструирование химснарядов передано АУ…

Пересматриваются и проверяются все рецептуры… Развивается конструкторская работа по газометам, минометам и ракетам.

4-е вредительство. Группа Баташева развивала тактику химборьбы на основе образцов мировой войны, тормозила ввод новых средств борьбы путем недооценки аэрохимии, ядовитых дымов, механизации, систематически дискредитировало партийное командование».

(Пройдет пять лет, и комкор Н.В. Куйбышев напишет докладную, доказывая полную непригодность «несложного» противогаза «БС» для летчиков и танкистов: «Снабжая этим противогазом авиацию и танковые части, ВОХИМУ РККА фактически оставляет их в боевых условиях беззащитными от химического нападения противника».)

Академик В.Н. Ипатьев, один из первых лауреатов Ленинской премии, потрясенный арестами близких друзей и учеников, летом 1930 года подался в «невозвращенцы». В мемуарах он вспоминал: «Мое настроение стало особенно тревожным, потому Е.И. (Шпитальский. — Авт.) знал все детали моей жизни и при допросе совершенно случайно мог сообщить некоторые факты, которые бы позволили привлечь меня к допросу, а впоследствии к аресту (да одного только близкого знакомства с Л.Д. Троцким было вполне достаточно. — Авт.). Хотя я хорошо знал благородную натуру Е.И., я гнал от себя всякую мысль о возможности неблаговидного поступка с его стороны, но все слышанное мною о допросах ГПУ невольно порождало в моей душе мысль о возможности и моего ареста».

При всей своей лояльности к власти вообще и крайней осторожности в личных контактах, Ипатьев не смог избавиться от дурной привычки мыслить «не по чину» по-государственному и отстаивать собственное мнение по вопросам, в которых являлся безусловным авторитетом, перед случайными некомпетентными выдвиженцами, которым партбилет заменял и ум, и честь, и совесть. Он наивно полагал, что главное — не вмешиваться в политику и «честно исполнять свои обязанности перед родиной», а что у гражданина в душе — его личное дело:

«Недостаток симпатии к тому или другому правительству не есть еще преступление, и в действительно свободной стране каждый гражданин имеет право критиковать действия своего правительства. Ведь, если судить интеллигенцию, людей, воспитанных при старом режиме, за то, что они, критикуя большевиков, в кругу своих единомышленников порицают советскую власть, то на основании всего того, что мне пришлось слышать от многочисленных моих знакомых, большевикам следовало бы уничтожить поголовно всех образованных людей и владычествовать над необразованным и совершенно неразвитым в политическом отношении народом. За то, что кто-либо не симпатизировал самодержавию в России и даже высказывал вслух свое отрицательное отношение в тесном кругу своих знакомых к такому образу правления, царское правительство не подвергало это лицо какому-либо преследованию. Сильная власть, опирающаяся на действительное большинство народа, не боится критики, ибо понимает, что без оппозиции жить нельзя, и власть должна слышать правду, исходящую от народа, который ее установил».

В итоге русский химик-органик № 1 отправился поднимать химическую промышленность США и тем спасся — именно его пророчили в руководители очередного «заговора».

Профессора Е.И. Шпитальского приговорили к расстрелу с заменой 10 годами тюремного заключения, его жену выслали из Москвы, двоих несовершеннолетних детей отдали родственникам («вредительские» котлы для производства иприта демонтировали и спустя три года заменили новыми, «пользительными», правда, они оказались «неудачными»: протекали отравой в непредусмотренных конструкторами местах). Аналогичный приговор выписали профессору А.А. Дзержковичу, большому энтузиасту «гуманной химической войны», и члену коллегии Главного химического управления ВСНХ профессору В.П. Кравецу; Ипатьевского любимца Г.Г. Годжелло расстреляли.

Примеру Ипатьева последовал еще один выдающийся ученый-химик, организатор фармацевтической промышленности, академик А.Е. Чичибабин, который, похоронив «гордые мечты» в борьбе с «партийным командованием», решил остаться во Франции. В ответ на призывы «родины» вернуться Алексей Евгеньевич писал в Академию наук: