В. Храковский - 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе

• Название: 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе
• Автор: В. Храковский
• Издательство: Знак
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-9551-0003-2

Сборник подготовлен в связи с 40-летием группы структурно-типологического изучения языков Института лингвистических исследований РАН и 95-летием со дня рождения основателя группы — проф. А. А. Холодовича. Статьи, включенные в сборник, посвящены следующим вопросам: теория диатез и залогов, проблемы синтаксиса разноструктурных языков, проблемы грамматической теории. Тематика статей отражает круг научных проблем, находившихся в центре внимания А. А. Холодовича, его учеников, последователей и всех российских и зарубежных лингвистов, связывающих себя с традицией Санкт-Петербургской типологической школы. Статьи подготовлены авторами на основе докладов, прочитанных на международной юбилейной конференции «Категории глагола и структура предложения», которая проходила в Институте лингвистических исследований РАН в мае 2001 г.

---

53

Социативное значение в свою очередь может включать в себя следующие смысловые компоненты: (а) «вместе, совместно», «в одном месте» — локативная характеристика, (б) «одновременно» — аспектуальная характеристика, (в) «много» (по крайней мере более одного) — количественная характеристика, и, наконец, (г) нередко, особенно у интранзитивных глаголов, присутствуют также компоненты типа «дружно, организованно, целенаправленно, интенсивно» — своего рода модальные характеристики; ср. якутский: Ого-лор ыта-h-ал-лар «Дети кричат (все вместе, дружно, как будто соревнуясь)» (-лор = мн. ч.; — й- = интервокальный вариант реципрокального суффикса — с-; — ал = презенс; — лар = 3 л. мн. ч.). Ср. также карачаевский социатив аŷузлан-ыш- «перекусить (=поесть немного) вместе, обо всех, поспешно» в (51б).

54

Значение итеративности, связанное с понятием множественности действий, заметно шире других двух значений, связанных с реципрокальным. Так, например, Сводеш перечисляет такие значения множественности: 1) повторение во времени, 2) действия многих, 3) действия над многими [Swadesh 1946: 325]; см. также [Moravcsik 1978: 328, 319].

55

9 — Попутно отмечу, что выражение одним и тем же полисемичным показателем результативного и реципрокального значений — явление редкое; оно не отмечено, например, в работе, посвященной типологии результативных конструкций, где, в частности, рассматривается и полисемия результативных показателей; см. [Nedjalkov 1988]. Условием такого рода полисемии является, видимо, наличие антикаузативного значения, которое, с одной стороны, нередко сопутствует рефлексивному и реципрокальному значениям, а с другой стороны, сближается с результативным, как и с пассивным, по признаку субъектно-объектного преобразования при деривации.

56

В связи с этим уместно привести любопытный пример реципрокальной экспансии рефлексивного местоимения (правда, не получившей развития) при наличии продуктивных реципрокальных местоимений в английском языке времен Шекспира: Get thee gone: tomorrow/We'll hear ourselves again (Macbeth, III. iv. 31—2) букв. «Уходи: завтра/Мы услышим себя (= друг друга) снова» (цит. по [Potter 1953: 252]; в русском переводе Ю. Б. Корнеева: «Ступай. Мы потолкуем завтра»). Показательна для обсуждаемого вопроса недавняя оговорка тележурналиста: «Президенты общаются, относятся к себе (= друг к другу) хорошо».

57

Так, в малаялам неизменяемая клитика tanne «сам», представляющая собой лексикализованную форму винительного падежа tann-e от склоняемого местоимения taan «сам» (им. п.) и употребляющаяся в качестве эмфатического рефлексива, также участвует в образовании изменяемого по лицам и падежам рефлексивного местоимения от личных местоимений (например, ninn-e tanne «ты себя» (букв, «тебя сам») avan-e tanne «он себя» (букв, «его сам»)) и даже от рефлексивного (ср. tann-e tanne букв, «себя сам»); см. (38а) и (39а), см. [Андронов 1993: 81–84; Asher, Kumari 1997: 162; Jayaseelan 2000:116].

Попутно замечу, что, как известно, слова со значением «сам», т. е. так называемые интенсификаторы, или эмфатические рефлексивы, в свою очередь, обычно восходят (там, где это удается проследить) к обозначениям частей тела, т. е. к словам типа «голова», «грудь» и т. п. (см., например, [König & Siemund 1999: 55–59]).

58

Как видно, якутское реципрокальное местоимение восходит к рефлексивному. Последнее же восходит к эмфатическому местоимению, ср. мин бэйэ-м «я сам», кит бэйэ-тэ «он сам», кинилэр бэйэ-лэрэ «они сами», и т. д. Слово бэйэ в якутском имеет также значения «свой», «тело», «существо» и др. [Пекарский 1959:422–423]. Это слово употребляется и в языках, ареально близких или в свое время бывших в контакте с якутским. Так, в тунгусских языках, например, в эвенкийском, бэйэ имеет значение «человек» [Nedjalkov I. 1997: 337]. В монгольских языках, например, в бурятском, слово бэе употребляется в значениях «тело», «личность» и др., и оно дало начало реципрокальному местоимению бэе бэеэ «друг друга» [Черемисов 1973:129–130].

59

Однако русское реципрокальное местоимение друг друга, как известно, восходит к прилагательному другой, а не к существительному друг-, см. [Фасмер 1986: 543].

60

В качестве уникального, но в этом отношении показательного примера можно привести якутский дериват со значением «обниматься», который образован от рефлексива со значением «обнимать себя»: куус- «обнимать кого-л.» → кууh-ун- «обнимать себя (сложив руки на груди, напр, перед вышестоящим)» (с > А в интервокальном положении) → куус-т-ус- «обнимать друг друга» (рефлексивный суффикс — н- ассимилируется в — т-; — ус-реципрокальный суффикс).

61

К этому случаю примыкает возможное происхождение реципрокального показателя из комитативного, близкого к социативному, см. [Maslova 1999: 161–178]. В этой связи замечу, что по некоторым данным в шапсугском диалекте адыгейского языка глагольный префикс комитатива дэ- мог выступать также как показатель социатива, а в ряде тюркских языков, как и в ряде языков банту, реципрокальный суффикс может иметь как социативное, так и комитативное значение (см. значения (ii) и (iii) в (8а) выше).

Фонетическое (и явно семантическое) сходство реципрока (а иногда и социатива) с показателем комитатива при именах давно обращало на себя внимание. Это отмечено в ряде неродственных языков: юкагирском [Иохельсон 1934: 175], в ряде языков банту, например, нкоре-кига [Taylor 1985: 68], каранго [Marconnés 1931: 191], языке восточный помо (хаканская семья) [McLendon 1975: 84]. Как пишет Р. Диксон [Dixon 1980: 433–434], «There are a few languages in which suffix to a verb has the same, or almost the same, form as the comitative derivational affix „with“ onto a nominal. In Yidiny nominal comitative is — ji — yi (examples were given in 10.4) and a reflexives is Vji-n (see 9.4.1). In Dhuwala/Dhuwal the reflexive-reciprocal verbal suffix is — mi (which takes future inflection (-rri) and the „having“ suffix on nouns is — mi in some dialects, — mini in others. In Thargari and Yinggarda both reciprocal suffix to verbs and comitative suffix to nouns have the form — parri. Interestingly, in Rembarmga verbal reflexive-reciprocal is — tto, identical to the privative suffix („whithout“ on nominals). The significance of these correspondences is not at present understood; indeed, they may be quite accidental». См. также [Недялков 1991: 301–302].

62

В айнском языке аппликатив обозначает некаузативную транзитивацию исходных глаголов с различными изменениями значения, в редких случаях с комитативным значением; ср. ko-onnepa «стареть вместе с кем-л.». В айнском немало социативов, у которых соотносительные формы аппликатива или отсутствуют, или не соотносятся с ними по смыслу. Таким образом, в отличие от адыгейского социатива здесь произошло слияние показателей аппликатива и реципрока и их грамматикализация.

63

В этой связи можно отметить употребление в средне- и ранненовоанглийском периоде наречия together в значении «друг друга»; ср.: Sir, we have known together in Orleans (Shakespeare, Cymbeline, I, iv, 38) букв. «Сэр, мы знали вместе (= друг друга) в Орлеане» (цит. по [Potter 1953: 253]).

64

Аналогичная полисемия наблюдается и в других языках, например, в австралийском языке дйяпу у суффикса — mi- [Morphy 1983: 76–77].

65

19 — В таблице опущен ряд значений, например, (не)предрасположеннности к действию типа мне не работается, логофорическое типа литовского Jis sakė-si ateisiąs «Он сказал, что придет» и др.

66

20 — Дериваты этого типа в некоторых языках сохраняются лучше, чем дериваты с собственно-рефлексивным значением, что связано с сохранением транзитивности у первых и интранзитивностью вторых. Интранзитивация ведет к развитию полисемии и ослаблению продуктивности собственно-рефлексивного значения. У первых же полисемия, как правило, не развивается. В этой связи показательно, что в литовском языке 290 собственно-рефлексивных глаголов типа ра-si-karti «повеситься» и более 1000 транзитивных рефлексивов типа посессивно-рефлексивного su-si-laužyti ranką «сломать себе руку» и бенефактивно-рефлексивного nu-si-pirkti knygą. «купить себе книгу» [Geniušienė 1987:73].

67

См., например, [Faltz 1977: 269; Derbyshire 1979: 62; LaPolla 2000:288].

68

См., например, [Lyons 1968: 373–374; Faltz 1977: 14; Kemmer 1993:1–4; Dixon, Aikhenvald 2000:11–12; Kazenin 2001: 916–991].

69

Сказанное относится также к русскому себя, латышскому sevi и литовскому save с тем же значением, в отличие от ареально близкого польского аналога siebie, см. [Ureland 1977: 312–313]. Близкая ситуация существует в нидерландском языке, где основным показателем реципрокальности является местоимение elkaar «друг друга»; ср. elkaar kussen «целоваться», elkaar omarmen «обниматься», а рефлексивное местоимение zich, заменяемое, как и в немецком языке (откуда оно и заимствовано), в 1-м и 2-м лицах личными местоимениями (ons, je и т. д.), не имеет реципрокального значения (оно употребляется в рефлексивном значении только после предлогов). Рефлексивное значение передается местоимением zichzelf (ср. нем. sich selbst и англ. himself); ср. Oscar haat zichzelf «Оскар ненавидит себя», но не *Oscar haat zich [Reuland 1999:14–15]. Тем не менее, zich употребляется в некоторых медиальных значениях, например, в автокаузативном (zich werpen «бросаться») и антикаузативном (zich openen «открываться»). В рефлексивном значении местоимение zich употребляется без zelf после предлогов; ср. Jan trok een wagen achter zich aan «Jan pulled a wagon behind him» [Faltz 1977: 202]. О своеобразии нидерландского рефлексивного местоимения см. также [Faltz 1977: 50–51,52,122–124,129-130].