Федор Кандыба - Сестры Горские

• Название: Сестры Горские
• Автор: Федор Кандыба
• Издательство: Детиздат ЦК ВЛКСМ
• Жанр: Детская проза
• Год: 1941

Повесть о юной изобретательнице Рае Горской и ее беспокойных сестрах.

---

Рая ожидала всего, чего угодно, но не такого ловкого подвоха. Это была явная западня. Профессор, конечно, хочет провалить изобретательницу и погубить ее машину. У себя в институте он сможет сделать все, что захочет с машиной и с самой Раей Горской. Вот где он сведет с ней счеты и за поросенка и за избитого внука, за все… Нет, этого нельзя было допускать ни в коем случае!

— Зачем это нужно? — спросила она с деланным равнодушием. — По-моему, институт здесь ни при чем. Надо только увеличить мою машину в восемь раз, и она будет работать. Вот и все. Что же здесь делать институту?

— Ишь ты какая! — засмеялся профессор. — Люблю скромность. Просто так увеличить, и все?

— Нет, нет, Рая Горская! — остановил Александр Иванович девочку, которая снова хотела возражать профессору. — Машину надо сделать как следует: рассчитать, проверить, приготовить хорошие чертежи… Профессор Кранцев очень хорошо придумал. Пусть уж институт тебе поможет на этот раз… Так этому и быть! — решительно сказал секретарь и хлопнул ладонью по столу.

— Да ведь все это мне совершенно не нужно. Только напрасная потеря времени… — из последних сил старалась отстоять свою машину Рая.

— Потом увидишь, нужно или не нужно, — снова усмехаясь, сказал профессор. — Будет иметь со мной дело, так убедится, — обернулся он к Александру Ивановичу.

— Значит, договорились, — кивнул головой секретарь и пожал Рае руку на прощанье. — А с тобой мы будем дружить, — сказал он ей. — Если тебе что-либо понадобится, обращайся ко мне. Мы с тобой заключаем договор о дружбе и помощи. Хорошо?

— Хорошо, Александр Иванович! — охотно согласилась Рая.

Попрощавшись с Раей, директор, не вмешивавшийся до сих пор в разговор, обратился к профессору:

— Да, это вам не Коперник, профессор! Смотрите, какое отношение к вашему институту. Можно подумать, что она слышала наш предыдущий разговор.

— Пусть бы и слышала, — снова рассердился профессор, почувствовавший насмешку в тоне директора, — она, наверное, сразу бы поняла то, что я сказал, даже не дожидаясь, пока достигнет вашего возраста, — отомстил он директору, снова позволившему себе нападки на его институт.

4. Несостоявшееся объяснение

Валя вернулся домой раньше деда, который с выставки поехал еще куда-то. В ожидании профессора бабушка с внуком решили заняться немного музыкой — сели за рояль и заиграли в четыре руки.

Профессор застал их за исполнением одной из сонат Моцарта. Кранцев приехал в дурном настроении, что было сразу видно по его лицу. Его разозлил директор, который хотел, чтобы профессор работал только у него на заводе, и потому пользовался всяким случаем, чтобы проехаться на счет института. Недоволен был Кранцев и самим собой за не слишком удачный пример с Коперником, к которому прицепился директор. А кроме того, действительно досадно было, что никто из конструкторов большого специального института не додумался ни до одной такой простой вещи, как эта машина. Настроение у Кранцева было испорчено, и теперь его раздражало все.

— Что за похоронная музыка? — набросился он на жену и внука.

Анна Павловна сразу увидела, в каком настроении профессор, и не стала ему противоречить. Она взяла другую, более веселую вещь Моцарта и начала ее играть вместе с Валей. Однако сегодня ничто уже не могло удовлетворить профессора, и сам Моцарт казался ему не лучше воробьиного чириканья.

— А это прямо цирк какой-то. Ну куда это годится? — снова придрался он к музыкантам и упрекнул жену в отсутствии вкуса.

— Ну разве я виновата, что Моцарт писал такую плохую музыку? — заметила на этот раз Анна Павловна.

— Я не о музыке говорю, а об исполнении, — отпарировал несколько озадаченный профессор, чувствуя, что и дома ему сегодня везет не больше, чем на выставке.

Чтобы замять этот разговор, он включил радио. Однако и радио было сегодня против профессора. Репродуктор заговорил как раз о том, о чем Кранцеву меньше всего хотелось вспоминать.

— …Продолжаем передачу областных известий, сказал звонкий голос диктора. — На выставке юных техников, открывшейся сегодня во Дворце пионеров, общее внимание привлекла машина для боронования четырнадцатилетней школьницы Раи Горской. Машина передается для экспертизы и дальнейшей разработки в Институт сельскохозяйственного машиностроения, котор…

Тут громкоговоритель внезапно замоли так как профессор, снова услышав о машине и об институте, со злобой выключил радио. Валя засопел, едва сдерживая смех: «Так ему и надо, этому деду, — пусть не издевается над другими!»

* * *

Валя и жена профессора играли совсем не так плохо, как это казалось сегодня Кранцеву. Их игра прямо очаровала Шуру и Лену Горских, слушавших музыку, сидя у себя на окне.

Домашние дела были окончены. Девочки уложили Женю спать и отдыхали от всех своих забот.

Шура вся погрузилась в слушанье музыки, Лена сидела, держа возле себя заметно подросшего с весны Эдуарда, и даже Рая, несколько приободрившаяся после поездки на выставку, забыла о своих неприятностях.

— Как они хорошо играют! — сказала в восхищении Шура. — Это настоящие музыканты. Вот если бы у нас был рояль или какой-нибудь другой настоящий музыкальный инструмент, я бы тоже играла дома. Ты бы, Рая, сделала мне арфу или флейту, а то поговорила и забыла.

— Сделаю как-нибудь, — отозвалась Рая. — Я не забыла, а просто руки не дошли.

— Слушайте, слушайте! — воскликнула Шура. — Это Бетховен. Я очень люблю его…

— А ты любишь Бетховена, Эдуард? — нежно спросила Лена, наклоняясь к своему поросенку.

— Нет, я отдаю предпочтение Штраусу, — с хрюканьем проговорила Рая, стараясь подделаться под Эдуарда.

— Это о-го-го какой музыкант! Я тоже обожаю его-го-го! И еще как ого-го-го! — радостно загоготала Лена, подражая своему белому гусю Тюльпану.

— Зверинец, тише! — прервала Шура сестер. — Не мешайте слушать.

— Ну вот, Рая, дело с твоей машиной закончилось благополучно, — сказала Шура, когда внизу перестали играть. — Теперь остается только осеннее испытание. Это неприятно, но вовсе не так страшно: ты с этим прекрасно справишься.

— А пока что успокойся и отдыхай, — резюмировала Лена. — Все будет хорошо.

— Как это так — успокойся и отдыхай? — Даже несколько обиделась Рая. — Дело с машиной далеко не закончилось, оно только начинается, а геометрией придется заниматься целое лето! И завтра же мне придется рассказать маме все… — запнулась Рая, — …о геометрии. А о машине я расскажу ей послед когда настоящая машина уже будет работать в поле! — закончила она, довольная только что придуманным ею способом отложить окончательное объяснение с матерью.

Следующий день был воскресенье. Горские все вместе отправились кататься на лодке, захватив с собой рыжего Мишку и даже Эдуарда Кондитера. Конечно, Рае было уже некогда да и неудобно говорить при товарищах о своем провале по геометрии. Назавтра Александра Михайловна приехала из города, когда Рая уже спала, и разговор опять не состоялся. На третий день, наконец, Рая собралась с силами я решительно подошла к матери.

— Слушай, мама, мне нужно с тобой серьезно поговорить о моих школьных делах.

— Если о твоей переэкзаменовке по геометрии, то не надо. Я целиком на тебя полагаюсь, — неожиданно улыбнулась Александре Михайловна. — И вообще сейчас каникулы, ни о каких школьных делах я не хочу и слышать!

Тогда Рая поняла, что была не совсем справедлива к своей матери. Мать знала все от старшей вожатой Маруси Синеоковой и от учителей Раи. Знала, конечно, и о машине, но молчала. Она видела, что дочери будет сейчас тяжело говорить о своем провале, и понимала, что Рая и так уже получила хороший урок. А кроме этого, она не сомневалась в способностях дочери и была уверена, что у Раи недоразумений с геометрией больше не будет.

5. Обязательство

Один за другим катились веселые дни дачной жизни. Сестры отдыхали после испытаний, играли с неугомонным поросенком Эдуардом, устраивали облавы на одичавшего гуся Тюльпана, в погоне за которым однажды чуть не утонула Лена, занимались раскопками в оврагах, так как по предложению Шуры собирались организовать собственный археологический музей, купались в реке вместе с многочисленными новыми подругами и товарищами.

Рая принимала во всем участие наравне с остальными. Она, конечно, была очень рада, что мать так спокойно отнеслась к ее провалу по геометрии, и чувствовала к Александре Михайловне нежность. Однако была в этом и другая сторона: слова матери о доверии опять ко многому обязывали Раю.

Правда, Рая была уверена, что получит осенью «отлично», в крайнем случае «хорошо», по геометрии. Относительно этого она была спокойна. Но слова матери относились, повидимому, не только к геометрии, а и к машине. А в том, что и здесь все будет благополучно, Рая совсем не была уверена, особенно после того, как в это дело вмешался профессор.