Василий Новиков - И. С. Тургенев в Тульском крае

• Название: И. С. Тургенев в Тульском крае
• Автор: Василий Новиков
• Издательство: Приокское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990
• ISBN: 5-7639-0103-7

В книге краеведа В. А. Новикова рассказывается о пребывании И. С. Тургенева на тульской земле, его окружении и связях, так или иначе отразившихся в его жизни и творчестве. Книга адресована широкому кругу читателей.

---

Переданные Тургеневым для напечатания рассказы были опубликованы в ноябрьском номере «Современника» за 1850 год и отнесены к лучшим произведениям года. Особенно восторгался ими Некрасов: «Приехал Тургенев (уже давно), написал два рассказа, которые найдете в 11 № «Современника]», — писал он литератору П. В. Анненкову 16 ноября 1850 года в Симбирск. — Один из них, «Певцы», — чудо! И вообще это отличная поправка бедному «Современнику», который в нынешнем году не может-таки похвалиться беллетристикой»5.

Вся литературная Россия не могла не откликнуться тогда на это удивительно поэтическое, неповторимое по своему изображению русских людей, на редкость талантливое произведение.

«Тургенев удивительно передает впечатление от пения, но здесь автор заехал в область другого искусства — музыки»6, — отзывался о «Певцах» много лет спустя Л. Н. Толстой.

На рассказ Тургенева были самые разные отклики. Но большинство из них сводилось к одному, что в «Певцах» в художественной форме наиболее ярко нашло изображение сдавленных, скрытых и не находивших выхода могучих сил русского народа, что писатель реалистически раскрыл трагедию духовно одаренных людей из народа в условиях крепостничества.

Очень высокая оценка дана «Певцам» и в советской литературе. Хорошо об этом сказал известный советский критик и литературовед И. В. Сергиевский. «Обращаясь к изображению крестьянского мира, — пишет он, — Тургенев увидел не только его нищету и обездоленность, его подавленность и забитость, не только его теневые стороны, порожденные крепостническим произволом и угнетением, но еще что-то: его внутреннюю красоту, внутреннее благородство чувствований и переживаний, поступков и действий людей». Автор делает вывод, что если «выбросить из «Записок охотника» «Певцов» или «Бежин луг» — значит обезглавить их»7.

Общепризнано, что «Певцы» стали шедевром всей русской художественно-фольклористской литературы. В выборе песен, в исполнении их певцами Тургенев показал свои исключительно глубокие знания народного пения. И это не случайно.

Еще до Притынного кабачка писателю, совершавшему свои многодневные охотничьи походы, часто приходилось слышать русские народные песни, которые пели крестьяне окрестных сел и деревень: «Действительно, в наших краях знают толк в пении, и недаром село Сергиевское (ныне город Плавск), на большой орловской дороге, славится во всей России своим особенно приятным и согласным напевом», — замечает Тургенев в «Певцах». А в черновой рукописи далее шли слова: «Я бы… каждому музыканту посоветовал съездить послушать хор сергиевских мужиков; я ему отвечаю, что он бы не раскаялся в своей поездке и, может быть, вынес бы оттуда не одну мысль, и не одно замечание»8.

Сам писатель неоднократно бывал в этом селе и много раз слушал хор крестьян.

Местные старожилы рассказывают, что в дореволюционные годы в Сергиевском широкой известностью и популярностью пользовался хор, созданный здешним учителем Сергеем Васильевичем Ступиным, что в репертуаре хора была и песня, исполнявшаяся тургеневским певцом Яковом Турком «Не одна во поле дороженька пролегала».

Но настоящий простор для расцвета народных талантов в Сергиевском, как и во всей нашей стране, открылся после Великой Октябрьской социалистической революции.

Писатель не раз слышал, как крестьянскими певцами исполнялось множество песен в разных вариантах. В них воспевалась народная мечта, радость и горе, вера в светлое будущее. Некоторые песни хватали прямо за сердце, столько в них было грусти и безысходной тоски. Но нередко исполнялись и такие песни, которые заставляли почувствовать могучую скрытую силу, таившуюся в народе.

Даже тяжкое, унизительное рабство, в котором находились русские люди, не могло погасить родники народного творчества. Тургенев, как настоящий художник и летописец своего времени, не мог этого не видеть.

Характерная деталь. В первоначальном тексте «Певцов» Яков пел не «Дороженьку», а другую песню:

При долинушке стояла, ' Калинушку ломала. «Дороженька» появилась лишь в первом отдельном издании «Записок охотника». Как произошла эта замена, чем она вызвана? А между тем это еще одно подтверждение, свидетельствующее о широких познаниях писателем народного творчества.

В нашем крае во времена Тургенева много было записано песен собирателями народного фольклора П. И. Якушкиным и уроженцем Белевского уезда П. В. Киреевским. С творчеством обоих писателей Тургенев был хорошо знаком.

В своих мемуарах собиратель украинских песен и сказок Л. М. Жемчужников рассказывает, что он был участником одного из состязаний певцов, устроенного на квартире у Тургенева.

«Как Тургеневу, так и Анненкову пение русских песен пришлось более по душе»9, — писал автор воспоминаний. Один из участников вечера, К. А. Горбунов, исполнял песни «Ох, да не одна-то во поле дороженька пролегала» и «Ох ты, степь моя, степь Моздокская».

В газете «Тульские губернские ведомости», в 24-м номере за 1852 год опубликована статья, которая называлась: «Загадки, собранные в Черни и Чернском уезде и 17 песен». Эти песни записаны почти одновременно с выходом в свет тургеневских «Певцов». Тут протяжные и плясовые, грустные и веселые, хороводные и патриотические. Думается, что если не все, то многие из них писатель мог слышать, как их пели крестьянские девушки нашего края. Песни эти близки по содержанию и направленности тем, которые Тургенев услышал в Лритынном кабачке.

Тургенев положил начало художественному изображению исполнения народных песен. Вслед за ним подобные изображения появились в произведениях писателей А. И. Левитова, Д. Н. Мамина-Сибиряка, В. Г. Короленко, А. М. Горького и других.

Местные краеведы детально обследовали то место, где находилось описанное Тургеневым сельцо Колотовка. Ими обнаружено много предметов, подтверждающих, что здесь было крестьянское жилье вместе с подсобными пристройками для скота и с плетневыми сараями для кормов.

«У самой головы оврага, — говорится в рассказе «Певцы», — в нескольких шагах от той точки, где он начинается узкой трещиной, стоит небольшая четверо-угольная избушка, стоит одна, отдельно от других. Она крыта соломой, с трубой; одно окно, словно зоркий глаз, обращено к оврагу и в зимние вечера, освещенное изнутри, далеко виднеется в тусклом тумане мороза и не одному проезжему мужичку мерцает путеводной звездою. Над дверью избушки прибита голубая дощечка: эта избушка — кабак, прозванный «Притынным»10.

В рассказе Тургенев упоминает, что деревня состоит «за каким-то петербургским немцем». Фамилия этого немца была Пейч. Его дочь О. А. Пейч вышла замуж за чернского помещика П. Н. Карпова. Колотовка была отдана ей в приданое.

Как видно из дневниковых записей Л. Н. Толстого за 1856 год, он был знаком с Карповым. Эта фамилия упоминается Толстым несколько раз. Так, 9 июля 1856 года в Покровском (усадьбе сестры писателя М. Н. Толстой, которая находилась в Чернском уезде — в пяти верстах от Колотовки) Толстой записал: «Были Карпов, Шеншин и Беер».

В Покровское, к Марии Николаевне Толстой в это время часто наведывался и Тургенев. С Толстой он познакомился еще в 1854 году, а через нее с ее братом Львом Николаевичем. Надо полагать, что Тургенев был знаком и с новым владельцем Колотовки.

Вторично фамилия Карпова упоминается в дневнике Толстого от 13 октября 1856 года, в записи, сделанной в Покровском11.

Тургенев подметил страшную разоренность жителей Колотовки (по официальным источникам, она называлась Чаплыгино, Никольское тож).

О жизни крепостных этого сельца можно иметь некоторое представление, познакомившись с донесением самого владельца деревни.

30 августа 1858 года П. Н. Карпов сообщал о своем имении Чаплыгино (она же Колотовка) следующие данные.

В сельце проживали 63 мужчины и 58 женщин. За крестьянами числилось всего 114 десятин земли. За помещиком в два раза больше. Крепостные обязаны были выполнять повинности: казенные — платить подати, чинить мосты и дороги, отбывать подводную повинность; господские — «Четыре дня в неделю для обработки господских полей». Заметим, что во всей округе помещики заставляли работать крепостных на себя три дня в неделю, а в Колотовке — четыре.

На вопрос о грамотности владелец деревни ответил: «Грамотных нет».

Основное занятие крестьян — земледелие, в свободное время — извоз. Владелец признавал, что он получил «средний валовой доход с десятины пахотной земли 5 руб. 50 коп., до 7 рублей при крепостной обработке». Господский хлеб возили для продажи в Белев и Мценск.

Из этих, хотя и скудных, данных о положении крестьян, значительно автором записей завуалированных, все же проглядывала страшная эксплуатация и бесправие жителей Колотовки.

Под этими сведениями стояла подпись: «Чернский помещик неслужащий дворянин Петр Николаевич Карпов». Этот документ находится в Государственном архиве Тульской области в фонде Тульского губернского правления. Дело называется «Подробные сведения о состоянии имений разных владельцев Тульской губернии». Сведения потребовались губернским властям накануне царской реформы 1861 г. Данные были собраны в спешном порядке в течение 1858 года12.