Филлипс Грэхем - Александр Македонский

• Название: Александр Македонский
• Автор: Филлипс Грэхем
• Издательство: Смоленск: Русич, 2010. - 480 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-8138-0955-2

Известный британский автор выдвигает гипотезу о том, что Александр Македонский был убит, а точнее, отравлен в возрасте 32 лет во время поминального пира в честь его друга Гефестиона. Он предлагает свою версию ответа на вопрос: кому и зачем понадобилась смерть великого полководца? Интригу расследованию добавляет то обстоятельство, что и современники Александра Великого, и исследователи в наши дни отказываются признавать факт убийства.

---

На рассвете обе армии изготовились к сражению, и Филипп поручил своему сыну, пока еще юному, но уже известному своей храбростью и находчивостью, командование одним из флангов. Вместе с ним были лучшие военачальники македонян, в то время как сам Филипп встал во главе лучших войск, которые у него были. Остальных своих воинов он расставил там, где требовалось для битвы.

Долгое время исход сражения был неясен, и многие храбрые воины пали с обеих сторон, так что победа могла достаться и тем, и другим. Но затем Александр, желая доказать отцу свое умение, никем не превзойденный в храбрости, повел в атаку лучшие свои силы на своем фланге, прорвал вражеский фронт и, поразив многих, поверг на землю тех, кто пытался противостоять ему… Груды тел нагромоздились перед его войсками, но затем Александр со своими воинами все-таки прорвался через вражеские порядки и заставил противника бежать.

Отныне вся Греция, за исключением Спарты, оказалась в руках Филиппа Македонского. Его владения простирались с запада на восток почти на 900 километров от Адриатики до Черного моря и с севера на юг более чем на тысячу километров — от устья Дуная до полуострова Пелопоннес и Средиземного моря.

Филипп планировал поход в Малую Азию, однако получилось так, что победа при Херонее знаменовала конец его завоеваний. Как ни странно, но после этого сражения произошел коренной переворот и в его взаимоотношениях с Александром. Как бы ни гордился Филипп своим замечательным сыном, но, похоже, он в какой-то момент решил, что должен произвести на свет наследника, который был бы полностью македонянином по происхождению. В 337 г. до н. э. он женился в седьмой, и последний, раз на дочери знатного македонянина, девушке по имени Клеопатра (просьба не путать с известной египетской царицей). Мать Александра Олимпиада, как мы помним, была уроженкой Эпира, а значит, ее сын считался македонянином лишь наполовину. Старший сын Филиппа, Арридей, был также рожден иностранкой — гречанкой Филинной. Таким образом, любой мальчик, который появился бы на свет от Клеопатры, был бы македонянином «на сто процентов». И даже если бы сам Филипп решил, что Александр будет по-прежнему его наследником, непременно нашлись бы в Македонии люди, которые посчитали бы, что у сына Клеопатры больше прав на корону.

И Филипп, и Александр обладали вспыльчивыми характерами, и на свадебном пиру, который начался после бракосочетания царя и Клеопатры, оба поссорились так, что дело едва не дошло до драки. Как рассказывает Плутарх, дядя Клеопатры и один из полководцев Филиппа Аттал заметил, что теперь царь наконец-то сможет иметь настоящего наследника македонской крови. Александр пригрозил вельможе и даже швырнул в него свой кубок. Увидев это, Филипп пришел в ярость, выхватил меч и бросился на сына. Однако царь был настолько пьян, что тут же рухнул на пол. И тогда Александр в присутствии гостей насмешливо произнес: «Вот человек, который собирался пройти из Европы в Азию, а сам не может пройти от одного стола до другого, не потеряв равновесия».

Сразу после этой ссоры Александр с матерью покинули столицу и направились в Эпир ко двору брата Олимпиады, которого также звали Александром. Он теперь был вождем племени молоссов и считался одним из наиболее могущественных правителей страны. Олимпиада, негодовавшая на мужа, похоже, пыталась подговорить брата выступить против македонян, свергнуть Филиппа и посадить на трон ее сына. Неизвестно, в какой степени был вовлечен в этот заговор сам Александр и знал ли он о нем вообще, однако планам Олимпиады не суждено было осуществиться, так как Филипп ее опередил. Он, конечно, мог вторгнуться в Эпир и с легкостью разгромить любые силы, которые выступили бы против него, однако большая часть македонской армии в тот момент находилась в Греции, и царь не хотел отвлекаться на второстепенные боевые действия. Вместо этого он направил к вождю молоссов посольство, в котором предлагал вождю руку своей дочери, тоже Клеопатры, в обмен на то, что тот возвратит в Пеллу Александра. Клеопатра была дочерью Филиппа и Олимпиады, так что вождь молоссов приходился ей родным дядей, но в те времена подобное редко принималось в расчет, тем более что подобный брак давал брату Олимпиады массу выгод, и он согласился на предложение македонского царя. Кто-то предупредил Александра, и тот бежал в Иллирию. Однако местные племена побоялись предоставить ему убежище, и юноше не оставалось ничего другого, как вернуться в Пеллу. Олимпиада осталась в Эпире у брата, но ее муж не предпринимал никаких попыток возвратить ее. Более того, Филипп решил развестись с нею.

Теперь, когда Александр возвратился в столицу и находился под домашним арестом, царь, по всей видимости, не ожидал, что Олимпиада может представлять для него хоть какую-то опасность.

В точности неизвестно, чем в это время занимался Антипатр, однако о его личной дружбе с Олимпиадой и ее сыном знали все, и одно это должно было заставить Филиппа считать его потенциальным противником. Плутарх и Юстин сообщают о том, что у Олимпиады созрел новый план убийства мужа, и, вполне возможно, Антипатр был вовлечен в этот заговор. Наиболее влиятельными военачальниками армии Филиппа считались Антипатр, Парменион и Аттал (дядя новой супруги царя). Однако последние двое в тот момент — в середине 336 г. до н. э. — находились за пределами Македонии, на юго-востоке Фракии, где осуществляли последние приготовления к задуманному вторжению в Малую Азию. Так что, если Олимпиада собиралась воспользоваться хоть какой-то возможностью возвести сына на престол, ей непременно требовалась поддержка Антипатра, который один командовал войсками, расположенными в Македонии. Несомненно, Филипп подозревал, что его жизнь находится под угрозой, так как он направил послов к Дельфийскому оракулу и прорицательница сообщила, что кто-то жаждет его смерти.

Если заговор против Филиппа все-таки существовал, то судьба царя должна была решиться в конце лета, когда Клеопатра родила ребенка. Исторические источники не совсем ясно говорят о том, кто это был — мальчик или девочка. Юстин, например, вообще предполагает, что у Клеопатры появились двойняшки, и упоминает, что когда Александр стал царем, то убил своего сводного брата по имени Каран. Некоторые историки предполагают, что Каран был сыном Филиппа от одного из предыдущих браков, однако это маловероятно, так как до описываемых событий об этом ребенке не упоминалось. И если это был сын Клеопатры, то вполне возможно, что Филипп действительно собирался сделать именно его наследником, поскольку мальчику дали имя первого македонского царя, тем самым как бы подчеркивая, что ребенку предстоит стать основателем династии правителей новой македонской державы.

Точно неясно, имели ли ко всему этому отношение Олимпиада и Антипатр, но в октябре 336 г. до н. э. во время празднеств, последовавших за свадьбой дочери Олимпиады и ее брата, царь Филипп был убит. Во второй день свадебных гуляний Филипп направлялся на арену для спортивных состязаний, и один из его молодых телохранителей по имени Павсаний ударом кинжала поразил царя. Как пишет Юстин:

Филипп намеревался посмотреть состязания атлетов и шел без охраны в сопровождении двух Александров — сына и зятя. Юноша из знатной македонской семьи по имени Павсаний неожиданно для всех приблизился к царю в узком проходе и убил его.

Диодор сообщает некоторые подробности этого происшествия:

Он [Павсаний] оставил лошадей у городских ворот и направился в театр, спрятав под туникой кинжал. Затем он стал ожидать у входа, и когда Филипп, оставив охрану за спиной, приблизился к нему, Павсаний увидел, что у него появилась возможность выполнить задуманное. Он бросился к царю и воткнул ему в грудь кинжал. Затем он бросился к воротам, где его ожидали лошади, приготовленные для бегства. Некоторые охранники остались у тела царя, другие бросились за убийцей… Несомненно, воспользовавшись всеобщей сумятицей и опережая преследователей, Павсаний мог бы добежать до лошадей и благополучно спастись, однако, убегая, он запутался ногой в виноградной лозе и упал. Он успел вскочить, но тут его догнали Пердикка [один из телохранителей царя] и другие телохранители, которые и убили его своими копьями.

Согласно Плутарху, многие подозревали, что за убийцей стояла Олимпиада, а возможно, и ее сын. Пердикка — тот самый телохранитель Филиппа, который убил Павсания (и тем самым не позволил подвергнуть того допросу), был немедленно повышен в звании. Репутацию Олимпиады не улучшает и тот факт, что сразу после своего возвращения в Пеллу она приказала убить жену Филиппа Клеопатру и ее ребенка. Был ли Павсаний одним из заговорщиков или он действовал в одиночку, мы рассмотрим в одной из следующих глав, а пока просто отметим, что после смерти Филиппа страна оказалась на пороге гражданской войны.