Валентин Парнах - Испанские и португальские поэты - жертвы инквизиции

• Название: Испанские и португальские поэты - жертвы инквизиции
• Автор: Валентин Парнах
• Издательство: ГИПЕРИ0Н
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-89332-184-5

В книгу Валентина Парнаха (1891—1951), русского поэта, переводчика, основателя парижской литературной группы «Палата поэтов», вошли переводы уникальных документов из архивов испанской инквизиции, обнаруженных им в Париже (Сорбонна) и в других европейских библиотеках и архивах и почти неизвестных ученому сообществу. Среди них есть протоколы допросов, описания аутодафе, обвинительные акты и приговоры «святой» инквизиции. Но больше всего, как поэта, его интересовали поэтические тексты, созданные в застенках, под пытками и постоянной угрозой мучительной смерти. Собранные по крупицам из материалов «расследований», они воскрешают забытых авторов, имена и творения которых сохранились только в судебных отчетах.

---

За сим его развязали и перенесли в камеру, близ Палаты Пыток, где его осмотрели и ухаживали за ним весьма заботливо. И, по-видимому, хоть он был весьма изнурен, у него не было никаких переломов и увечий.

Допрос сей был закончен к десяти с половиной часам утра.

С подлинным верно:

Педро де Маньоска

Ф. Гойя. «Из той пыли...» ( Капричос, № 23). Название офорта — начало пословицы «Из той пыли получилась эта грязь». Здесь это можно понимать так: ничтожные поступки влекут за собой тяжелые последствия. Слово «пыль» означает также «порошки», в том числе знахарские снадобья

Голосование

В городе Мексико, в среду, в день седьмой февраля месяца тысяча шестьсот первого года, в зале заседаний Священного трибунала, со-бравшиеся на совещание для рассмотрения дел, господа инквизиторы, лиценциаты Дон Алонсо де Перальта и Гутьерре Бернардо де Кирос, доктор Хуан де Сервантес, архидиакон св. великого собора сего города, исполняющий должность ординария его и должность ординариев округа (что я удостоверяю); и в качестве советников господа доктора Сантъяго дель Риэго и Франсиско Алонсо де Вийягра, аудиторы Присутствия и Королевской канцелярии сего города, доктор дон Маркое Герреро, алькальд Палаты, и лиценциат Бласко Лопес де Риберо, рассмотрев дело и преступление Родриго Тавареса, уроженца Фондона, близ городка Кубилланы, в Португалии, обсудив решение, голосовали следующим образом:

Господа инквизиторы, лиценциат Гутьерре де Кирос, доктор Хуан де Сервантес и лиценциат Риберо высказались за то, чтобы вышеупомянутый подсудимый предстал в сем аутодафе как покаявшийся и произнес отречение de vehementі; и чтобы, в порядке правосудия, ему дано было двести плетей.

Инквизитор лиценциат Дон Альваро де Перальта, который в тот день был болен и лежал в постели, был того же мнения во всем и голосовал за то же.

Сеньор алькальд доктор Маркос Герреро был того же мнения и голосовал за то же, прибавив еще, что подсудимый должен работать на веслах, на галерах его величества, без жалованья, сроком десять лет.

Сеньор доктор Франсиско Алонсо де Вийягра был того же мнения, предложив то же наказание, но без галер.

Сеньор доктор Дон Сантьяго дель Риэго был того же мнения и голосовал за то, чтобы вышеупомянутый подсудимый был опять подвергнут пытке, каковая должна быть выполнена весьма тщательно, и чтобы, в порядке судопроизводства, дело сие было снова рассмотрено и проголосовано.

Копия сия соответствует подлиннику, находящемуся в книге второй голосований, лист 34.

Педро де Маньоска

Мексиканская инквизиция 1646—1648

За ложное показание против самого себя

Франсиско Родригес, сорока трех лет; мулат-самбо[157], сын Антона, свободного мулата и Августины де Вийегас, индианки; уроженец города Антекеры, в долине Оашака, или сего города, ибо он в точности не знает; по роду занятий возчик и коровник.

Будучи продан на восемь лет на фабрику в Атапанео, в провинцию Мечоакан, за свои проступки, светским правосудием города Вальядолида, в названной провинции, он, через посредство двух приходских священников, донес комиссару Священного трибунала вышеупомянутого города Вальядолида, что заключил особый договор с диаволом, поклонился ему и подписал грамоту о продаже себя ему в рабство на девять лет, с тем чтобы, по прошествии сего срока, диавол унес его с собой во ад; что подписал он сие кровью жил своих, отрекшись от святейшей троицы и всех святых неба; что диавол дал ему свое изображение, отпечатанное на пергаменте, благодаря каковому подсудимый вышел свободным из тюрем, застенков и засад; что диавол даровал ему силу бороться с тысячью человек, овладевать женщинами, каких только пожелает, хоть самыми неприступными, торреадорствовать и скакать верхом, безо всякой для себя опасности, уезжать и приезжать обратно в одну и ту же ночь в сей город и в иные, хотя бы отдаленнейшие области; что он, подсудимый, во всякие часы и сроки произносил другие гнуснейшие и страшнейшие речи, недостойные быть повторенными, как оскорбительные для слуха католиков.

Донеся на себя еще лично, он сознался перед вышеупомянутым комиссаром во всем вышеприведенном, сообщил еще о других редкостных случаях и посему был заключен в тайные застенки при сем Священном трибунале. И при разбирательстве сего дела, — с бесчисленными обманами и запутываниями, — отрицал, сознавался и вновь отрицал, что содеял то, что от его имени донесли два вышеупомянутых приходских священника, и заявил, что всё, что он показал против себя, есть неправда, ибо сделал он сие, чтобы избавиться от нестерпимых работ и страданий, претерпеваемых им, на вышеупомянутой фабрике, от одного метиса, надсмотрщика его.

Был приговорен в аутодафе, как покаявшийся, — с зеленой свечой в руках, веревкой на шее, белой коросой на голове, отречением de levi, — за совершенное преступление и сношения с заключенными, к двумстам ударам плетьми и четырем в точности годам тернатских галер, на веслах, без жалованья.

По подозрению в принадлежности к секте проклятого Магомета (1648 г.)

Алехо де Кастро, восьмидесяти двух лет, уроженец города Тидора, на острове Тернате, в Молуккском архипелаге; житель города Манилы, на Филиппинских островах; по роду занятий солдат; женатый на Инесе де Лима, уроженке названного города Манилы, индианке-бенгальке или другого подобного племени; метис; сын Хуана де Кастро, по национальности галисийца или, что кажется вернее, португальца, и доньи Фелипы Дэса, по национальности мавританки, хоть и христианки.

За то, что он сказал, что кровосмесительный блуд или какой-нибудь иной разврат, кроме как между кумовьями, не есть грех; за то, что, как подозревается, он есть колдун и мавр; за то, что несколько лиц видели, как он творил селям по пятницам, а в десять часов вечера вешал на стропило перекрещенные веревки, а на них шпагу и ключ и обеими руками подносил их ко рту, наподобие креста и возводил очи к небу; а в другие дни, перед деревянным столбом, где висел ключ, становился на колени и клал обе руки на стену и за сим склонял голову, в знак благоговения и поклонения, вытягивая руки наподобие креста и проделывал сии обряды в продолжение целого часа с лишним; за то, что дурно жил и не выполнял обязанностей христианина, не давая своей жене посещать церковные службы, исповедоваться и поститься, ища в таковые дни повода к ссорам с ней; за то, что подавал дурной пример соседям, не слушая месс, не исповедуясь, не причащаясь; за то, что поддерживал тесную связь с тернатскими маврами и не слушал советов ходить в церковь в годовщины и пасхальные праздники, дабы заслужить отпущение грехов и милости, даруемые в таковые дни, причем говорил, чтобы его оставили в покое, что он даст отчет о своей душе богу и что не надо давать ему подобные советы; считался всеми больше мавром, чем христианином; употреблял травы и могильную землю для своих суеверий и травы сии вкладывал себе в левую руку, между кожей и мясом, не разрывая его, и говорил, что они хороши для того, чтобы враги не поранили его на войне и чтобы правосудие не схватило его или не могло схватить и чтобы женщины влюблялись в него.

У него нашли отличительный знак отпущенною св. инквизицией, а на двух руках шестнадцать опухолей, куда с вышеупомянутыми целями он клал сии травы.

Был приговорен в аутодафе, — как покаявшийся, с зеленой свечой в руке, — к отречению de levi и к определенному пожизненному изгнанию со всех Филиппинских островов; и да служит он при одном из монастырей сего города, по указанию Священного трибунала, пока будет жив, принимая во внимание его преклонный возраст, дабы просветили его и наставили его учению святой нашей католической веры.

«Примиренные с церковью», в сан-бенитах, иудеи, соблюдавшие моисеев закон

Антонио Лопес де Ордунья, со следом обрезания, двадцати семи лет, уроженец г. Севильи; по роду занятий купец, а когда был арестован, заместитель старшего алькальда Чичикапских рудников; холостой; сын Фернанда Ваэса де Торреса, уроженца Кастеллобланко, в Португалии, умершего в местечке Утрере, в Королевствах Испанских, и Исабели Родригес, уроженки вышеупомянутого г. Севильи, умершей там же, — евреев, новых христиан.

Был арестован как еврей, соблюдавший Моисеев закон, с секвестрацией имущества. Сознался в том, что он есть иудействующий еврей, и попросил милосердия. Евреи, родственники Симона Ваэса Севильи и донья Хуана Энрикес, жена его, послали подсудимого к воротам монастыря босых кармелитов сего города, дабы проследить, не вырыт ли по приказу св. инквизиции труп матери вышеупомянутой доньи Хуаны, доньи Бланки Энрикес, погребенной в ту же ночь нового 1642 г., по иудейскому обряду, причем в могилу были брошены зубы, выпавшие у нее при жизни; испуганный и устрашенный, пустился он бежать и сообщил им, что все спокойно.