Клайв Касслер - Огненный лед

• Название: Огненный лед
• Автор: Клайв Касслер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58528-1

В российском Причерноморье обосновалась националистическая организация, возглавляемая крупным сырьевым магнатом Михаилом Разовым. Его цель — ликвидировать существующую вертикаль власти в России и возродить монархию. По имеющейся у Разова информации, на дне у Восточного побережья США находится месторождение метангидрата — смертоносной субстанции, условно называющейся «огненным льдом». Если она вырвется на поверхность, то вызовет гигантскую волну, способную смыть с лица земли большой прибрежный город. С помощью «огненного льда» Разов сможет навредить ненавистной Америке — и подставить под удар правительство России. Однако, прознав о его планах, специальный агент Курт Остин решает поднять свою контрволну…

---

Клайв Касслер Пол Кемпрекос ОГНЕННЫЙ ЛЕД

БЛАГОДАРНОСТИ

Автор хотел бы поблагодарить Арнольда Карра за ценные подсказки об исследовательской подлодке NR-1;

Джона Фиша из Американской ассоциации подводных исследований за то, что он охотно делился техническими знаниями; а также Уильяма Отта и остальных сотрудников Вестонской сейсмографической станции, которые терпеливо отвечали на странные вопросы о землетрясениях в океане.

ПРОЛОГ

Россия, Одесса, 1918 год.

Поздним вечером ветер вдруг переменился, и порт окутало густым туманом. Хмурые валы плясали по каменным причалам, захлестывая ступени знаменитой лестницы, так что работа в суетливом черноморском порту замерла раньше обычного. Паромы и грузовые суда в море не выходили, десятки моряков бездельничали на берегу. У воды ледяной туман пробирал до костей. Анатолий Товров брел почти на ощупь. Из переполненных кабаков и борделей то и дело доносился пьяный хохот. Миновав основное скопление пивнушек, капитан свернул в переулок и распахнул дверь без вывески. В ноздри ударил теплый воздух, пропахший сигаретным дымом и водкой. Дородный мужчина за угловым столиком дружески махнул Товрову.

Алексей Федеров руководил одесской таможней. Они частенько встречались в этом укромном заведении; сюда захаживали бывшие моряки, водка была дешевая, и травились ею редко. Федеров, хороший собеседник, не претендовал на дружбу, а Товров сторонился людей уже много лет — с тех самых пор, как вновь захлестнувшая Россию кровавая волна унесла жизни его жены и дочери.

Сегодня таможенник выглядел каким-то подавленным. Обычно он вел себя шумно и в шутку возмущался, что их обсчитывают, — теперь же лишь молча поднял два пальца, заказывая выпивку. Говорил он тихо, нервно теребил черную остроконечную бородку и тревожно поглядывал на соседние столики, где горбились над рюмками бывалые моряки. Убедившись, что их не подслушивают, Федеров поднял стакан, и они чокнулись.

— Мой дорогой капитан, к несчастью, у меня мало времени, поэтому сразу к делу. Я прошу вас доставить нескольких пассажиров с небольшим грузом в Константинополь — и без лишних вопросов.

— Когда вы заплатили за выпивку, я сразу понял: тут что-то не так, — со всегдашней прямотой отозвался капитан.

Федеров усмехнулся.

— Да, капитан. Мы, слуги народа, живем на скудное жалованье…

Объемистое брюхо Федерова обтягивал дорогой французский жилет.

На тонких губах капитана заиграла улыбка. Ему не раз приходилось выслушивать жалобы таможенника на тяжелую работу. В действительности же у того были обширные связи в Санкт-Петербурге, и судовладельцы платили ему взятки, чтобы, по выражению самого Федерова, «смягчить гнев бюрократической стихии».

— Вы знаете мой корабль, — пожал плечами Товров. — На роскошный лайнер он не тянет.

— Как раз такой нам и требуется.

Товров задумался: с чего бы кому-то плыть на древнем угольщике, когда кругом есть из чего выбрать? Федеров же решил, что капитан набивает цену. Он вытащил из нагрудного кармана пухлый конверт, положил его на стол и приоткрыл, чтобы было видно тысячные банкноты.

— Работа щедро оплачивается.

Товров громко сглотнул, дрожащими пальцами выудил сигарету и закурил.

— Не понимаю…

Недоумение собеседника не ускользнуло от Федерова.

— Что вам известно о политической обстановке в стране?

Капитан черпал сведения из слухов и устаревших газетных новостей.

— Я простой моряк и ступаю на российскую землю от случая к случаю, — отозвался он.

— Зато у вас богатый жизненный опыт. Не стесняйтесь, друг мой. Я очень ценю ваше мнение.

Товров припомнил все, что слыхал про обрушившиеся на Россию невзгоды, и перевел свою мысль на привычный моряку язык:

— Будь наша страна кораблем, она бы мигом пошла ко дну.

— Меня всегда восхищала ваша откровенность, капитан. А вы, оказывается, еще и мастак говорить метафорами, — добродушно расхохотался Федеров, затем продолжил куда серьезнее: — Все так и есть. Россия на краю пропасти. Наши дети гибнут в Великой войне, император отрекся от престола, большевики неуклонно прибирают к рукам власть, а мы зовем иностранные державы таскать за нас каштаны из огня.

— Я и не догадывался, что дела так плохи.

— Все гораздо хуже, хоть в это и трудно поверить. Потому-то и не обойтись без вашего судна. — Федеров пристально посмотрел в глаза капитану. — Мы, истинные патриоты, прижаты к морю здесь, в Одессе. Белая гвардия стоит насмерть, но с севера наседают красные, и они скоро одержат верх. Немецкая армия контролирует полосу шириной в десять миль — она растает мигом, словно сахар в стакане воды. Приняв на борт этих пассажиров, вы окажете России неоценимую услугу.

Товров считал себя гражданином мира, однако в глубине души он, как и все его соотечественники, искренне любил родину. Он знал, что большевики хватают и расстреливают сторонников старого режима и что немало беженцев устремилось на юг. Капитаны в порту шепотом рассказывали про важных пассажиров, которых им доводилось увозить под покровом ночи.

За местом дело не станет — судно фактически пустует. На «Звезду Одессы» моряки шли наниматься в последнюю очередь. Она провоняла горючим, ржавым металлом и помоями — матросы называли этот смрад «запахом смерти» и обходили бывший угольщик стороной. Служили на нем большей частью отбросы общества, которых больше никуда не брали. Если переселить первого помощника к себе, то офицерские каюты можно отдать пассажирам. Товров бросил взгляд на конверт. Стоит только взять деньги, и после выхода на пенсию его ждет не смерть в доме престарелых, а симпатичный домик у моря.

— Отплываем через три дня с вечерним приливом, — сказал капитан.

— Вы настоящий патриот, — заявил Федеров, в уголках его глаз блеснули слезы. Он пододвинул конверт к Товрову. — Здесь половина. Остальное — когда пассажиры будут на борту.

Капитан сунул деньги в карман. От них словно шел жар.

— Сколько будет пассажиров?

Вошли двое моряков и уселись за соседний столик. Федеров окинул их взглядом и прошептал:

— Около дюжины. Деньги на продовольствие возьмите в конверте. Только закупайте понемногу в разных местах, чтобы не вызывать подозрений. Все, мне пора. — Он поднялся и громко, чтобы все слышали, заявил: — Что ж, капитан, теперь вы понимаете, что у нас тут свои правила! Всего хорошего.

В день отъезда Федеров явился на корабль и подтвердил, что все в силе: пассажиры прибудут поздно вечером; никто, кроме капитана, не должен их увидеть. Незадолго до полуночи Товров одиноко прогуливался по залитой туманом палубе, когда у самого трапа с визгом затормозила машина. Судя по утробному реву — грузовик. Фары потухли, мотор умолк. Захлопали дверцы, послышались негромкие голоса.

Высокая фигура в плаще с капюшоном поднялась по трапу и шагнула на палубу.

Товров почувствовал, как его буравят глаза незнакомца, а затем из темной дыры под капюшоном донесся низкий мужской голос:

— Где каюты пассажиров?

— Я покажу, — ответил капитан.

— Не надо. Просто скажите.

— Хорошо. Каюты на верхней палубе надстройки. Трап перед вами.

— А где команда?

— Все в кубрике.

— Вот пускай там и остаются. Вы ждите здесь.

Человек бесшумно прошагал к трапу и поднялся в офицерские каюты, которые располагались прямо под мостиком. Через мгновение он появился снова.

— Не конюшня — и на том спасибо. Хотя разница невелика. Поднимаемся на борт, — заявил незнакомец и добавил, махнув рукой в сторону носа: — А вы стойте там и не мешайтесь. — С этими словами он спустился обратно на причал.

Когда пассажир начал распоряжаться на корабле, Товров вышел из себя, но тут же вспомнил о конверте в своей каюте и успокоился. Капитану хватило ума не спорить с верзилой в плаще, и он, как было велено, прошел на нос.

Сбившиеся на причале люди потянулись по трапу на палубу.

Товрову послышался сонный детский голос, но на девочку (хотя это вполне мог быть и мальчик) тут же шикнул кто-то из взрослых, и пассажиры стали расходиться по каютам. По трапу поволокли какие-то кофры или сундуки — судя по сопению и ругани, очень тяжелые. Последним на борт взошел Федеров. Даже после короткого подъема он с непривычки едва дышал.

— Ну что, друг мой, — жизнерадостно заявил таможенник, похлопывая руками в перчатках, чтобы не замерзнуть, — это последний. Все готово?

— Можем отплывать, когда прикажете.

— Считайте, что уже приказал. Вот остальные деньги. — Он протянул Товрову конверт. Потом вдруг заключил капитана в медвежьи объятия и расцеловал в обе щеки. — Россия-матушка в неоплатном долгу перед вами. Вы творите историю, — прошептал Федеров. Отпустил ошарашенного капитана и спустился по трапу.