Лейла Вертенбейкер - Львиное Око

• Название: Львиное Око
• Автор: Лейла Вертенбейкер
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8352-0238-5

О Гертруде Зелле Мак-Леод, которая известна широкой публике под псевдонимом Мата Хари, мы знаем лишь три бесспорных факта: она жила, танцевала и умерла. Имя ее стало легендой XX века — «знаменитая шпионка и роковая обольстительница».

Лейле Вертенбейкер удалось вернуть героине человеческие черты и объяснить ускользающее от определения бессмертие этого образа. Повествование, сотканное из страстей, предательства, клеветы, проникнуто сочувствием к героине и ведется от лица трех ее современников.

---

Военные без стеснения разглядывали подсудимую. Реакция зависела от темперамента каждого из наблюдателей. Мата Хари была совсем не похожа на женщину, изображавшуюся на вульгарных афишах, — сильно загримированную и почти обнаженную. Стройная шея, головка с огромной копной волос, длинные, сильные ноги, хорошо развитые формы. Почти детское лицо, чуть припухлые скулы, небольшой полный подбородок. Губы большие, пухлые, несколько бесформенные. Нос неправильной формы, но глаза необыкновенные — огромные, темные, с прямыми нижними и тяжелыми верхними веками, чуть подведенные краской. На густых черных ресницах ни следа туши.

Самый молодой из членов трибунала, адъютант 12-го артиллерийского полка, Килбиньон, белокурый бретонец, произнес с восхищением:

— Alors![120]

— Ничего особенного, — громко заметил его сосед, младший лейтенант 7-го кирасирского полка де Форсье д'Амаваль, выпускник Сен-Сирской академии. Он ушел из армии задолго до начала войны, давно «перерос» свой чин и ничего не предпринимал для того, чтобы уменьшить свое сходство с Мефистофелем.

Когда Мата Хари направила свой взор на мужчин в мундирах, все спрятали глаза. Очевидно, испугались встречи со взглядом этой сирены. Ведь иначе они мог ли забыть о главной своей задаче, заключавшейся, разумеется, в том, чтобы поставить ее к стенке.

Полубессознательно Мата Хари скользнула по лицам своих судей. Возможно, она испытала известное облегчение, увидев чувственное лицо лейтенанта Шатерена, в котором было что-то заячье, единственного члена суда, не настроенного к ней предвзято. Дольше всего глаза Мата Хари задержались на молодом блондине, покрасневшем под ее взглядом, и на де Форсье д'Амавале, аристократе с некогда красивым, а теперь вконец потасканным лицом.

— Амаваль похож на тебя, — заметил в тот вечер Францу ван Веелю капитан Бушардон. — Только распутный, проспиртованный и жестокий. Вылитый Дориан Грей, — добавил он, имея в виду героя романа этого педераста Оскара Уайльда.

Последним Мата Хари увидела бритое, с орлиным носом, лицо председателя трибунала, подполковника Сомпру. Именно ему предстояло руководить ходом процесса. Французское судопроизводство печально знаменито тем, что не следует определенным правилам, оно бессистемно, поэтому все участники то и дело перебивают друг друга. Когда же речь идет о военном трибунале, тон задает по старшинству его председательствующий. Как бы отчаявшись при виде его, Мата Хари подняла глаза и посмотрела на золоченые лепные карнизы.

Андре Морнэ, обвинитель, первым делом обратился к трибуналу с просьбой, чтобы слушание дела состоялось при закрытых дверях. Ни с кем не посовещавшись, подполковник удовлетворил просьбу Морнэ.

— Поклянитесь перед Богом и людьми самым добросовестным образом изучить обвинения, которые будут предъявлены подсудимой, — скороговоркой произнес Сомпру, приводя к присяге членов трибунала.

Безусый молодой писарь, бойскаут в просторном, не по росту, мундире пехотинца, представил собравшимся подсудимую, Маргариту Гертруду Зелле Мак-Леод, возраст сорок один год, известную миру как Мата Хари.

Подсудимая умоляюще взглянула на своего защитника, но семидесятилетний маразматик лишь покачал головой. Она неоднократно возмущалась тем, что в официальных документах к ее возрасту прибавлено два года. Иногда говорила: пять или шесть. «А все оттого, что я очень хотела выйти замуж за Руди!»

Члены трибунала уважительно относились к Эдуарду Клюнэ за то, что на сюртуке под мантией у него медаль участника кампании 1870 года. Он не хотел испытывать терпение военных чиновников возражениями фривольного характера. Адвокат убеждал подзащитную, что французы предпочитают женщин старше сорока лет. Потом показал на коробку конфет и пачку печенья, положенные им на полку для документов. Мата Хари нахмурилась, потом пожала плечами и с улыбкой протянула руку к коробке. Взяла конфету и бросила ее в рот.

Подсудимая, по словам писаря, умеет читать и писать. Образец ее крупного, четкого почерка был предъявлен суду.

Словно желая поскорее покончить с делом, подполковник Сомпру разжал узкие губы и начал без околичностей:

— Мата Хари, в день объявления войны вы завтракали в ресторане «Адлон» в обществе начальника германской полиции, а затем вместе с ним поехали в открытом автомобиле по улицам Берлина, наполненным толпами кричащих людей.

— Поклянитесь говорить только правду, ничего кроме правды, и да поможет вам Бог, — торопливо пробубнил писарь.

— Клянусь, — проговорила Мата Хари, после чего спокойно ответила подполковнику: — Мы с бароном фон Яговом были очень хорошими друзьями.

— Неужели?

— Я познакомилась с ним задолго до начала войны во время моего второго выступления в Берлине. Кто-то из зрителей пожаловался на то, что мой костюм чересчур… нескромен. Он пришел, чтобы убедиться в этом лично.

— Это человек-то, занимающий такое положение?

— Ну и что? Он получил удовольствие от представления.

— Одним из отделов ведомства фон Ягова вам было выплачено тридцать тысяч марок, — с внушительным видом произнес Сомпру. — Насколько нам известно, этот отдел занимался главным образом агентурой из нейтральных стран.

— Он был моим любовником, — сказала Мата Хари.

— Во-первых, мадам, — нахмурил свои редкие брови подполковник, — если бы он оплачивал ваши амурные услуги, едва ли он стал бы использовать финансы министерства внутренних дел.

— В том-то и дело, — с апломбом прервала его Мата Хари. — Немецкие чиновники очень часто залезают в казенный карман, подполковник. Относя затраты на подарки на государственный счет, они экономят свои деньги. Они полагают, что государство им недоплачивает.

Члены трибунала оживились. Французам всегда приятно знать, что немецкие чиновники столь же корыстолюбивы, как и их собственные.

Но Сомпру бесстрастно продолжал:

— Мы вполне готовы поверить, что герр фон Ягов был вашим любовником и что он злоупотреблял своим служебным положением. Однако я нахожу, что сумма за услуги известного рода несоизмеримо велика.

— Услуги известного рода! — воскликнула Мата Хари. — Неужели вы думаете, что я такая? Сударь! Я артистка! Если дарю какому-то господину свою благодарность, то это мое личное дело, и я рассчитываю на его признательность.

— В размере тридцати тысяч марок? — выразительно поднял брови Сомпру, посмотрев в ее широкие открытые честные глаза, а затем отвел взгляд.

— Да, — ответила Мата Хари. — Именно.

Затем выступил обвинитель. Месье Морнэ минуло сорок семь лет. Это был раздражительный, с неустойчивым характером господин. Ярый патриот, он решил стать спасителем отечества от шпионов и предателей. Он ненавидел Мата Хари как женщину. И в то же время ее личность чрезвычайно интересовала его. Целых пять месяцев он готовился к суду над нею, не думая ни о чем другом.

— Вы признаетесь в получении тридцати тысяч марок?

— Да. — Она прикрыла глаза ресницами, понимая, что возникший между ними контакт делал обвинителя особенно опасным для нее.

— Эту сумму вы получили как агент германской секретной службы!

— О нет.

— Вы под присягой, Мата Хари. Вы отрицаете, что были известны немцам как Х-21?

— Нет. — Она задумчиво теребила запонку на рукаве платья. Морнэ удивленно спросил:

— Так вы отрицаете или нет?

— Нет, не отрицаю. Я была известна как Х-21.

— Следовательно, вы признаете, что были агентом германской секретной службы под номером…

— Конечно, нет. Номер был присвоен мне для удобства. Я должна была иметь такой номер, чтобы меня можно было внести в платежную ведомость, разве не ясно? Потом он и мне самой пригодился. Я иногда подписывала таким образом письма дочери и друзьям. Посылала свои письма я по официальным каналам из Германии. Они были весьма предупредительны, мои немецкие друзья.

— Позвольте разобраться, — раздельно проговорил Морнэ. — X — это значит, что вы работаете в Голландии. Двадцать один — число небольшое, оно означает, что вы находились на германской службе еще до войны. А теперь хотите убедить меня, будто этот номер вам дали для того, чтобы облегчить вам частную переписку?

— Вовсе нет! До войны почта работала поразительно надежно. Я вам уже говорила: это было сделано для того, чтобы платить мне, поскольку я была любовницей герра фон Ягова. Потом, когда начались перебои с доставкой корреспонденции, я иногда использовала его для писем. Вот и все.

Клюнэ улыбнулся Герши, как улыбается любящий отец своей умной дочери. Не знакомый с военной юриспруденцией и международным правом, он, влюбленный в Мата-Хари-танцовщицу, тем не менее решил выступить в роли адвоката Мата Хари-шпионки.

— Мы вернемся к этому позднее, — произнес Сомпру.

Морнэ кивнул головой и сел.