Сергей Извольский - Гиены в средней полосе

• Название: Гиены в средней полосе
• Автор: Сергей Извольский
• Жанр: Боевая фантастика

---

За минуту времени на машине можно проехать два километра по ровной дороге. Меньше двух минут понадобилось Манчестеру в девяносто девятом году в финале лиги чемпионов, чтобы отыграться и взять кубок уже в добавленное время. Три минуты длится раунд в боксерском поединке, но не всякий обычный человек выдержит и половину этого времени на ринге. И всего лишь тридцать две минуты надо, чтобы ракета Тополь-М из Подмосковья долетела до Нью-Йорка.

Минута, это очень небольшая единица времени. Особенно когда работу необходимо выполнить к четырем, уже без пятнадцати, а еще и половина не сделана. Когда стоишь на светофоре на красный свет, а кровь из носу через десять минут надо быть в другом районе. Бывает и так, что только было утро, только вроде принялся за дело, а уже далеко за полдень перевалило. Какие тут минуты, часы летят незаметно. Когда есть цель, когда работаешь на результат, или интересно то, чем занимаешься. А в отпуске, если наслаждаешься отдыхом, вообще дни летят бешеным галопом. Вроде только вчера утром глаза открыл, с мыслью: "я в отпуске", а сегодня отпуск уже закончился. Казалось бы, две-три недели, а пролетают за один миг.

А если попробовать самостоятельно отсчитать шестьдесят секунд? Про себя? Уже секунде к десятой время будто замедлится. Многие, остановившись на тридцати, отсчет минуты закончат с мыслью: "Ну, еще столько же, и будет минута".

Да, минута это очень мало, но насколько непередаваемо долго тянется время, когда занимаешься однообразной работой. Периодически поглядывая на часы с нетерпением и разочарованием. Ведь кажется, уже половина вечности прошла, а стрелка сдвинулась всего минут на пять. Говорят, тяжелее всего ждать и догонять. Неверно говорят. Жизнь - это движение. Когда догоняешь, хотя бы действуешь. Ждать тяжелее. Особенно когда ждешь чего-то, и все мысли связаны с этим. Тогда минуты тянуться патокой, причиняя почти физическую боль. Но стоит найти себе занятие, и уже скоро приятно удивляешься, увидев, что время пролетело незаметно. Лишь немного фантазии необходимо, чтобы разнообразить ожидание.

Самая мука временем наступает, когда в действиях ограничивают обстоятельства. Или другие люди.

22 апреля, раннее утро.

Великопольская волость.

Отбывать наказание ему предстояло чуть меньше четырех лет, за вычетом времени, проведенного за решеткой в ходе следствия. На второй день после приговора он подсчитал, что сидеть осталось тысячу триста семьдесят два дня. Сколько это часов, вычислить так и не получилось. Калькулятора не было, а при попытке умножения в столбик все время получались разные цифры.

Первые несколько дней в заключении были очень тяжелыми. Казалось, будто вечность прошла, а всего второй день идет. Или третий. Потом стало совсем невыносимо. Время будто остановилось, и каждый день тянулся непередаваемо долго. В первый месяц он постоянно зарекался не вести отсчет времени, и тут же начинал считать каждый час. Но человек ко всему привыкает. После нескольких месяцев, он уже не каждые несколько минут задумывался над тем, сколько ему осталось здесь находиться. Только справился с этим, как появилась еще одна проблема. В самом начале срока засыпалось легко, с мыслью о том, что во сне часы пролетят незаметно, но с каждым днем по вечерам становилось все тяжелее. Изнутри глодало осознание того, что его время утекает как песок. "Юные годы чудесны", - висел плакат на фасаде его школы. Раньше он на этот плакат внимания не обращал совершенно, а здесь после отбоя эта фраза постоянно всплывала в мыслях. Четыре года. Целых четыре года его юности можно вычеркнуть из жизни. Все, юность кончилась.

Чуть больше двух лет назад у Романа был день рождения. Ему тогда исполнилось восемнадцать лет. С друзьями на старой шестерке, которая досталась Роме от деда, они поехали отмечать это дело в соседний райцентр. Зарядка аккумулятора по пути пропала, но не возвращаться же. Не доехали совсем немного - мчавшийся с погасшими фарами автомобиль сбил подгулявшего мужика, возвращавшегося домой из соседней деревни. Мужик был под градусом, и шел прямо посередине дороги. Повезло, что он выжил.

Рома за руль сел трезвый, в отличие от всех его друзей, и выпить собирался по приезду. Не повезло Роману в том, что сбитый мужик оказался свояком начальнику местного ГАИ. Алкоголь в крови у парня появился, и именинник сел по максимуму, на четыре года. И естественно без всякой надежды на УДО, так как многие из администрации колонии с начальником ГАИ были в теплых отношениях. Дружили семьями. И на охоту вместе ездили.

Шел семьсот семнадцатый день, когда его с обеда прямо отвели в здании администрации. Подписывая документы, парень не мог поверить, что его заключение кончилось. Амнистия для него грянула совершенно неожиданно. Последнюю ночь в заключении он так и не заснул, с его губ не сходила счастливая улыбка. Он вспоминал, как брякнул "На волю!", когда ручка вертухая зависла над графой "следует к месту жительства". Хорошо тот прямо так не записал, потом в жилконторе восстанавливать прописку было бы очень сложно.

За воротами Рома оказался с самого раннего утра, пяти часов еще не было. В колонию недавно постояльцем завезли известного деятеля, и в область как пчелы на мед, хотя нет... как мухи на кое-что другое, слетелись несколько бригад журналистов. Чтобы они не интервьюировали освобожденных, выпускали бывших постояльцев за ворота теперь очень рано, а то мало ли, наговорят еще гнусностей про администрацию деятелям пера. Когда калитка в воротах металлически лязгнула за спиной Романа, он с наслаждением вдохнул свежий утренний воздух, который по вкусу отличался от того, что был за забором. Он ничуть не расстраивался, что его выпустили так рано.

"Воля!" - выдохнул парень, и, поправив мешок за спиной, еще раз глубоко вздохнул, наслаждаясь свободой.

Позади него были ворота тюрьмы, чуть левее крашеные в серый цвет ворота военной части с красными звездами. Сквозь редкий ельник справа виднелись серые трехэтажные дома, в которых жили семьи военнослужащих и работники исправительного учреждения. Рома подошел к остановке на автобусном кольце и глянул на расписание. В ближайший час автобуса не предвиделось. Ну и ладно. До трассы тут с километр, можно и прогуляться. Парень летящей походкой зашагал по лесной дороге. До Великополья тут километров двадцать, даже если никто не подкинет по дороге, к девяти утра он в любом случае будет дома.

Как только Рома вышел на основную дорогу, сразу же увидел людей. Левее перекрестка на обочине стояла небесно голубая газель с желтой полосой по борту. Как милиция при советской власти, подумалось парню. "ВысоцкТрансГаз" - гласила надпись черными буквами по борту, и рядом логотип, по типу газовой вышки. У машины был поднят капот, и два человека в серой униформе со светоотражающими полосками туда сосредоточенно вглядывались, тихо переговариваясь. На униформе на спинах у них была такая же надпись с логотипом, что и на машине.

- Ладно, давай толкнем, - громко сказал один из них, постарше, и с громким стуком закрыл капот машины. Э, вылазьте! - громко стукнул он ладонью по стеклу.

Из боковой двери газели с матерками на воздух вышло еще два мужика с заспанными лицами, тоже в униформе.

- Стартер не крутит, давайте толкнем, - сказал им пожилой, собираясь за руль садиться.

Развернувшись, он увидел Рому, и даже вздрогнул от неожиданности.

- Ох ты! Парень, ну напугал! Фу, - взялся он за сердце, - и тихо как подошел-то. От хозяина? - переведя дух, спросил пожилой, показывая в сторону колонии.

Рома просто кивнул в ответ.

- Помоги толкнуть, а? - увидев очередной кивок в ответ, пожилой запрыгнул на водительское место.

Роман подошел в машине, и вместе с тремя пассажирами уперся ладонями в задние двери, грязные надо сказать. Чуть поменяв положение руки, он увидел след от ладони. Вот забавная картина будет, когда все руки отпустят. Было тесновато, все толкались боками, зато машина легко выкатилась на дорогу, набирая скорость. Газель чуть дернулась, когда водитель включил передачу, и тут же ровно затарахтела глушителем, или пробит или уже старый, прогоревший. Машина остановилась на обочине, и пожилой высунулся из приоткрытого бокового стекла, глядя на Романа.

- Спасибо, земеля! Подкинуть тебя? Мы в Великополье едем.

- Да, давайте, - благодарно кивнул Рома.

В машине с расспросами к нему никто не приставал, пассажиры потрепались немного о Людке какой-то, и затихли. Роман сел на сиденье к окну, и сначала всматривался в придорожный пейзаж, но кроме обочины и кустов видно ничего не было. Через несколько минут он уже задремал.

Проснулся от того, что голову, свесившуюся на грудь, мотало, и он несколько раз чувствительно стукнулся об стекло. Открыв глаза, парень сначала не понял, где находится. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы вспомнить, как он оказался в машине. Почувствовав, что пока спал, слюней напускал, Рома поспешно вытер лицо, и, протерев глаза, уставился в окно. Газель ехала по лесной дороге, валко преодолевая пологие неровности.