Филип Фармер - Дейр

• Название: Дейр
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0073-8

Ни одному из писатели научной фантастики не сравниться с Филипом Хосе Фармером, основоположником “сексуальной фантастики”, по силе, оригинальности и плодотворности замыслов. Философия сборника романов “Дейр” проникнута проблемой пола в ее связи с воспроизводством человеческого рода. Земная цивилизация стоит на пороге новых научных открытий. Возможен ли любовный контакт с инопланетянами? И почему секс оказывается под запретом из запретов, почему вокруг него бушуют непримиримейшие страсти даже в XXXI веке?

Содержание:

Влюбленные. Роман (Перевод с английского А.Щербакова)

Дейр. Роман

Врата времени. Роман

Пробуждение каменного Бога. Роман

Обладатели пурпурных купюр. Повесть

Серия “Осирис” выпускается с 1992 года. Выпуск 14

Художник: Радаев В.Н.

---

Ту Хоксу приходилось видеть план города Эстоквы, и он запомнил расположение и направление основных улиц и дорог. Теперь они должны были находиться в нескольких кварталах от главной дороги, ведущей на восток.

Он забрался в машину и медленно поехал дальше. Несколькими минутами позже они достигли того места, где их дорога вливалась в главную транспортную артерию этой части города. Она была заполнена беженцами с лошадьми, телегами, быками, ручными тележками, и среди этой толпы двигалось несколько грузовиков. Все транспортные средства были сильно перегружены, и между ними брели пешеходы — мужчины и женщины с детьми. Почти у всех были рюкзаки или чемоданы.

На первый взгляд это массовое шествие казалось беспорядочным. Однако, когда Ту Хокс ввел автомобиль в этот бесконечный поток людей, животных и транспортных средств, он увидел, что через каждые пятьсот метров стояли солдаты, держа в руках карбидные лампы или ручные фонарики, и управляли всем движением. Первые постовые не остановили их локомобиль, но Ту Хокс спросил себя, что он будет делать, если их остановят и потребуют документы. Без документов их арестуют и, может быть, даже расстреляют. Поэтому он дождался благоприятного момента и при первой же возможности свернул на отходящую в сторону от главной грунтовую дорогу.

— Мы должны были это сделать, — сказал он О’Брайену. — На главной дороге оставаться рискованно. Надеюсь, теперь мы не попадем в переплет.

— Мне все равно, — простонал О’Брайен. — Я медленно, но верно истекаю кровью. И я больше ничего с этим не могу поделать. Я умираю.

— Я не думаю, что все так плохо, — сказал Ту Хокс. Но он остановился и при свете карманного фонаря, который он нашел в ящике под сиденьем, обследовал рану своего друга. Как он и предполагал, рака была поверхностной и неопасной, чуть больше, чем обычная царапина. Она немного кровоточила. Он перебинтовал ее чистым носовым платком О’Брайена и поехал дальше.

Поведение О’Брайена заставляло его задуматься. Сержант был хорошим солдатом, храбрым и всегда в отличном настроении. Однако с тех пор, как он понял, что они больше не принадлежат их собственному миру, он изменился. Он постоянно думал о том, что скоро умрет. Это, по мнению Ту Хокса, было следствием его полной оторванности от непонятного ему окружающего мира. О’Брэйен чувствовал себя чужим и страдал такой сильной ностальгией, какой, быть может, не знал еще ни один человек. Он буквально убивал самого себя.

Ту Хоксу казалось, что он его понимает, хотя он меньше страдал от своего положения. Чувство утраты и у него было велико. Как порождение кризиса двух несовместимых культур, он не принадлежал до конца ни одной из них и скептически относился к ценностям и моральным категориям любой из них. И в своем мире он тоже был чужаком. Кроме того, по натуре он был более гибок, чем О’Брайен. Он смог перенести шок перемещения, приспособиться и, вероятно, даже преуспел бы, если бы у него появилась такая возможность Но он беспокоился за О’Брайена.

Глава 9

Двумя часами позднее, после того как они раз десять сбивались с пути, им наконец удалось снова выбраться на главную дорогу. Город остался далеко позади, но, проехав несколько километров в колонне, Ту Хокс увидел на дороге шлагбаум и кишевших около него солдат. Он стал наблюдать за ними; они вытащили из одного автомобиля вооруженного мужчину и повели к палатке на обочине дороги.

— Они ищут шпионов и дезертиров, — сказал Ту Хокс. — Ну хорошо, мы их объедем.

Это тоже было нелегко. Они протряслись два километра по бездорожью, и теперь им предстояло пересечь узкий ручей. Они сделали это не останавливаясь, но через пять минут уткнулись в стену, которая, казалось, тянулась до горизонта в обоих направлениях. Тем временем забрезжило утро. Ту Хокс проехал вдоль стены километра три, пока она наконец не кончилась. Но теперь дорогу им преградил ручей пошире.

Ту Хокс нашел место, показавшееся ему наиболее мелким, а также относительно пологий спуск и направил туда машину. Он ввел машину в воду. Ширина ручья была десять — двенадцать метров. Они проехали по ручью метров восемь, когда вода вдруг забурлила под дверцами и устремилась внутрь салона. Потом локомобиль безнадежно застрял, буксуя в песке и иле. Сдвинуть его с места было невозможно.

— Дальше нам придется идти пешком, — сказал Ту Хокс. — Может быть, это и хорошо. Как пешеходы, мы не будем бросаться в глаза. Кроме того, если мы засадим локомобиль еще глубже в ил, котел может взлететь на воздух.

— Конечно! — произнес О’Брайен, внезапно встревожившись. — Нам лучше удрать, прежде чем что-нибудь еще не случилось.

Они пошли по грунтовой дороге через поле и лес. Питались они украденными продуктами. Прошло три дня. На четвертый день им предоставилась возможность угнать машину с двигателем внутреннего сгорания. В этот день они проделали шестьдесят километров по узким лесным и полевым дорогам. Когда бак машины опустел, они отправились дальше пешком.

— На севере — страна Итскапинтик, — сказал он О’Брайену. — Насколько мне известно, она сохраняет нейтралитет. Мы перейдем границу и отдадимся на милость ее населения.

— Лучше не слушай всякую болтовню, — отозвался О’Брайен. — Что это за люди?

— Смесь индейцев и белых. Они говорят на языке, относящемся к семейству нахса, а похожи они больше всего на ацтеков Мексики. В Восточную Европу они пришли сравнительно недавно, покорили местное население и превратили его в рабов.

— Это звучит не слишком обнадеживающе, — произнес О’Брайен. — А каковы они теперь?

— Я читал, что прошло всего лишь пятьдесят лет с тех пор, как они отказались от религиозных церемоний, связанных с человеческими жертвоприношениями. Со своими рабами они обращаются как с низшими, не давая им никаких шансов вырваться на свободу. Во многих отношениях это очень архаичный народ.

— Почему же мы тогда идем туда?

— Не затем, чтобы просить у них милости. Я намереваюсь ночами идти, а днем скрываться. Мы должны попытаться пересечь эту страну, не входя в контакт с ее населением. Наша цель — Тирслэнд, Швеция на нашей Земле. Там мы посмотрим, что нам делать дальше. Может быть, нам удастся попасть на корабль, отплывающий в Блодландию. Там мы станем важными людьми, с нами будут обращаться, как с королями, и мы сможем вести приятную жизнь.

Эти слова надежды подбодрили О’Брайена. Дальше они шли напрямик, отваживаясь по ночам выходить на безлюдные проселочные дороги. Через пятнадцать дней после бегства из Эстоквы они вышли на ведущую на север главную дорогу. С вершины одного из холмов они видели, что поток беженцев иссякает. Солдат не было видно, и Ту Хокс решил, что они без особого риска могут присоединиться к колонне.

На протяжении двух следующих дней они шли с краю колонны беженцев и обнаружили, что таким образом они продвигаются вперед намного быстрее. На утро третьего дня они услышали на западе орудийную канонаду. Она все усиливалась. Когда настала ночь, до них доносилось щелканье ружейных выстрелов. На следующее утро появились отряды готинозонцев — подкрепление с юга, которое должно было остановить пришедший в движение фронт. Ту Хокс и О’Брайен оставались среди беженцев, где они, по крайней мере, навряд ли могли вызвать подозрение. Левая половина широкой дороги была освобождена полевой жандармерией. Быстро проносящиеся военные грузовики и штабные машины обдавали беглецов удушливыми облаками пыли.

Во второй половине четвертого дня беженцы достигли перекрестка и повернули на дорогу, ведущую на восток. Ту Хокс сказал:

— Перкунцы, должно быть, вторглись и перерезали дорогу к северу отсюда. Они быстро продвигаются вперед.

— Я всегда считал, что индейцы были хорошими воинами, — сказал О’Брайен. — Но здесь, мне кажется, все совсем не так.

Ту Хокс почувствовал себя задетым, словно критика каким-то образом коснулась и его. Он знал, что О’Брайен всегда считал его индейцем и что, хотя он никогда этого не показывал, у него было насчет этого собственное мнение.

— Вот что я тебе скажу, — ответил он. — Это война — совсем не то, что мы знаем. Здесь нет конвенции об обращении с военнопленными, нет известных нам правил ведения войны. Пленных здесь берут в основном для того, чтобы допросить их. Насколько нам известно, допросы здесь означают пытки. Тот, кому не повезло и кто оказался на стороне побежденных, знает это и борется до конца. Если ему приходится отступать, он лучше сам убьет своего раненого товарища, чем позволит ему попасть в руки противника. Поэтому агрессор должен здесь рассчитывать на более упорное сопротивление, чем если бы это было на нашей Земле. Если, несмотря на это, перкунцы быстро продвигаются вперед, значит, у них превосходство в технике, а также в стратегии обхода опорных пунктов противника с их последующим уничтожением.