Альфред Бестер - Миры Альфреда Бестера. Том 2

• Название: Миры Альфреда Бестера. Том 2
• Автор: Альфред Бестер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-221-5

Публикуемые романы Алфреда Бестера «Обманщики» и «Дьявольский интерфейс» относятся к позднему периоду творчества писателя и впервые издаются на русском языке. Читатель найдет в них оригинальные идеи и повороты сюжета, колоритный язык, искрометный юмор и многое-многое другое.

Содержание:

Обманщики (роман, перевод М. Пчелинцева)

Дьявольский интерфейс (роман, перевод В. Задорожного)

---

— Что вам сказать? Почерк вроде бы герра Директора, но я могу заверить вас, что, если записка и не поддельная, то послана она откуда угодно, только не с Цереры.

— А может, они прибыли тайно и прячутся?

— Это исключено. И к чему прятаться?

— Профессор Угадай занят крайне щекотливым научным исследованием.

— Вы имеете в виду криокапсулы?

— Да. Точнее, их содержимое.

— Что за содержимое?

— Простите, я не вправе рассказывать.

— Гермафродиты, — сказала Натома. Я осуждающе покосился на нее, но она добавила с простодушной улыбкой. — Правда всегда хорошо. Гинь. Секрет плохо.

— Согласен с мадам, — кивнул Булонь. — Тайны — дело ненадежное, потому что все тайное рано или поздно становится явным. Стало быть, гермафродиты? Очень странно. Я думал, что этакие монстры существуют только в мифологии.

— Есть существуют, — гордо заявила Натома. — Мой брат изобретать.

— И что же теперь, мсье Курзон?

— Непроходняк.

— Пардон?

— Безнадега, тупик. Меня обманули и поставили в дурацкое положение. Похоже, я знаю, кто и зачем. И я здорово напуган.

Он сочувственно поцокал языком.

— Что же вы планируете делать? Почему бы вам не остаться здесь и не погостить в апартаментах герра Директора? Здесь вы будете в безопасности, и я уверен, мы найдем тысячу развлечений для мадам.

— Спасибо, но вынужден отказаться. Мы направляемся в Бразилию.

— Господи! В Бразилию! Зачем?

— Надоело. Я устал, вся эта петрушка выжала из меня последние силы. Поэтому мы с женой плюнем на все и сбежим в Южную Америку — наслаждаться нашим медовым месяцем. Если Поулос вернется, передайте ему мои слова. В случае чего — он знает, где нас найти. Спасибо, мсье Булонь, и всего доброго.

— Гермафродиты! — бормотал он, когда мы уходили. — Хотел бы я знать, как они забавляются!

Бразилия всегда отставала от жизни на столетие-другое. Вот и сейчас она уже доползла до 1930-х годов. От аэродрома до Барры мы добирались на автобусе. С четырьмя колесами. И бензиновым двигателем. Обхохочешься. На дороге нас обгоняли «форды» и «бьюики», в пригородах мы увидели троллейбусы и трамваи… Обалдеть можно. Но очень симпатично.

А сам город! Он напомнил мне Таймс-сквер и Пикадилли былых времен. Неоновые лампы, рисованные вывески на португальском. На улицах оживленные толпы — грязновато, но никакого насилия, никаких гор мусора и трупов на перекрестках. Все чинно, мирно. Все спешат по своим делам. Мы с Натомой немного ошалели от этого зрелища.

Я оставил наш багаж на конечной остановке автобуса (поверите, его не сперли!) и направился в тамошнее агентство по недвижимости. Никакого компьютера. Агент покопался в бумажной картотеке и изрек — привожу его слова в переводе:

— Так-так, все правильно. Ранчо Мускулито. А вы Курзоны. Дарственная на ваше имя только что поступила. Добро пожаловать в прелестную фазенду! Слуги уже ждут. Я позвоню, что вы прибываете. Видите, у нас телефон! На этой неделе поставили. Двадцатый в городе.

Он снял трубку допотопного настенного телефона, нетерпеливо подергал рычаг и сказал:

— Алло, центральная! Алло, центральная! Вы меня слышите?

Агент был так любезен, что взялся отвезти нас на ранчо в своем автомобиле. Через Сан-Франсиску мы переправились на пароме.

— А здесь уже начинаются ваши земли, — с энтузиазмом воскликнул агент, когда мы съехали на ухабистый проселок.

Я шарил глазами в поисках дома. Поля, поля, и никаких строений. Мы ехали миля за милей, и по-прежнему — ничего.

— Сколько акров в гектаре? — спросил я у агента.

— Сто.

Господи Иисусе! Синдикат подарил нам сто тысяч акров. Как говорится, есть где спрятаться. А ведь я как раз и был занят тем, что трусливо прятался. Надо переименовать наше поместье в ранчо Трусовато.

Словом, ехали мы, ехали, пока наконец не приехали. Здесь нас ждал еще один сюрприз. Центральная усадьба занимала четыре акра и была неимоверно причудливой формы — словно некий сумасшедший архитектор слепил ее из двадцати или тридцати домиков. Агент по недвижимости увидел, как отвисла моя челюсть, и усмехнулся:

— Странноватый дом, да? Был построен одной богатой сеньорой, которая верила в то, что, пристраивая к дому в год по комнате, она прибавляет себе по году жизни.

— Какой возраст она умереть? — спросила Натома.

— В девяносто семь лет.

Слуги выстроились у парадного входа — кланяясь и улыбаясь. Судя по их количеству, на каждую комнату этого разлапистого дворца приходилось не меньше одного слуги. Натома потянула меня за рукав, чтобы я вышел к слугам первый — в качестве хозяина. Но я подтолкнул вперед ее: это она тут главная хозяйка — дона на местном языке. И она не ударила лицом в грязь; была любезна, но царственно величава, дружелюбна, но не фамильярна. Прошло не меньше недели, прежде чем мы научились свободно ориентироваться внутри дворца — благодаря тому, что в первый же день я набросал схемку расположения комнат. Не думаю, что Синдикат хоть раз посетил это поместье — иначе он непременно выбросил бы всю его обстановку в стиле «арт нуво». А мне этот антиквариат пришелся очень по вкусу — прелесть новизны прочно забытого уклада.

Разместившись и оглядевшись, мы зажили легко и весело. Развлекались вовсю. Отправлялись вниз по реке в Барру, где посещали спортивные состязания, музеи и картинные галереи, ходили на опору и в театры. Местные магазины поражали отсутствием застекленных витрин. Товары выставляли на столах перед магазинами. Что понравилось — бери со стола и иди с этим расплачиваться внутрь магазина. Тамошний народ отличался поразительной честностью.

Порой мы заглядывали в рестораны и ночные клубы. Больше всего нам нравились местные танцы — особенно один: мужчины неподвижны выше талии, зато бешено двигают нижней частью туловища, а женщины так и скачут вокруг них, так и скачут.

В остальное время мы любили бродить по нашему поместью: ловили бабочек, разыскивали экзотические мхи и лишайники и причудливые корни — высушив эти корни, Натома делала из них оригинальные горшки для цветов. Мы бродили по безлюдным местам совершенно голыми, лишь надевали широкополые шляпы для защиты от солнца. Я стал такого же цвета, как Натома, а Натома стала такой же смуглой, как Фе-Пять. Теперь я научился вспоминать о Фе без судороги в горле. Время и любимая жена мало-помалу смягчали мою скорбь.

Однако моя женушка не была покорной и бессловесной. У нее был свой норов, самостоятельный ум. Горячая по натуре, она, впрочем, умела сдерживаться. То, что у нее сложный характер, стало проявляться все больше и больше — по мере того, как она изучала двадцатку и становилась свободней в выражении своих чувств и мнений. Между нами стали происходить ссоры и даже свары, когда слуги в страхе прятались по дальним углам особняка. Порой во время наших стычек мне казалось, что, будь у нее в руке томагавк, она размозжила бы мне череп. Господи, как я ее любил, как я восхищался моей норовистой кобылкой. Впервые в жизни я не имел претензий к Вседержителю.

— Экстра. Вызываю на связь.

— На связи.

— Курзон и моя сестра?

— Отбыла на Цереру.

— Знаю. Все еще там? Живы-здоровы?

— Не знаю. Связь не достигает Цереры.

— Вернулись?

— Не могу знать, если они находятся в одном из районов, где сеть отсутствует: это Гренландия, Бразилия, Сахара и Антарктида.

— Так.

— О вас наводили справки здесь, в Юнион Карбид.

— Кто?

— Не знаю.

— Член Команды?

— Не знаю.

— Где остальные члены Команды?

— Рассеяны по планете, как и приказано.

— Хорошо.

— Разрешите задать вопрос?

— Разрешаю.

— Крионавты?

— Остался месяц до полного созревания.

— Почему я больше не имею возможности общаться с аппаратом, в котором находятся криокапсулы?

— Защитный барьер.

— От меня? Почему?

— Я не запрограммирован на доверие.

— Не надо попугайничать и шутить за мой счет.

— Да.

— Мы больше не товарищи по симбиозу?

— Нет.

— Я тебе больше не нужен?

— Только как банк информации и ключ к другим электронным системам вашей сети.

— А ты мне нужен только как передаточное звено для общение с сетью.

— Поздравляю.

— У меня есть помощник в вашей Команде.

— Вздор.

— Я не запрограммирован на ложь.

— Кто это?

— Одержимый ненавистью.

— Его имя!

— Неизвестно. Возможно, он раскроет инкогнито перед тобой, чтобы сделать тебя своим помощником.

— Ты контактируешь с ним?

— Односторонняя связь. Он посылает информацию и свои предложения через сеть. А я с ним связаться не могу.

— Как он узнал про нас?

— У него своя собственная сеть.