Александр Золототрубов - Буденный

• Название: Буденный
• Автор: Александр Золототрубов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

В книге писателя А. Золототрубова рассказывается о легендарном герое гражданской войны командарме Первой Конной армии, выдающемся советском военном и государственном деятеле, трижды Герое Советского Союза С. М. Буденном.

---

Вечером 8 января части Конармии ворвались в Ростов. Белогвардейцы, застигнутые врасплох, не смогли оказать им упорного сопротивления. 11 января Реввоенсовет Конармии отправил донесение Реввоенсовету Южного фронта и В. И. Ленину: «Красной Конной армией 8 января 1920 г. в 20 часов взяты города Ростов и Нахичевань. Наша славная кавалерия уничтожила всю живую силу врага, защищавшую осиные гнезда дворянско-буржуазной контрреволюции. Взято в плен больше 10 ООО белых солдат, 9 танков, 32 орудия, около 200 пулеметов, много винтовок и колоссальный обоз…»

Утром 12 января на окраине Ростова выстроились полки Конармии. Буденный громко читал телеграмму Реввоенсовета Южного фронта, присланную по случаю освобождения Ростова. В ней говорилось, что беззаветное мужество и доблесть героев Конной армии вернули Советской России Ростов. Красное знамя развевается на стенах бывшего очага заклятых врагов русского трудового народа. «Братски жмем руку красным богатырям, несущим знамя освобождения Кавказу. Обнимаем товарищей Буденного, Ворошилова, Щаденко».

После занятия Ростова Южный фронт был переименован в Юго-Западный, а Первая Конная армия передана в подчинение Юго-Восточного фронта, которым командовал В. И. Шорин. 9 января Буденный получил директиву командующего: Конармии ставилась задача «переброситься на левый берег Дона и, обеспечив за собой обладание переправами, выходить на фронт Ейское — Кущевская (исключительно)». Командарм задумался. По сведениям разведки, почти все переправы через Дон враг уничтожил; реки покрыты тонким льдом… Как тут наступать? А если учесть, что в эти дни началась оттепель и по утрам над степью стояли густые туманы, то станет очевидным, что продвигаться Конармия будет медленно. Так оно и случилось.

Буденный в тот же день послал Шорину донесение, в котором изложил причины задержки наступления. Он с нетерпением ждал ответа.

Прошло еще несколько тревожных дней. Буденный вновь и вновь изучал сложившуюся обстановку, требовавшую учета своих сил и сил противника, создавшего на некоторых участках фронта ударные пункты. На фронте Азов — Батайск — Ольгинская Деникин сосредоточил свои главные силы — конные корпуса, а также части Добровольческой армии. Войска 8-й армии в эти дни находились на правом берегу реки Аксай, от Нахичевани до Новочеркасска. Что предпримет Шорин?

Наконец вечером 14 января поступила депеша от командующего фронтом. Шорин подтвердил задачу Конармии — форсировать Дон на участке Батайск — Ольгинская, прорвать оборону противника и выйти на линию Ейск — Старо-Минская — Кущевская. Получалось, надо наносить удар в лоб по главным силам противника, сосредоточенным в Батайске и Ольгинской? Но зачем идти в лоб? Наносить удар по Батайску крайне невыгодно для Конармии. Если даже она и форсирует Дои, то попадет в болота: поймы рек Дона и Койсуг, отделявшие Конармию от Батайска и Ольгинской, затоплены водой, покрыты тонким льдом. По нему армия не пройдет, вся застрянет, по ней деникинцы из орудий и пулеметов смогут бить прямой наводкой. Рассчитывать на помощь 8, 9 и 10-й армий не приходилось: они еще не успели перегруппировать свои силы. Что делать? К тому же у врага на том берегу Дона масса конницы, орудия и пулеметы будут бить без промаха. С болью в душе Буденный отдал приказ наступать.

17 января Конармия устремилась к Батайску. Кавалерия шла на врага под градом пуль. Атака длилась до самого вечера, но успеха не имела. К ночи полки Конармии вернулись на исходные позиции.

В 3 часа ночи Реввоенсовет Конармии обратился к командующему фронтом с просьбой оказать поддержку стрелковыми частями или отменить директиву. Но Шорин был неумолим. Ворошилов только развел руками, а Буденный, бросив взгляд на карту, высказал такую мысль: а что, если переправиться через Дон в районе станицы Константиновская, где есть переправа, и с тыла ударить по белым? Да, так он и решил. 21 января Конармия снова пошла в наступление, но успеха не имела. Командарм еще раз убедился, что лобовой атакой Батайском не овладеть, надо применять обходной маневр. Реввоенсовет Конармии вновь обратился по прямому проводу к Шорину с просьбой отменить его приказ на атаку Батайска со стороны Ростова. Однако тот отклонил его просьбу.

Мнение Буденного о бесцельности лобовых атак, как позже выяснилось, разделяло и Главное командование Красной Армии. Так, 22 января в директиве № 66/ш о перенесении главного удара на фронт 9-й армии главком С. С. Каменев писал, что операция форсирования Дона на фронте 8-й и Конной армий, произведенная этими армиями 21 января, с достаточной очевидностью доказала всю трудность этого маневра при настоящей обстановке. «Считаю, — телеграфировал главком командующему Кавказским фронтом (Юго-Восточный фронт в это время уже был переименован в Кавказский), — что дальнейшее повторение такого рода маневра не обещает успеха и поэтому необходимо все внимание обратить сейчас на маневр 9-й и 10-й армий, поставив задачей: прорыв 9-й армией линии Маныча с целью продвижения конницы Думенко во фланг и тыл Добровольческой армии, укрепившейся на фронте 8-й и Конной армий».

К сожалению, командование Кавказского фронта не приняло мер для выполнения этой директивы. 23 января Буденный вынужден был послать телеграмму на имя И. В. Сталина и председателя Реввоенсовета республики, изложив подробности бесцельного наступления, во время которого армия понесла большие потери. Командарм писал, что командующему фронтом Шорину Реввоенсоветом армии предложена следующая комбинация: 8-я армия, оставаясь в Нахичевани и Ростове, берет на себя защиту этих городов, а Конармия перебрасывается в район станицы Константиновская, где, легко переправившись на левый берег реки Дои, форсированным маршем поведет наступление на юго-запад, уничтожая все на своем пути. «Если же будем продолжать попытки овладеть г. Батайском от Ростова, Нахичевани, наша нравственная обязанность предупредить вас и в вашем лице Советское правительство, что мы уничтожим окончательно лучшую конницу республики и рискуем очень многим…»

Однако одним этим Буденный не ограничился. Когда 24 января в Ростов прибыл Шорин, командарм высказал ему все. Конармия, говорил Буденный, штурмует Батайск и буквально истекает кровью в болотах, а другие армии фронта почему-то не оказывают ей должной помощи. Однако Шорин заявил, что Конармия должна взять Батайск, как и было им решено. Остается неясным, почему Шорин не выполнил требования директивы главкома за № 66/ш от 22 января, то ли он не получил ее, когда ехал в Ростов, то ли игнорировал требование С. С. Каменева.

В тот же день Реввоенсовет Конармии обратился с телеграммой к Ленину, Сталину и Троцкому. Он докладывал, что командующий Кавказским фронтом Шорин «поставил Конную армию на грань гибели и совершенно не прислушивается к нашему мнению о наиболее целесообразном ее использовании…». В этот же день начальник штаба РВСР П. Лебедев передал приказание главкома «принять все меры, чтобы лобовые атаки 8-й и Конной армий, назначенные на 24 января, были отложены».

Положение усугубилось еще и тем, что в это время частям 21-й дивизии удалось занять Манычскую, что было равносильно началу прорыва линии Маныча. С. С. Каменев, желая развить главный маневр на фронте 9-й армии, решил нанести с этого же фронта удар конной группой. Поскольку, как считал главком, бесцельные атаки Конной армии на Батайск уже были прекращены, он приказал обеспечению фронта Новочеркасск — Синявская возложить на 8-ю армию, усиленную 9-й, 12-й стрелковыми дивизиями и одной из основных конных дивизий, входящих в состав Конной армии Буденного. Остальные силы Буденного, писал главком, быстро перекинуть в район Константиновская — Раздорская, «где объединить командование всех частей конницы Думенко и Буденного под начальством командарма Буденного, усилить еще одной пехотной дивизией и нанести решительный удар в общем направлении на Мечетинскую с целью выхода конной группы во фланг и тыл противнику, собравшему лучшие свои части на фронте Новочеркасск — Синявская. Переброска частей конницы Буденного должна быть произведена форсированным маршем». Шорин вывел из подчинения Конармии 9-ю и 12-ю стрелковые дивизии, передал их 8-й армии, а ослабленную Конармию, не объединив с конницей Думенко, как того требовал главком, приказал перебросить в район Заплавской с задачей форсировать Маныч в районе станицы Багаевской и нанести удар во фланг ростовской группировки противника.

Три дня продолжались бои. Но продвинуться к Батайску так и не удалось. Буденный мучительно думал, как спасти армию. Это было его долгом, его обязанностью, пренебрегать которой он не имел права. И тогда он решил обратиться с письмом к Ленину. Буденный взял лист бумаги, карандаш и стал писать:

«Станица Багаевская на р. Дон, 1-го февраля 1920 года. Глубокоуважаемый вождь, Владимир Ильич! Простите меня за то, что обращаюсь к Вам с этим письмом. Я очень хочу лично Вас видеть и преклониться перед Вами как Великим вождем всех бедных крестьян и рабочих. Но дело фронта и банды Деникина мешают мне сделать это. Я должен сообщить Вам, тов. Ленин, что Конная армия переживает тяжелое время. Еще никогда так мою конницу не били, как побили теперь белые. А побили ее потому, что командующий фронтом поставил Конную армию в такие условия, что она может погибнуть совсем. Мне стыдно Вам об этом говорить, но я люблю Конную армию, но еще больше люблю революцию. А конница еще очень нужна революции. Командующий фронтом товарищ Шорин вначале поставил конницу в болота Дона и заставил форсировать р. Дои. Противник этим воспользовался и чуть было не уничтожил всю нашу конницу. А когда Реввоенсовет потребовал, чтобы изменить направление Конной армии, тов. Шорин лишил вверенную мне армию пехоты. Он передал две пехотные дивизии 8-й армии, а Конная армия была брошена одна на противника и вторично оказалась сильно помятой. За все мое командование подобных печальных явлений не было. А как только Шорин получил право распоряжаться вверенной мне армией, так и полились несчастья. Еще 26-го октября 1919 года, когда я был в подчинении тов. Шорина, он мне дал задачу, которая была вредна нам и полезна противнику. Тогда я по телеграфу ему об этом сказал, и он, наверное, обиделся и запомнил, а теперь все это отражается на общем нашем революционном деле. На сегодня получил задачу разбить противника и продвинуться вперед на 60 верст, а соседние армии стоят согласно приказу Шорина на месте и тем самым дают возможность противнику снимать свои части с фронта и бросать их против Конной армии. Это явное преступление. Прошу обратить Ваше внимание на Красную Конную армию и другие армии, иначе они понапрасну погибнут от такого преступного командования. Крепко жму Вашу руку. Командарм 1 Конной Буденный». Отправить письмо Буденный поручил начальнику полештарма Зотову. «Сделай, Степан Андреевич, так, чтобы письмо попало лично в руки Ильича», — сказал Буденный. (Уже после гражданской войны Буденный узнал, что В. И. Ленин, получив его письмо, лично расписался на конверте. С пометкой В. И. Ленина оно хранится теперь в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.) В ночь на 2 февраля Буденный выехал на фронт. Конармия по-прежнему вела тяжелые бои с белогвардейцами, лишенная всякой поддержки соседей. В ожидании доставки письма В. И. Ленину в Москву Буденный решил послать телеграмму С. С. Каменеву и вечером 2 февраля вместе с Ворошиловым приехал в Ростов. В докладе главкому с предельной точностью изложил суть вопроса. Теперь оставалось ждать, что решит главком. В это время в штаб Конармии приехал другой член Реввоенсовета, Е. А. Щаденко, который все это время находился в Таганроге. Он создал там упраформ Конармии, сформировал из добровольцев 14-ю кавалерийскую дивизию, готовил к открытию командную школу Конармии. Узнав о неправильных действиях Шорина, он посоветовал Буденному немедленно связаться по прямому проводу со Сталиным, который, по его данным, находился в Курске.