Анри Жидель - Пикассо

• Название: Пикассо
• Автор: Анри Жидель
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Искусство и Дизайн
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-03022-0

Многие считали Пикассо эгоистом, скупым, скрытным, называли самозванцем и губителем живописи. Они гневно выступали против тех, кто, утратив критическое чутье, возвел художника на пьедестал и преклонялся перед ним. Все они были правы и одновременно ошибались, так как на самом деле было несколько Пикассо, даже слишком много Пикассо…

В нем удивительным образом сочетались доброта и щедрость с жестокостью и скупостью, дерзость маскировала стеснительность, бунтарский дух противостоял консерватизму, а уверенный в себе человек боролся с патологически колеблющимся.

Еще более поразительно, что этот истинный сатир мог перевоплощаться в нежного влюбленного.

Книга Анри Жиделя более подробно знакомит читателей с юностью Пикассо, тогда как другие исследователи часто уделяли особое внимание лишь периоду расцвета его таланта. Автор рассказывает о судьбе женщин, которых любил мэтр; знакомит нас с Женевьевой Лапорт, описавшей Пикассо совершенно не похожим на того, каким представляли его другие возлюбленные.

Пришло время взглянуть на Пабло Пикассо несколько по-иному…

---

Франсуаза мало интересуется его делами. Пабло, правда, запретил кому бы то ни было появляться в часовне, не делая исключения даже для нее.

Во время этой изнурительной работы его дружески поддерживают Эдуар Пиньон и его жена Элен Пармелен, супружеская пара, которой он предложил бесплатно пожить в одной из комнат над его мастерской в Фурнасе. За несколько месяцев до этого Пикассо предложил Пиньону вести рядом с ним «жизнь художника». Пиньон был коммунистом, но слишком любил свободу творчества, чтобы строго следовать принципам социалистического реализма. А Элен Пар-мелен, будучи критиком в области искусства в «Юманите», тоже не слишком строго придерживалась идеологии партии. Пиньон и его жена останутся до смерти Пикассо самыми близкими его друзьями, особенно после появления в жизни художника Жаклин Рок. Более того, Элен напишет полдюжины книг, в частности «Путешествие с Пикассо» (1980), где с большой точностью воспроизводит высказывания Пабло, а также описывает его образ жизни и творчество.

Закончив стенные панно Храма мира, Пикассо возвращается в Париж. Увы, вскоре он узнает о внезапной смерти Элюара, который никогда не отличался крепким здоровьем и покинул этот мир в пятьдесят семь. Эта смерть потрясла Пабло, его дружеские отношения с Полем были такими же, как и с Аполлинером.

А несколько месяцев спустя случилась еще одна смерть, на этот раз не близкого друга, но она послужила причиной тревоги совсем иного рода.

Валлорис, 6 марта 1953 года. Молодой телеграфист доставляет Пикассо телеграмму, подписанную «Арагон». Текст лаконичен: «Сталин умер. Делай, что хочешь». Пабло понимает тут же, что он имеет в виду. Директор «Les Lettres françaises» просит художника выполнить для журнала портрет умершего. Пикассо обращается с просьбой срочно предоставить в его распоряжение все имеющиеся фотографии Сталина. Он выбирает снимок 1903 года, где Сталину двадцать четыре года. На снимке — молодой человек, не имеющий ничего общего с образом «отца народов». Пикассо рисует портрет угольным карандашом, изображает лицо крупными штрихами, нисколько не искажая его. Арагон и Пьер Дэкс оценили его работу и вскоре отправили в печать. Увы, едва портрет появляется из ротационной печатной машины, как рабочие типографии и партийные журналисты выражают крайнее возмущение. Разве можно так изображать «отца народов»? Его образ — объект подлинного поклонения членов партии — настолько явно не соответствовал тому, что изобразил художник, что это вызвало у товарищей по партии шок, они не хотели верить своим глазам. Для них это оскорбление памяти умершего. Некоторые даже подумали, что Пикассо, чья любовь к шуткам была широко известна, хотел посмеяться над Сталиным…

Пикассо еще счастливо отделался! Сначала он хотел изобразить его обнаженным!

«Юманите» от 19 марта публикует суровое коммюнике секретариата компартии, где «категорически осуждается публикация […] портрета великого Сталина, выполненного товарищем Пикассо. Не подвергая сомнению чувства выдающегося художника Пикассо, известного каждому своей симпатией к рабочему классу, секретариат партии сожалеет, что товарищ Арагон, который, кстати, отважно боролся за развитие реалистического искусства, мог позволить подобную публикацию». Арагон вынужден выступить с самокритикой, и ему пришлось напечатать в газете, которую он возглавлял, не только это коммюнике, но и подборку писем возмущенных и потрясенных читателей.

Он испил чашу позора до дна…

Корреспонденты упомянутых писем особо сожалеют о том, что «огромная доброта товарища Сталина» не отражена в этой постыдной карикатуре. А Фужерон, официальный художник компартии, не забывший иронических замечаний Пабло в адрес его картины Парижанки на рынке, подверг критике Арагона и напомнил о «разочаровании и возмущении товарищей». Наиболее яростное высказывание он направил в адрес «выдающегося художника [..], неспособного выполнить хороший и простой портрет человека, который пользуется любовью пролетариата всего мира».

Тем не менее Морис Торез, вернувшийся в апреле 1953 года из СССР, где лечился в течение трех лет от кровоизлияния в мозг, заявил, что не одобряет коммюнике и сожалеет о том, что Арагон согласился его опубликовать; он сообщает об этом и Пикассо. Но читатели узнают мнение Тореза только несколько месяцев спустя. Слишком поздно…

Пикассо, который обычно не терпит никаких проблем, проявляет странное спокойствие по отношению к хулителям, ограничиваясь заявлением: «Я принес букет на похороны. Мой букет не понравился. Это всегда случается в семье». Вне всякого сомнения, он слишком ценит поддержку партии, чтобы ее лишиться… Но отношение к нему партии больше никогда не будет таким, как прежде…

Описание образа жизни Пикассо в этот период было бы неполным, если бы мы не упомянули о его страстном увлечении корридой. Впервые он увидел корриду в восьмилетием возрасте, когда отец привел его на Пласа де Торос в Малаге. Но теперь эта страсть вспыхнула с новой силой.

Как только наступал сезон коррид, Пабло, с тех пор как он живет на юге, старается не пропустить ни одного представления. Его хорошо знают в Ниме, Фрежюсе, Арле, ему даже отводят роль президента специально организованных дополнительных представлений для любителей и знатоков корриды и просто любопытных. Из-за этого увлечения между Пабло и Женевьевой часто возникают довольно горячие споры. Пабло очень любит животных, он не может жить без них. Именно с ними он ведет какое-то особое, тайное общение. В таком случае как объяснить то удовольствие, которое ему доставляет зрелище столь жестокое по отношению к лошадям и быкам? Он пытается доказать молодой женщине, что для них эта смерть гораздо лучше, чем на бойне. Но подобный аргумент ему самому кажется не очень веским, тогда он признается, что испытывает сильное волнение при виде этого возрождения культа Митры. Женевьева замечает, что Пикассо серьезно верит в некие мистические силы, правящие миром. Они проявляются в ходе этих церемоний. Являясь свидетелем страданий животного, человек как бы переживает собственную драму. В атмосфере культа тавромахии воспитаны большинство испанцев.

Итак, каждую субботу и воскресенье Пауло, как организатор развлечений отца, везет Пабло и его близких на корриду. Там они встречают много друзей, особенно в Ниме, где Андре Кастель, главный патрон местных представлений, традиционно угощает паэлой художника и его свиту. Рядом с Пабло часто бывают Лейрисы, Рамье, Вилато, Пиньоны, Кокто со своим компаньоном Дуду и мадам Вейсвеллер, Жак Превер, Коко Шанель, владеющая виллой на юге, Андре-Луи Дюбуа, богатый коллекционер Дуглас Купер, хозяин замка Кастиль, которым он владеет вместе с Джоном Ричардсоном, искусствоведом.

Даже в совсем преклонном возрасте Пикассо посещает корриды. Они напоминают ему детство. Мог ли он тогда подумать, что спустя много лет тореро с почтением будут посвящать ему своего первого быка, а он сам будет занимать почетное место на трибуне?

О том, какое удовольствие доставляло это зрелище художнику, можно увидеть на фотографиях Люсьена Клерга.

Большой радостью для Пабло был приезд друзей на виллу «Ла Галлуаз». Когда он был в хорошем настроении, то вместе со всеми отправлялся в ресторан «Тету» в Гольф-Жуане или в «Золотую голубку» в Сен-Поль-де-Вансе. Тогда он блистал остроумием, рассказывал анекдоты, изображая в лицах различных персонажей, и даже с наступлением ночи не проявлял ни малейшей усталости. Жан Кокто в своем дневнике вспоминает несколько эпизодов 1953 года.

Пикассо сообщает гостям:

— Я совершил чудо.

— Какое? — спрашивают его.

— Одна пожилая женщина захотела посетить мою выставку, она прибыла туда в инвалидном кресле-коляске. Увидев мои картины, она вскочила и убежала.

В другой раз, когда его обвинили в том, что ему на все наплевать, он ответил, расхохотавшись:

— Конечно, мне на все наплевать. Но каждому на все наплевать, а не только мне. А Богу? Разве ему не наплевать на все?

Когда Франсуаза приезжает в Валлорис из Парижа, она измучена и в депрессии. В своей книге «Жить с Пикассо» она пишет, что якобы заявила Пабло: нет больше никакой причины, чтобы продолжать жить с ним. Он отказывается в это поверить, ведь его не бросают… Он спрашивает, не появился ли кто-то в ее жизни. Она отвечает отрицательно. «Тогда вы должны остаться…» — заявляет он тоном, не терпящим возражений.

Франсуаза также сообщает в своих воспоминаниях, что зимой 1953 года ссоры между ними происходили все чаще. А Пабло, в растерянности, не желая лишиться общения с детьми в случае ухода Франсуазы, все больше раздражается, его приступы злости сменяются жалобами. Друзья, которые иногда заставали их внезапно во время этих сцен, не верят своим глазам — мучительное зрелище.